Фред Саберхаген - База Берсеркера Страница 59

На следующий день в Северной Земле состоялось собрание селян, на котором повторно было решено – но уже меньшим числом, чем в первый раз – отвезти Холта назад на склон холма.

На этот раз племени охотников понадобилось больше времени, чтобы случайно наткнуться на ребенка. Холт был уже почти мертв от переохлаждения. И вместо того, чтобы вернуть ребенка туда, где, по мнению Ринов, его ждала верная смерть и что было бы варварством, они взяли его с собой, в свое кочующее племя.

Около десяти лет Холт рос в племени и говорил на грубом свистящем языке Ринов. Конечно, он не раз замечал, что не был таким волосатым, как собратья по племени, и что его когти и зубы не были столь впечатляющими, и что у него не было светлой, наклонной полосы, как на темном мехе остальных Ринов. Рины прикладывали много усилий, чтобы он не слишком удивлялся тому, что не похож на других. Мальчика поощряли, когда он задирался со своими сверстниками-щенками. К нему искренне привязалась супружеская пара, потерявшая своих отпрысков в поставленном людьми капкане.

По прошествии нескольких длинных зим Рины решили, что было бы гуманнее вернуть Холта в мир людей. Для Ринов его возраста пришло время вступить в Призыв. Это был обряд посвящения во взрослую жизнь, и Ринам казалось, что Холту он был недоступен. В день его двенадцатилетия (хотя никто об этом не подозревал), Холта с сожалением оставили у порога зала Ассамблеи Северной Земли.

Холт не хотел уходить. Люди нашли его утром, тепло и надежно укутанного в дубленую шкуру скелка. Еще до захода солнца Холт сбежал в тундру и снова нашел своих Ринов. Они терпеливо обсудили с ним ситуацию. Потом снова сделали его беспомощным и опять доставили в Северную Землю.

На этот раз поселяне приставили к мальчику должкую охрану. Вечером состоялось специальное собрание Ассамблеи, на котором было решено взять Холта обратно. Его обучили всему, что должен знать человек, начиная с языка. Его по-новому одели и причесали. Через некоторое время он согласился остаться. Нити, связывающие его с Ринами, ослабли, и Холт, наконец, в полной мере почувствовал себя человеком. За прошедшие более десятка лет в Северной Земле многое изменилось. Население хотело забыть дело старших Калдеров. Они искупили свою вину, воспитав сына. Но среди них были и такие, кто боялся его.

Когда Холт вступил в пору совершеннолетия, все поняли, что он стал лучшим среди молодых людей сообщества. Было решено, что его вхождение в мир взрослого населения Северной Земли должно быть отмечено торжественным актом. Ассамблея выбрала его главным публичным полномочным представителем партнерства сообщества Северной Земли.

Именно поэтому они приобрели для него подержанный истребитель, модернизировали его, оплатили обучение Холта и отправили его на поиски собственного пути, а между делом он регулярно выплачивал своим инвесторам щедрые дивиденды.

Спустя годы после возвращения в мир людей, Холт попытался вернуться к Ринам. Кочевники путешествовали, описывая правильную, хоть и большого диаметра, окружность, ему не составило большого труда найти то самое племя и одного из выживших приемных родителей. Но все уже было не так…

Пере-Сник, покрытый серебристым мехом шаман племени, печально процитировал Холту одну из заповедей Ринов:» Ты не можешь снова вернуться домой…»

« И ты не пытался узнать, что же такое совершили твои родители, что за тайна окружает их судьбу?» – несколько недоверчиво спросила Морган.

« Конечно пытался „, – ответил Холт, —“ но решил, что впереди еще вся жизнь, чтобы выяснить это. Я не подозревал, что мне придется быть превращенным в плазму где-то на орбите Кирси «.

« Ты не будешь „, – Морган слегка сжала его пальцы“ Никто из нас не будет!»

Холт ничего не ответил. У Морган были почти округлые, как у кошки, глаза замечательного зеленого цвета.

Морган встретила его прямой взгляд. —» А потом ты что-нибудь слышал насчет Призыва «, – спросила она, —» когда Рины вернули тебя в Северную Землю?»

Он вздрогнул, взгляд стал рассеянным, и Холт снова погрузился в прошлое:» Хотя колонисты Алмиры и не хотят этого признавать, но у Ринов есть своя культура.

Они так же по-своему умны и интеллектуальны, как и мы – просто их цивилизация не имеет технологической направленности. Ей и не нужно развиваться в этом направлении.

Рины могут при желании обращаться с инструментами – но чаще они предпочитают не делать этого. Они охотники, но у них практически нет охотничьего оружия. И тогда в действие вступает Призыв «.

Он остановился, чтобы отпить кофе. Морган молчала.

« Я не этнолог, но живя рядом с Ринами, узнал о них гораздо больше, чем создатели пресловутого учения – немногочисленные люди, которые когда-либо на протяжении веков проявляли к Ринам интерес „. – Холт горько усмехнулся. —“ Серьезное научное исследование привело бы к коммуникации, а та к признанию de facto наличия интеллекта. Значит, встал бы вопрос об этичности человеческого вмешательства человека в их жизнь „. – Он покачал головой. —“ Нет, гораздо лучше притворяться, что Рины – это просто умные звери…»

« Я выросла в Оксмаре „, – сказала Морган. —“ Я никогда не думала о Ринах ни так, ни этак «.

Холт выглядел слегка возбужденным:» Вот что я скажу тебе о Призыве: это один из главных ритуалов Ринов. Не уверен, что понимаю суть, но расскажу тебе все, что знаю «.

Это одно из моих самых ранних воспоминаний.

Племя Ринов страдало от голода, что, впрочем, бывало очень часто. Незадолго до рассвета они собрались среди, съежившись под порывами ледяного ветра.

Там проходила маленькая церемония, какое-то совместное действие племени.

Шаман Пере-Сник, покрытый пышной черной шерстью, стоял перед ними, поддерживая передними лапами скальную плиту. На ее плоской поверхности он нарисовал контур взрослого скелка. Рогатое существо было изображено в профиль. ПереСник использовал теплые земляные краски, цвета весенней шкуры скелка. Все Рины – взрослые, молодые и подготовительного возраста – голодными глазами смотрели на картину.

Пере-Сник почуял присутствие скелка. Зверь находился в охотничьих пределах, в пределах Призыва. Шаман возглавил песнопение своих соплеменников:

« Ты рядом, Приходи, Как мы к тебе приходим!

С твоим прошеньем Мы убьем тебя!

И съедим тебя, Чтобы мы, Люди, Могли жить!»

Слова повторялись снова и снова, пение превратилось в молебен, который перерос в хоровод, голоса слились в сотканный из звуков гобелен, который, казалось, незримо и невесомо струился в пространстве.

Пере-Сник положил изображение на голую землю, и голоса тут же смолкли. Отзвук пения еще дрожал в воздухе, хотя ветер дул в сторону убежища. Шаман произнес:» Добыча приближается «.