Василий Головачев - Реквием машине времени Страница 6

— Канал, — произнес Костров, настроенный более прозаично, со вздохом трогая щетину на щеках. — Глубина метра два да ширина столько же… Пауки наши, оказывается, умеют строить каналы не хуже нас. Д-р-р-р — и готово! Только зачем им вода? Миша, паукам вообще вода нужна?

— В мизерных количествах. Насколько мне известно, необходимое количество жидкости пауки высасывают из своих жертв. Но чтобы целая река… Кстати, почему ты решил, что этот «канал» построили пауки?

— А кто еще?

— Вот что, — сказал Гаспарян. — Давай-ка определим точно, куда идет ров. Если вода течет к просеке, там скоро будет потоп. Тогда придется переносить лагерь еще выше по дороге.

— Переносить надо в любом случае. — Рузаев обвел взглядом лес, свежую двухметровую борозду, проделанную неизвестно кем и неизвестно зачем за одну минуту. — Вдруг паукам вздумается проложить еще один «канал»? Попади он по лагерю…

— Точно, — кивнул Костров, — костей не соберем!

Гаспарян поморщился и махнул рукой.

— Я же сказал, перенесем. Пошли.

— А завтрак? — спросил голодный Костров. — Может, лучше после завтрака?

— Успеем, перекусим консервами. Не отставайте.

Они потянулись гуськом друг за другом: впереди Гаспарян, потом Рузаев и Костров. Не успели пройти и полсотни шагов, как в лесу раздался треск, и на берег «канала» выскочил ошалелый пожилой дядя, одетый в заплатанные штаны времен Первой мировой войны, ветхую студенческую куртку с надписью «Алтай-88» и женскую соломенную шляпу с выцветшей розой на полях. В руках он держал просторную ивовую корзину, судя по его рыси — пустую. Заметив экспертов Центра, он круто затормозил.

— Доброе утро, — вежливо приветствовал его Гаспарян.

— Здорово! — сипло отозвался дядя, заросший мощным волосом чуть не до бровей. — Чего это вы тута..

— Мы ученые, не пугайтесь, изучаем пауков, а вы?

— Леший, — шепнул на ухо Кострову Рузаев.

— Грибник, — догадался тот. — Я уж думал, что сюда по грибы никто не ходит. Вы, наверное, напоролись на пауков?

— Тьфу! — сплюнул дядя, достал громадный клетчатый платок и вытер лоб и шею. — Я в этих местах, почитай, шестой десяток годков грибы собираю! Что ж это за дрянь тут деется?

— Вы же видели, пауки, — пожал плечами Рузаев. — Туда больше не ходите, опасное место. Где вы живете?

— В Жуковке, хата у меня там…

— Вернетесь, скажите соседям, чтобы сюда пока не ходили. Мол, запретная зона.

— Дак куды ж тогда за грибами?

— Лес велик, найдете еще места. А здесь… сами видите.

— Вижу. — Дядя немного успокоился, трубно высморкался и тут заметил ров. — А энто откудова?

— Оттудова, — кивнул в сторону болота Рузаев.

Дядя проследил за его взглядом, затем издал сиплый горловой звук и снова попер в лес, ворочаясь в зарослях, как дикий кабан.

Костров засмеялся.

— Натерпелся страху грибник, все грибы растерял!

— Страх — ладно, не было бы еще каких-нибудь сюрпризов вроде инфразвука, — сказал Гаспарян. — Места эти, видать, грибные, ждите еще гостей, особенно в выходные дни. Надо бы как-то обозначить зону, не дай Бог что случится!

— Чем обозначить? Не писать же объявления на деревьях…

— Не знаю, чем и как. Думайте.

Рузаев почесал в затылке.

— Одни мы не справимся. Охватить надо зону километра три в поперечнике, это по окружности километров десять.

Гаспарян молча зашагал вперед.

— Ладно, посмотрим по ходу дела, — сказал Костров, понимающе глядя в спину начальника группы.

Они снова направились вдоль созданного ручья в лес и вскоре пришли к мнению, что ров тянется точно к просеке, к центральному паутинному скоплению. Однако никаких следов затопления местности не обнаружилось, хотя ручей тек всю ночь и должен был уже разлиться по лесу.

— Странно, — пробормотал озабоченный Гаспарян. — Никакого котлована в районе просеки вроде бы нет. Куда же девается вода?

— В болото, — предположил Костров.

Рузаев промолчал.

Они стояли в удивительном сказочном лесу, затканном паутинами. Косые лучи утреннего солнца пронизывали его огненными стрелами, и паутины вспыхивали всеми цветами радуги, словно усыпанные драгоценными камнями. Свежая борозда разделяла лес надвое и придавала ему угрюмую материальность. Лишь один звук нарушал колдовскую тишину вокруг — едва слышное журчание воды.

