Роберт Шекли - В темном-темном космосе (сборник) Страница 6

Юфанги – характерный пример мифотворчества, составной части сложной истории освоения космоса. Первые люди на Марсе были разочарованы, не встретив разумной жизни, поэтому сочинили истории о вистиях и сербенах. Они пугали взрослых людей детскими страшилками о неведомых опасностях, таящихся на юпитерианских лунах. Первопроходцы Юпитера тоже не встретили разумной жизни – ни монстроидной, ни гуманоидной, поэтому пополнили галерею чудовищ глазоядными юфангами, поселив их на Сатурне.

Теперь, когда Солнечная система изучена вдоль и поперек – пусть и остается местом первозданным и пустынным, – чудовища, по общему мнению, переместились в дальний космос. Согласно поверьям, они могут скрываться где угодно, готовые в любой момент наброситься на космонавта, стоит только зазеваться.

Зальцман задавался вопросом, насколько сильно Маглио верит в эти сказки. Пилот носил на запястье маленький амулет для отпугивания чужаков. Или – в продолжение вопроса – насколько сильно Оливер верит в то, что полчища агрессивных инопланетян только и ждут, чтобы разнести их корабль в щепки?

Или – насколько сильно во все это верит он сам? Зальцман понимал, что у него нет иммунитета к страху, хотя и сознавал, что суть всех пугающих историй сводится к одному: где-то там, сразу за границей исследованного пространства, существует разумная жизнь. Встретить братьев по разуму – давняя мечта Земли. И не важно, какими они окажутся. Лишь бы только знать, что в бесконечности космоса мы не одиноки.

Они приземлились ранним утром и к полудню были готовы отправиться на разведку. Зальцман и Оливер отбирали последние пробы воздуха, а Маглио листал книгу комиксов, которую тайно пронес на борт.

– Все в порядке, – сообщил Зальцман, втискиваясь в рубку управления. – Воздух пригоден для дыхания. По составу очень близок к земному. Из местных никто не объявлялся?

Маглио покачал головой. На фронтальной панели обзора – никаких признаков любопытных туземцев.

– Ну тогда навестим их сами. Полная защита, бластеры, дыхательные аппараты и радиопередатчики.

– С кем это ты собрался говорить по радио? – поинтересовался Маглио и тут же воскликнул: – Ну уж нет!

– Да, – улыбнулся Зальцман, распаковывая бластер. – Будешь нас подстраховывать.

– Нет, – обиделся Маглио. – Я хочу в разведку. Я ведь тоже герой, ясно?

– Нет, – отрезал Зальцман, заканчивая спор. – Я возьму тебя завтра утром, если все пройдет хорошо. Но сегодня главное – безопасность.

Зальцман и Оливер выбрались через люк и спустились по изогнутой лестнице на боку корабля. Оливер сошел первым. Он осторожно коснулся ногой земли, словно опасался, что она вот-вот разверзнется, даже несмотря на то что корабль стоял на ней вполне устойчиво.

Спустившись на землю, космонавты помахали Маглио и направились к лесу. Они дышали чужим воздухом, их лица были открыты, а тело защищали почти невесомые, но непроницаемые для излучения скафандры.

– Я поведу, – сказал Зальцман Оливеру, когда они подошли к лесу. Бортинженер то и дело нервно касался оружия. Вспомнив, как местность выглядела сверху, Зальцман прикинул направление, ведущее к ближайшему городу.

Шагая по лесу, космонавты были готовы к любому повороту событий. Оливер держал руку на бластере, готовый отстреливаться от толпы дикарей, которая вот-вот выскочит из-за деревьев. Живое воображение Зальцмана рисовало иные картины: опасности, падающие с неба, вздымающиеся из-под земли, материализующиеся прямо из воздуха и возникающие десятком других способов – как одновременно, так и по очереди.

Ветер шелестел в красных кронах деревьев. Но больше ничего не происходило.

Город оказался небольшим поселением, больше похожим на деревню, к тому же очень тихую. Широкие мощеные улицы пустынны. Ни животное не выскочит из-за угла, ни птица не пролетит над головой. С оружием наготове космонавты обследовали один из домов. Постройка из белого камня и розового дерева свидетельствовала о мастерстве строителей. Внутри дома обнаружились столы, стулья, диваны, шкафы…

– Они наверняка люди! – воскликнул Оливер, впечатленный формой мебели. Он хотел было присесть на стул, но подскочил как ужаленный. – А вдруг это ловушка, – пробормотал он, подозрительно глядя на стул.

– Логичнее было бы заминировать дверь, – заметил Зальцман, опускаясь на стул. Стул не взорвался, и Оливер облегченно вздохнул. – А размер-то у мебели подходящий.

