Айзек Азимов - Основание и Земля Страница 6

– Откуда вы знаете, что ранние записи упоминали Землю?

– По вашим словам, Гея была найдена по крайней мере восемнадцать тысяч лет назад. Это уводит нас во времена до образования Галактической Империи, в период, когда Галактика заселялась, и главным источником колонистов была Земля. Пилорат может подтвердить это.

Пилорат откашлялся.

– Так говорят легенды, дорогая. Я отношусь к этим легендам серьезно и думаю – как и Голан Тревиз – что люди жили первоначально на одной планете и этой планетой была Земля. Самые первые колонисты были с Земли.

– Таким образом, продолжал Тревиз, – если Гея была обнаружена в ранний период гиперпространственных путешествий, весьма вероятно, что ее колонизировали земляне или, возможно, жители не очень старого мира, незадолго до того колонизированного землянами. По этой причине записи о заселении Геи и первых нескольких тысячелетий после этого, несомненно, упоминали Землю и землян. И вот эти записи исчезли. Похоже, КТО-ТО считает, что Земля не должна упоминаться ни в одной из записей Галактики. И, если это так, должна быть какая-то причина этому.

Блисс негодующе сказала:

– Это только предположения, Тревиз. У вас нет доказательств.

– Но ведь именно Гея утверждает, что мой талант заключается в нахождении правильных решений на основании недостаточных фактов. Поэтому, если я пришел к твердому убеждению, не говорите, что у меня нет доказательств.

Блисс промолчала, а Тревиз продолжал:

– Итак, все больше причин для того, чтобы найти Землю. Я собираюсь отправиться, как только «Далекая Звезда» будет готова. Вы все еще хотите лететь со мной?

– Да, – тут же ответила Блисс, а Пилорат повторил: – Да.

II. К Компореллону

Шел слабый дождь, и Тревиз взглянул на небо, имевшее серо-белый цвет. Он был в дождевой шляпе, которая отталкивала капли, разбрызгивая их во всех направлениях. Пилорат, стоявший за пределами досягаемости капель, не имел такой защиты.

– Я не вижу смысла в том, что вы мокнете, Яков, – сказал Тревиз.

– Сырость не беспокоит меня, мой дорогой друг, – ответил Пилорат, выглядевший серьезно, как всегда. – Это слабый и теплый дождь. Если так можно выразиться, он не дикий. А кроме того старики говорили: «На Анакреоне делай так, как делают анакреонцы». – Он указал на нескольких жителей Геи, стоявших возле «Далекой Звезды» и внимательно смотревших. Они стояли в некоем порядке, как деревья в рощах Геи, и ни один из них не носил дождевой шляпы.

– Полагаю, – заметил Тревиз, – они не думают, что промокнут, потому что вся остальная Гея мокнет тоже. Деревья, трава, почва – все мокнет, а все это равноправные части Геи, как и эти люди.

– Думаю, в этом есть смысл, – согласился Пилорат. – Довольно скоро выйдет солнце, и все быстро высохнет. Одежда не морщит и не садится, вокруг не холодно, а поскольку нет болезнетворных микроорганизмов, никто не подхватит простуды, гриппа или пневмонии. Стоит ли беспокоиться о небольшой сырости?

Тревиз не сомневался, что это объяснение логично, но ему очень хотелось пожаловаться.

– И все же, – сказал он, – я не вижу необходимости в дожде именно во время нашего отлета. Помимо прочего, дождь – дело добровольное. На Гее не было бы дождя, если бы она не хотела его. Это похоже на выражение нам презрения.

– А может, – губы Пилората слегка дернулись, – Гея плачет от горя, провожая нас.

– Может, и так, – сказал Тревиз. – А может, и нет.

– На самом же деле, – продолжал Пилорат, – я полагаю, что почва в этом регионе нуждается в увлажнении, и эта потребность более важна, чем наше желание видеть чистое небо.

Тревиз улыбнулся.

– Похоже, вы действительно любите этот мир. Я имею в виду – не только из-за Блисс.

– Да, – сказал Пилорат, как будто защищаясь. – Я всегда любил тихую, размеренную жизнь, и чувствую себя на месте здесь, где весь мир трудится над тем, чтобы сделать ее тихой и размеренной. В конце концов, Голан, когда мы строим дом – или этот корабль – то пытаемся создать идеальное убежище. Мы снабжаем его всем, что нам необходимо, мы контролируем температуру, качество воздуха, освещение и все остальное, манипулируя им, чтобы сделать идеально подходящим для нас. Гея – это просто расширение мечты о комфорте и безопасности до размеров целой планеты. Что в этом плохого?

– А что плохого, – сказал Тревиз, – если мой дом или корабль сделаны так, чтобы удовлетворить МЕНЯ? Будь я частью Геи, тогда не возникало бы вопроса, какая идеальная планета удовлетворит меня. В этом случае меня больше волновал бы факт, что я тоже должен удовлетворять ее.

Пилорат скривился.

– Можно доказать, что каждое общество подгоняет своих членов для собственных нужд. Развиваются обычаи, которые имеют смысл внутри общества, и эту цепочку каждый индивидуум использует в своих целях.

– В обществах, которые я знаю, возможны революции. В них есть эксцентричные люди и даже преступники.

– Вы хотите эксцентричных людей и преступников?

– Почему бы и нет? Мы с вами – эксцентричные люди. Мы явно не типичные представители обитателей Терминуса. Что же касается преступников, то тут все зависит от определения. И если преступники – это цена, которую нужно платить за мятежников, еретиков и гениев, я предпочитаю платить ее. Я ТРЕБУЮ, чтобы эта цена была уплачена.

– А разве преступники это единственно возможная плата? Разве нельзя иметь гениев без преступников?

– Вы не можете иметь гениев и святых без людей, далеко отклоняющихся от нормы, и я не представляю, чтобы это отклонение было только в одну сторону. Отклонения должны быть симметричными… В любом случае, я хочу иметь более веские причины для принятия решения объявить Гею моделью будущего человечества, чем эта планетарная версия удобного дома.

– О, мой дорогой друг, я не хочу убеждать вас удовлетвориться своим решением. Я буду просто наблю… – Он замолчал.

Широко шагая, к ним направлялась Блисс. Ее темные волосы были мокрыми, а туника облегала тело, подчеркивая ширину бедер. Подойдя, она кивнула им.

– Простите, что задержала вас, – сказала она, слегка задыхаясь. – Дом задержал меня дольше, чем я рассчитывала.

– Но ведь вы, – сказал Тревиз, – знаете все, что знает он.

– Иногда возникает разница в интерпретации. Все-таки мы не идентичны и потому дискутируем. Смотрите, – она сделала резкое движение. – У вас две руки. Каждая из них – часть вас, и обе кажутся идентичными, за исключением того, что одна – зеркальное отражение другой. И все же вы пользуетесь ими по разному, верно? Какие-то действия вы совершаете в основном правой рукой, а какие-то – левой. Это тоже можно назвать разницей в интерпретации.