Сергей Слюсаренко - Синтез Страница 6

– Я знал, что когда-нибудь это увижу своими глазами… – тихо произнес он.

– Вот, это ваше рабочее место на ближайшие два года, – довольный произведенным эффектом, сказал Батрид. – Не пугайтесь масштабам, вы скоро привыкнете, и хранилище станет для вас вторым домом.

– Но ведь… – начал Олег.

– Да, мой молодой друг, это и есть сердце Депозитария, собственно Депозитарий. Величайшее в мирах хранилище! – с нескрываемой гордостью, даже слегка патетично произнес профессор. – Здесь на этих бесконечных стеллажах хранится практически каждый предмет, попавший в Центрум извне.

– Но ведь чтобы добраться до него… – Шергин замялся, – нужно пройти много километров. И как можно вообще здесь что-то найти?

Он осмотрел несколько первых витков спиральной галереи. Вдоль глухой стены тянулись плотно закрытые шкафы.

– Вы задаете правильные вопросы. Вот давайте обратимся к каталогу. – Судя по интонациям, профессор начал свой первый урок. – Смотрите.

Батрид подошел к шкафам, отпустил неизменный поясной шнурок и за изящную бронзовую ручку вытащил один из многочисленных ящиков. Внутри были ряды бумажных карточек. В самой передней части ящика стояла на ребре пухлая книжица.

– Итак, вы уже поняли, это систематизатор. В тетради описание предметов, карточки к которым лежат вот в этой кассете.

Книжечка в твердой обложке, оклеенной сатином, как земной молескин, завязывалась на торце красной шелковой бечевкой. Профессор развязал ее и раскрыл книгу. Внутри на пожелтевших по краям страницах аккуратными столбиками были выписаны цифры и пояснения к этим цифрам.

– Вот, к примеру, написано: 373 – это год, потом «Тация», это откуда предмет прибыл, потом пустая графа, куда предмет убыл, то есть он так и остался в Центруме, а последняя – код предмета.

– А что же это за предмет? По коду неясно, – спросил Олег, заглядывая через плечо Лано и пытаясь прочесть в книжке записи от руки, сделанные мелким и неразборчивым почерком.

– Для расшифровки необходимо посетить академическую библиотеку в Ректорате, столице Лореи. Так принято испокон веков, – словно на лекции объяснил Батрид и добавил как бы между прочим: – Но иногда можно просто спросить у меня. Я многое помню.

– Как можно все это запомнить? – изумился Шергин.

– Не все, но многое. И именно потому, что я так много помню, я сорок лет работаю главным хранителем, – гордо ответил Лано.

– Сколько же лет этому хранилищу?

– На самом деле конкретно этому не более пятисот лет, но вы сами понимаете, строительство время от времени возобновляется по мере пополнения коллекции.

– Углубляете галерею?

– А что делать? Поток того, что создается во всех мирах, неиссякаем. Но вы спросите у меня, где же сама коллекция и как к ней добраться? – У Олега сложилось впечатление, что Батрид всю жизнь мечтал читать лекции и теперь реализует давнюю мечту, настолько его речь была драматически размеренна. – Для этого нам придется пройти в другое помещение. Машинный зал!

– Машинный зал? Зачем он здесь?

– Сейчас увидите! Только сначала…

Профессор еще раз посмотрел на номер в книжечке и, перебрав череду карточек в ящике, выбрал одну.

– Пойдемте. – Он отдал карточку Олегу. – Вот, посмотрите на нее, это самый главный документ.

Батрид пошел по спиральной галерее направо. Через пол-оборота она утыкалась в стену. Точнее будет сказать, что спиральная галерея отсюда и начиналась. Опять дверь и сложная система запоров. И опять театральное приглашение войти внутрь. И тут Шергин поразился не меньше, чем при виде галереи. За дверью оказался просторный машинный зал, такой Олег видел только на старинных фото теплоцентралей. Посреди мощенного красным кирпичом помещения возвышался громадный полукруглый чугунный корпус, к нему и от него шли трубы и валы. Полуцилиндр литого корпуса крепился к станине чередой гаек величиной с суповую тарелку, накрученных на чудовищные шпильки. Чуть в стороне блестел темной литой медью пульт управления, в слабом сумраке отблескивающий хрустальными стеклами циферблатов и хромированными манипуляторами. Над громадами машины нависал массивный потолок, держащийся на широких двутаврах, скрепленных крупными заклепками. Дневной свет, проходящий в технологические окна под самым потолком, освещал помещение ровно, практически без теней. Воздух наполнял запах металла, который смешивался с острым тоном горящего угля.

– Инженерный гений Лореи и искусство литейщиков Гранца создали этот поистине совершенный механизм! Нам нет теперь нужды бегать по хранилищу километры и километры, чтобы проверить предмет или складировать новый. Эта система приводится в движение мощнейшим паровым двигателем… Не улыбайтесь так, топка находится снаружи. Сюда, в помещение машинного зала, ни дым, ни копоть не попадают. Практически не попадают. Заметьте, сейчас топка главного котла работает на полную мощь. Так вот, сложнейшие механизмы управляются хитроумными автоматами с помощью вот этой маленькой карточки. – Батрид достал каталожную карточку и протянул ее Олегу. Это была плотная картонка с дырочками, как у перфокарты, и цифрами на свободном поле. – Я могу доставить сюда предмет из каталога, не двигаясь с места!

– Я потрясен масштабами сооружения, – в тон профессору восторженно ответил Олег. – Но ведь сложно держать под парами такой агрегат.

– Это не просто сложно, это чудовищно сложно. Надо учить служек-кочегаров, заготавливать дрова или уголь, в зависимости от сезона… Инженер и три техника, тоже из академических сотрудников, ежедневно осматривают машину, следят за ее состоянием. А день работы с предметами – один в месяц! Раз в месяц можно получить до трех предметов и столько же вернуть на место. Но сегодня у нас исключение. Я не могу ждать еще пятнадцать дней, чтобы рассказать вам о принципах работы автомата.

Профессор подошел к пульту и, вытащив из него гибкую гофрированную металлическую трубу с медным раструбом на конце, отдал краткую команду, которую Олег не разобрал, потому что устройство исказило слова до неузнаваемости. И сразу же все пришло в движение. Утлые лампадки над пультом машинного зала дрогнули и пыхнули ярким пламенем, в них подали газ. В свете огня механизмы засверкали медными полированными деталями. В дальней стене открылась маленькая дверца, из нее в клубах пара в зал вошли два человека. Один из них, видимо, инженер, в кожаной куртке, в картузе с очками-консервами над козырьком и с такими большими крагами на руках, что, казалось, в их раструбы можно было положить по тому энциклопедии, четким строевым шагом обошел главный полукруглый агрегат и остановился позади него. Второй, служка в холщовом костюме с широкими шевронами из желтого металла, подошел к торцу агрегата и, сняв с подвески большой заводной ключ, вставил его в личину. Инженер поднял правую руку, Лано отдал новую команду, которую Олег понял как «ПАР!». Когда легкий свист наполнил зал, инженер дал отмашку. Техник с натугой провернул заводной ключ. В утробе гигантской паровой машины ухнуло, раздалось тяжелое дыхание поршней, и центробежный регулятор на вершине двигателя начал вращаться, медленно растопыривая в стороны шарики на пантографе. Через несколько минут процесс стабилизировался, шарики регулятора заняли свою орбиту, и зал наполнился мягким, спокойным гудением работающего механизма.