Внезапно и безотчетно он почувствовал себя ребенком из сказки про трех медведей: уселся на стул медвежонка – а стул как раз впору. Он расхохотался, не став ничего объяснять Оливеру. Бортинженер – человек без воображения, еще решит, что навигатор сошел с ума.

Через арочный проем они переместились в другую комнату. Там висели картины, изображающие людей!

– Ну вот! – вскричал Оливер. – Они точно люди! – И от души хлопнул Зальцмана по спине, отчего тот чуть не клюнул носом в стену.

– Ну и какого беса они не дома? – спросил Зальцман, переходя от картины к картине. На них были изображены мужчины и женщины, светло-, темно– и рыжеволосые. С виду похожие на людей, хоть и чересчур бледные, даже бесплотные. Впрочем, это могла быть манера художника.

Космонавты заглянули в другие комнаты, мало обращая внимания на обстановку. Одежда, вазы, принадлежности для письма – все это интересно, но позже. Сейчас главное – найти людей.

В задней части дома обнаружилась кухня. Еда была еще теплая. В плите тлели дрова.

– Они явно уходили в спешке, – констатировал Зальцман.

Земляне бегло осмотрели еще пять домов, но везде было одно и то же. В некоторых домах – больше беспорядка. Разбросанная одежда, обувь посреди комнат. В двух домах – опрокинутая на пол еда.

– Они не просто спешили, – сказал Оливер уже на улице. – Они убегали в панике.

– Похоже на то, – согласился Зальцман. Он откинул капюшон и почесал лысеющую макушку, не зная, что делать дальше. Напутственные инструкции носили самый общий характер. Обследовать в секторе назначения звезды класса G-76, искать планеты земного типа. При обнаружении обитаемых – по возможности установить контакт, если туземцы не проявят враждебности.

Зальцман не знал, являлось ли поведение, с которым они столкнулись, проявлением враждебности. Он медленно шел по улице, гадая, куда подевались все жители. Оливер вышагивал позади.

– Мне кажется, они спрятались от нас, – сказал Оливер, словно отвечая на мысли навигатора.

– Может, и так. Эти люди не дикари, но и не факт, что высокоразвиты. Кто знает, что они подумали, увидев в небе огненный шар? Возможно, что к ним пожаловал дьявол.

– Дьявол – это чисто земное, – возразил Оливер. – Откуда мы знаем, какие у них суеверия?

– Не знаем. Однако строение тела у них такое же, как у нас, а значит, и нервная система должна быть похожа. Аналогичные изобретения предполагают идентичный склад ума. Я знаю, что утверждение спорное, но я приму его в качестве рабочей гипотезы, пока не придумаю что-нибудь получше.

– Интересно, почему они не оставили арьергард? – задумчиво спросил Оливер. – И не устроили что-то вроде засады? Просто ушли, бросив дома… Ну и что будем делать?

– Пойдем по следу, – решил Зальцман, поразмыслив. – Покажемся им, пусть посмотрят на нас. Объяснимся мирными жестами. Попытаемся завязать разговор.

Оливер кивнул, и они направились к выходу из деревни.

Утоптанная трава и поломанные кусты подлеска указывали направление исхода селян. Следовать за беглецами не составляло труда: по лесу как будто бульдозер проехал. В пути Зальцман вызвал Маглио и коротко описал обстановку.

– Если поймаете миниатюрную блондинку, – протрещал в наушниках голос Маглио, – забросьте на плечо и доставьте ко мне. Но если это племя шестиметровых сербенов, имейте в виду, я вас предупреждал!

– Ладно, – усмехнулся Зальцман и отключился.

Пока они шли по лесу, что-то зудело в голове у Зальцмана, не давая покоя. Он озирался на высокие безмолвные деревья, едва заметно покачивающие красными ветвями. Вроде бы ничего подозрительного. Но беспокойство не проходило и не поддавалось анализу.

Он посмотрел на Оливера. Массивный бортинженер тяжело шагал рядом, раскидывая ботинками землю. Зальцман никак не мог разобраться, что его беспокоит, – и вдруг его озарило.

– Не замечаешь ничего странного? – спросил он Оливера.

– Что именно? – Оливер машинально положил руку на бластер.

– Ни птиц. Ни зверей. Вообще никого.

– Возможно, эти формы жизни здесь не развились, – сказал Оливер после раздумий.

– Должны были. Не может быть, чтобы эволюция породила только растительность и людей. Природа не настолько избирательна.

– Значит, они попрятались. Такие же робкие, как туземцы.

Зальцман кивнул, хотя уверенности у него не было. Уж слишком тихо в лесу. Словно затишье перед грозой. Снова разыгралось воображение, сплетая гротескные, но вполне правдоподобные объяснения происходящего. Возможно, лес – это огромное существо, а люди и животные – его симбионты.