Кир Булычев - Операция «Гадюка» Страница 58

И лишь тут доктора посетило озарение: нет у Берии никакого другого доктора, не может он без Леонида Моисеевича обойтись! Потому-то он так гневен.

– Ты теперь ходишь по ниточке, – сказал Берия. – Никаких ошибочек, никакого вредительства. Твои ассистенты – мои люди, над твоей головой – видишь дырку? – сидит наблюдатель. Так что делай выводы.

Доктор медленно поднялся на ноги.

Куда медленней, чем мог.

– Мне трудно, – сказал он с трудом, – мне трудно работать... мне надо отдохнуть. После ваших избиений мне нужно отдохнуть.

– Сначала ты мне все расскажешь: откуда знаешь Людмилу Тихонову, почему побежал к ней, кто за ней стоит... Я из тебя вышибу сведения. А потом отдохнешь на своем рабочем месте.

Берия был все еще уверен в своей силе, не замечая, что доктор уже меньше боится его, что доктор догадался: Берия его не убьет.

– Ну! – крикнул Берия.

Доктор смотрел куда-то за его плечо.

Берия резко обернулся.

Там стоял один из велосипедистов, в левой руке держал арбалет, правый рукав был распорот, и по нему струилась кровь.

Жидкая кровь Чистилища.

– Что? – спросил Берия, отступая. Он терял смелость, когда видел кровь и оружие.

– На нас напали, – сказал велосипедист.

– Кто? Кто посмел?

– На нас напали люди Клюкина, – сказал велосипедист. – С ними монахи. А у нас мало людей...

– Где люди, где?

– Вы послали людей в город, искать преступников.

– Эх, черт! – Берия сообразил, что ошибся, забыл об опасности, о возмездии за Ларису.

Он вышел в коридор, велосипедист отстранился, чтобы не испачкать кровью Лаврентия Павловича.

Главное, как понимал Лаврентий Павлович, – быстро провести в Смольный Майоранского и Лядова, чтобы они не попали в руки напавших. Остальное уладится...

В коридоре у дверей стояли тесной группой ассистенты и санитары.

И два охранника.

– Оружие есть? – спросил Берия у Гоглидзе, старшего из ассистентов.

– В шкафу. Тесаки и два арбалета, – сказал Гоглидзе.

– Вооружи людей, запри дверь, чтобы до ваших приборов и до доктора никто не добрался. Все ляжете, а доктора сохраните, ясно?

– Мы постараемся, Лаврентий Павлович, – сказал Гоглидзе, который считал себя дальним родственником Берии. Он получил образование и раньше в Госбезопасности не служил. Только здесь вступил в ряды, по необходимости.

– Ты за мной! – велел Берия раненому велосипедисту.

Пока они шли по коридору к лестнице, Берия допрашивал велосипедиста:

– Что произошло? Сколько их? Сколько наших? Какие потери?

Велосипедист отвечал неуверенно, да и понятно – он был в парке, на обходе, когда к Смольному побежали монахи. Он выстрелил раз, вроде бы кого-то убил и тут же получил стрелу. Еле смог добраться до Смольного.

Эх, сержант поведет шахматистов через главный вход! Он же не подозревает, что на Смольный напали.

В бою у Смольного произошел перерыв, пауза, в которой нападающие искали новые пути к овладению цитаделью большевиков, а защитники зализывали раны и решали проблему – убежать или сражаться.

Появление Берии несколько изменило настроение его войска.

Он даже кричать не стал.

Он прошел к тем велосипедистам, что охраняли входные двери и дежурили у окна первого этажа. Он говорил так:

– Ребята, они пришли, чтобы всех убить. Жестоко и безжалостно. Убегать нам некуда. Они выследят нас поодиночке и затравят как зайцев. Мы можем остаться в живых и существовать дальше, если не пустим их внутрь. Ясно вам?

– Ясно, – ответил за всех сержант. – Но что делать? Поглядите, сколько их.

Берия посмотрел в окно. Нападающие не скрывались.

Справа стояли толпой черные монахи владыки Никифора, человек тридцать. Слева – ополченцы Клюкина. Их было меньше, но Клюкин снабдил их бронежилетами и кольчугами – что удалось добыть по музеям – и даже шлемами. Они и вооружены были посерьезнее.

Вожди стояли сзади своих армий: Клюкин с Грацким, Никифор с Победоносцевым.

На земле между ними и зданием лежали два тела – оба велосипедисты Берии. Если кто-то погиб или был ранен у монахов или ополченцев, их оттащили за боевые порядки.

Как раз между армиями тянулась дорожка, что вела к Смольному.

На ней вот-вот могли показаться шахматисты – и это будет катастрофой, вряд ли сейчас Клюкин и его союзники помнят о договоренностях недавних часов или дней. Их не так волнует поход в Верхний мир, как желание разделаться с Берией.

Наверное, не стоило там, у Биржи, убивать Ларису и Чаянова, из тактических соображений не стоило, – но момент был слишком удобным, чтобы им не воспользоваться. Не удержался он. Как тот скорпион. Да-да, именно как тот скорпион.

Но ведь сделал он это в надежде на то, что вину свалят на сумасшедшего солдата.

Почему же так не подумали?

Почему решили, что виноват Берия?

Он же ушел оттуда сразу, и никто его не видел.

Можно попытаться переговорить врагов, не доверяя им, разумеется, и не ожидая доверия с их стороны.

– Тащите пушку, – приказал Берия.

– Ах, боже мой! – откликнулся сержант. – Ну как же мы... ну прямо головы садовые!

И он принялся кричать на велосипедистов, заставил троих побежать за ним на склад.

А Берия тем временем велел принести рупор.

Рупор часто использовался в Смольном. Берия любил кричать или приказывать в него, чтобы голос грохотом пустых бочек катился по коридору.

Берия подошел к окну, в нем давно не было стекол.

Он крикнул в рупор:

– Клюкин, ты чего сюда пришел?

– Сдавайся, Лаврентий! – откликнулся Клюкин. – Тебе все равно не жить. Ты зачем убил наших товарищей?

– Каких товарищей?

– Не крути, Лаврентий. Ты головы в Невку кинул, тебя видели.

– Клянусь, что я не имею никакого отношения к этим событиям. Я даже не знаю, умерла ли Лариса или ты шутишь.

– Дай сюда! – Клюкин выцарапал арбалет из рук своего солдата и выстрелил в Берию.

Стрела не долетела до здания и косо вонзилась в голую землю.

Тут же по ступенькам лестницы сбежал один из велосипедистов Берии и поднял стрелу.

– Не смей! – закричали солдаты Клюкина.

– Брось вещь! – кричали монахи.

Некоторые даже побежали к велосипедисту, но тот успел вернуться в Смольный, а когда другой солдат приблизился к ступенькам, он получил стрелу в грудь – велосипедисты были наготове.

– Молодец! – крикнул в рупор Берия.

Он видел, что его армия подготовлена к бою куда лучше.

И понятно – он учил велосипедистов воевать, и им приходилось и стрелять, и убивать людей... а солдаты Клюкина были декоративными.

В коридоре послышался грохот.

Катили сооружение, созданное еще в давние времена, когда в городе воевали банды.

Это была катапульта. Ее называли пушкой.