Владимир Дараган - Идеальная Катя Страница 6

Выходные

Что-то не так в твоей жизни, если утром в субботу начинаешь расстраиваться, что в понедельник опять на работу. Это я не про работу. Это о том, как провести выходные и вообще жить.

Сколько раз

Англичане говорят: «Два раза отмерь, один отрежь». Русские отмеряют семь раз. Вот же как! Пока русские отмеряют, англичане успевают три раза отрезать.

Презрение

Профессиональные фотографы постоянно говорят об игре света и тени, презрительно поглядывая на новичков. А вот уравнение Шредингера они написать не могут!

Лучше некуда

Кто-то мне посоветовал, что надо сегодня быть лучше, чем вчера.

– А если лучше некуда? – спросил я.

– Тогда – хуже. Главное – не стоять на месте!

Психиатры

Подумал: как тяжело жить психиатрам. Они везде и всегда общаются с пациентами.

Великие мысли

Грустно, что все великие мысли давно стали банальностями.

Паника

Паника – тоже двигатель прогресса. В панике обязательно сотворишь что-то такое, что в нормальном состоянии и в голову не придет!

Банальность

Любой, кто попытается посоветовать, как надо жить, обязательно напишет банальность.

Поиск

Не ищи идеальную женщину. Поверь, что идеальные женщины ищут не тебя!

Свобода

Пишут, что истинная свобода начинается с потери всего, что ты имеешь. Другие пишут, что свобода начинается с миллиона долларов. Это крайности. Если истина посредине, то свобода начинается с пятисот тысяч.

Брюки

– Посмотри, какие у меня брюки! Нет, я понимаю, что надо работать над внутренним миром, но брюки покупать приятнее!

Садовое

Раз в год во мне просыпается что-то первобытное – хочется что-то выкопать или закопать.

Однажды мы купили прутик, который в магазине называли черной смородиной. Я воткнул прутик в землю и забыл про него. Моя забывчивость и нелюбовь кроликов к смородине помогли прутику выжить и превратиться в огромный куст. С него надо было собирать ягоды, но в этом нам помогали птицы, так что особых забот куст не доставлял. Рос он, рос и начал от этого уставать.

– Надо вырезать старые ветки, – посоветовали мне.

Я вырезал.

– Надо кормить его навозом, – посоветовали мне.

Я накормил.

– И еще поливать надо.

Я полил.

– Весной вокруг куста надо землю рыхлить, – не могли угомониться советчики.

Я рыхлил, поливал, кормил и вырезал.

Куст был доволен, что за ним начали ухаживать, но не очень. Через два года он выпустил последние листья и замер в ожидании чуда. Чуда я ждал год, продолжая поливать, вырезать и рыхлить. Куст терпеливо все это переносил, потрескивая засохшими ветками.

– Прощай! – сказал я сегодня кусту и взялся за последнюю ветку.

Ветка свободно вышла из холодной апрельской земли.

– И что дальше? – прошептала она с укором.

– Я буду помнить тебя, – сказал я.

В гараже стояла емкость, на которой красовалась надпись: «Это все, что тебе нужно».

Оказалось, что мне в жизни нужны только семена травы вперемешку с удобрениями. Я высыпал содержимое емкости на место, где попрощался с кустом. Теперь там будет выживать трава. Я не буду ей мешать.

О белках

Белка закапывала свои сокровища на газоне и устала. Прилегла на траву, глаза закрыла.

Через минуту прилетели три вороны – три санитарки леса.

– Готова? – спросила первая ворона.

– Теплая еще, – ответила вторая.

Третья ворона ничего не спросила, а подошла к белке и внимательно на нее посмотрела. Белка шевельнула хвостом.

– Вот зараза! – сказала первая ворона.

– Щас исправим! – сказала вторая ворона и клюнула белку в хвост.

Белка привстала, распушилась, показывая, что ее так просто не уморишь. Вторая ворона прицелилась клюнуть белку еще раз. Белка подпрыгнула, пытаясь приземлиться на спину нахалке. Вороны взлетели и сели на ветку старой яблони.

– Такой завтрак испортила! – огорчилась первая ворона.

– А как красиво лежала! – добавила вторая.

Третья ворона вздохнула, но ничего не сказала.

В спортзале

В спортзале я был один. Все остальные работали или обедали.

– Ух ты! – сказал я, открыв дверь.

Прежде всего меня поразили окна. Сквозь них виднелись небоскребы, в которых сидели люди, не познавшие радость занятий спортом в рабочее время. На стенах висели картинки с тощими девицами и мускулистыми мужчинами. Девицы мне не понравились, мужчины тоже.