Рузаев сфотографировал ров, исчезающий в туманной глубине леса, и они побрели назад, стараясь идти бесшумно, тихо, инстинктивно ожидая появления чего-то непонятного и грозного. В восемь часов утра позавтракали сухим пайком, сложили палатки, собираясь перебазировать лагерь подальше от рва и поближе к дороге, и услышали издалека в лесу крик. Не сговариваясь, бросились в заросли, причем практичный Рузаев успел захватить ружье.

— Везет же нам на крики! — констатировал он хладнокровно.

Это была девушка.

Она лежала навзничь у куста акации, отбросив в сторону кошелку с грибами. Правая ее рука касалась паутины, и прямо над ней сидел громадный, не круглый, а многогранный, неуловимо асимметричный черный паук, поводивший из стороны в сторону двумя передними парами лап.

Костров, бежавший первым, успел схватить ситуацию в одно мгновение, подивившись ее сходству с собственным случаем у просеки, и на бегу метнул в паука свой фотоаппарат. Паук исчез вместе с паутиной, повеяло странным сухим и горячим ветром. Иван подхватил девушку на руки и бегом направился назад, к лагерю.

— Фотоаппарат подбери, — крикнул он Рузаеву, отмахиваясь от его помощи.

Вместе с Гаспаряном он уложил потерпевшую на брезент, подсунув под голову свернутый спальный мешок, и брызнул ей на лицо водой. Ресницы девушки дрогнули, она открыла глаза. Ужас, мелькнувший в них, сменился радостью и недоумением.

— Вы кто? — спросила она, приподнялась и села, пряча ноги под себя.

Одета она была несколько легкомысленно для лесных прогулок: в небесного цвета кофточку поверх легкого сарафана, открывающего длинные, стройные ноги. Смуглая, тонкая в талии, с волной каштановых волос, перехваченных у шеи лентой, она показалась Кострову лесной феей, разве что бедновато одетой для сказки.

— Мы исследователи, — сказал Гаспарян, деликатно отводя глаза. — Не бойтесь, здесь вы в безопасности. Меня зовут Сурен, а это, — он оглянулся на Кострова, — ваш спаситель, Иван Костров, эксперт Центра по изучению быстропеременных явлений природы.

Костров церемонно поклонился, шаркнув ногой.

Девушка улыбнулась. Бледность с ее щек стала исчезать.

— Меня зовут Таисия, Тая… Пришла вот за грибами и… Кто это был?

— А кого вы видели?

— Сначала паутину, там их много, просто ужас! А потом паука. Он так смотрел!.. Я замахнулась на него корзиной, и… и мне стало плохо. Потом… появились вы.

Эксперты переглянулись.

— За грибами теперь сюда ходить нельзя. Вы здешняя?

— Вообще-то я живу в Днепропетровске, а сюда приехала в отпуск, мои тетки живут в Жуковке.

— Похоже, весь райцентр ходит сюда по грибы, — сказал Гаспарян Кострову… — Ну что стал? Объясни Таисии ситуацию, а я схожу к Михаилу, что-то долго он твой фотоаппарат разыскивает.

Гаспарян взял из груды снаряжения щуп и скрылся в кустах.

Костров помог девушке встать и вкратце рассказал историю их появления в Брянском лесу.

— До чего интересно! — воскликнула Тая, всплеснув руками. — Я ведь журналист по образованию, работаю корреспондентом в газете. Вот уж никак не ожидала найти здесь материал!

— Этот материал пока не для газеты, — остудил ее восторги Костров. — Слишком много необъяснимого и даже опасного. Вам здесь, наверное, и оставаться-то нельзя.

— Вот еще! — Тая упрямо сжала губы. — Я уже не ребенок, сама могу решать, где мне можно быть.

— Да я не против, — миролюбиво согласился Иван. — Только ведь и мы не решаем, кто имеет право присутствовать возле запретной зоны с пауками.

— Кто у вас начальник? Этот… Сурен? — В характере Таисии, по всей видимости, одной из главных черт была решительность.

— Сурен — руководитель группы, но скоро должен прилететь Игорь Ивашура, начальник отдела.

— Вот с ним и решим, пусть приезжает.

Таисия наскоро привела себя в порядок, чувствуя взгляды Ивана, и вдруг посмотрела на него с мольбой:

— Я буду тише воды ниже травы! Ну, пожалуйста!

Костров невольно засмеялся и махнул рукой:

— Договорились.

Из леса вышел мрачный Гаспарян, за ним бесстрастный Рузаев.

— Ну, ты даешь! — сказал начальник группы, подходя и бросая на землю щуп.

— Да, природа тебя силушкой не обидела. — Рузаев подкинул в руке плоский предмет. — Узнаешь?

— Что это? — удивилась Тая. Рузаев остановился, потом подал черную мятую пластину.