– Вот пусть они и любят друг друга, – решил я и пошел исследовать зал.

За одной из дверей я нашел сауну. Там было темно и жарко. Попарившись в кроссовках и в спортивном костюме, я открыл другую дверь, где оказалось джакузи. Зеленая вода бурлила, но хлоркой не пахла.

– Чистят лучом лазера, – догадался я, вспомнив бассейн в Коста-Рике, где вода тоже ничем не пахла, и где можно было выпить коктейль, не вылезая из воды.

– Да… сервис тут еще не налажен, – вздохнул я.

Сделав водный массаж указательного пальца, я пошел дальше. Душ и туалет-раздевалка мне понравились, но не заинтересовали. В зеркальной стене я увидел отражение мужчины, бывшего совсем недавно в самом расцвете сил. Мужчина совсем не походил на мускулистых красавцев с картинок, но это меня не огорчило – эти красавцы любили высохших девиц и конкуренции мне не составляли.

Вскоре я наткнулся на огромный агрегат, на котором из положения лежа надо было поднимать штангу. На агрегате сверкали ручки, звенели натянутые тросы и маняще блестела черная кожа лежака.

– Слишком много шика! – вспомнил я слова Остапа Бендера.

Подергав ручки и пощелкав регуляторами, я попробовал поднять штангу из положения стоя. Штанга не поддалась.

– Заклинило! – догадался я и оставил агрегат в покое.

В углу на стойке лежали другие штанги самых разных размеров.

– Если хочешь быстрее чего-либо добиться, то начинай с короля, – вспомнил я совет мушкетеров и попробовал поднять самую большую штангу. Мне удалось свалить ее на пол и даже немного покатать.

– Неплохо для начала, – обрадовался я.

Беговая дорожка с дисплеем порадовала. Дисплей работал и показывал всё-всё-всё.

– Я альпинист или тварь дрожащая, – подбодрил я себя и включил скорость 10 км/час с наклоном 30%.

Через минуту по спине побежали капли пота.

– Зря ты в сауну ходил! – издевательски хихикнул внутренний голос.

Еще через минуту мне показалось, что я уже совершил траверс через две вершины Эльбруса.

– Спуск – самое опасное, – вспомнил я одну их заповедей альпинистов и уменьшил числа в два раза. Вскоре колени стали ватными, захотелось пообедать и залезть под одеяло.

– Надо оставить силы для других снарядов, – решил я и выключил дорожку.

Подъемы туловища с закрепленными ногами прошли на ура.

– Худой ты, вот и легко, – поиздевался внутренний голос. – Поиграй лучше с палкой.

Палок было много. Цветные насадки означали разный вес. На картинке хлипкая девушка легко вращала палку над головой, изображая вертолет на взлете. Я взял палку весом 30 кг, легко поднял ее и попытался вращать…

Мне удалось из под нее вовремя выскочить.

В другом углу висели кольца и хваталки, переплетенные резиновыми веревками.

«Растянутое тело – здоровое тело» – прочитал я на плакате. Там же мелкими буквами кто-то приписал, что администрация ни за что не отвечает.

Засунув руки и ноги в кольца, я повис в очень странной позе.

– Хорошо, что меня девушки не видят, – подумал я, пытаясь освободиться.

Это было непросто. Я извивался, тело все больше растягивалось и становилось с каждой секундой здоровее.

Все! Через десять минут я был на свободе и подошел к стойке с гантелями и гирями. Вспомнив мушкетеров, попытался поднять самую тяжелую гирю. Мне это удалось, но ненадолго. Гиря упала обратно на стойку, слегка ее погнув.

– Китайская работа, – огорчился я. – Железа не докладывают!

Через полчаса я был в офисе.

– Хочешь ходить со мной в спортзал? – спросил я друга-физика.

– А на фига? – удивился он, не отрываясь от компьютера.

– Будешь молодой и красивый.

– Я и так красивый, – сказал друг-физик, барабаня по клавишам.

Попытка казаться умным

– Володь, – обратился ко мне приятель, – выручай.

– Сколько? – поинтересовался я.

– Я не про то. У меня сын, пятнадцать лет, кроме барабана ничем не интересуется. Авторитет у меня никакой. Приходи, пусть он послушает умного человека.

– Это где ты умного нашел? Я про барабаны ничего не знаю.

– Вот в том и дело, что надо его от этого ужаса отвлечь. Ни нам, ни соседям покоя нет. С меня ужин и так далее.

Сын сел в кресло и приготовился слушать умное. Я откашлялся и начал рассказывать, как работают банки и фондовый рынок. Юный барабанщик закрыл глаза.