Василий Головачев - Кладбище джиннов Страница 6

– Я не…

– Шутка. Вот тебе интенсионал по Полюсу, в нем все имеющиеся у нас сведения о планете. – Игнат подал Артему металлический на вид браслет. – Экипировкой заниматься тебе не придется, все уже готово. Стартуешь к базе у Полюса по особому каналу метро.

– Как я попаду на планету?

– Мы пока не нащупали оптимальный способ спуска в условиях постоянно работающей сторожевой системы негуман, однако Селим высадился успешно. Идея такова: мы запускаем тебя в катере по ТФ-каналу до границы защитного экрана, затем катер катапультирует тебя в атмосферу в «пузыре», ты приземляешься, а катер в это время расстреливают сторожевые «псы» спайдер-сети негуман.

– А если они возьмутся за меня?

– Не исключено, но Селим прошел именно таким путем.

– Почему мы не можем бросить «струну» прямо к поверхности?

– Негуманы знали «струнные» технологии и позаботились о блокировании «струнного» доступа к планете с помощью зонного барьера. Тайфы бесполезны, ТФ-канал вблизи Полюса размывается, груз или исчезает вовсе в неизвестном направлении или расплывается «кварковым дымом». Мы пробовали. Однако после многих попыток сбросили-таки на поверхность несколько автономных капсул с оружием, НЗ и летающей техникой, в том числе стандартный полевой модуль «Пикник». Координаты ты получишь. Хотя мы не уверены, что до них не добрались бандиты.

– Что я должен буду делать?

– Найти Селима, добраться с ним до корабля гиперптеридов, найти корону управления и уничтожить.

– Уничтожить?! – не поверил ушам Артем.

– Да, уничтожить! – сурово подтвердил комиссар. – Никто не должен завладеть техникой управления боевым роботом негуман, даже если у него самые благие намерения. Действия такого робота в условиях управления им человеком непредсказуемо опасны. Кто знает, какие программы у него проснутся.

– Но вы же не знаете этого наверняка.

– Не знаем. Но прецедент уже есть – судьба мощных цивилизаций негуманоидов. Где они теперь?

Артем хотел было возразить, но посмотрел на Калаева и не стал. Ему доверили важную миссию, и думать о последствиях древних войн между двумя цивилизациями негуман не хотелось.

– Иди, – сказал Игнат, прекрасно разобравшись в мимике внука. – Готовься и жди сигнала. Тебе позвонят.

– Удачи тебе, гриф, – добавил Калаев рассеянно.

Артем поклонился обоим и вышел. Уже в коридоре он натянул на запястье руки браслет интенсионала и через несколько секунд знал о планете Полюс Недоступности все, что было выяснено о ней за двадцать пять лет службой безопасности.

– Ты сказал ему не все, – заметил Калаев, когда за пограничником закрылась дверь кабинета. – По сути, задача у него сложная: пойти туда, не знаю куда, найти то, не знаю что.

– Пусть ищет дополнительную информацию сам, – хмуро ответил комиссар. – Пусть думает. Он и Селим – разные люди почти во всем, это неплохо. Они будут уравновешивать друг друга. Дай бог, чтобы они нашли программатор раньше Зо Ли!

– Он неплохой мастер боя, у него отменная реакция, но он неопытен.

– Главное, что он боец, не пасующий перед обстоятельствами. Да и где набираться опыта, как не в экстремальных ситуациях?

– И все же я бы посвятил его в наши планы. Парень не обрадуется, когда узнает всю правду.

– Селим смягчит удар. Мы все рискуем.

– Но он больше всех нас, вместе взятых.

– Он мой внук, – просто сказал комиссар. – Он справится.

Что чувствует пуля, попадая в цель

Его никто не провожал, что уменьшало масштабы выполняемой задачи, но повышало значимость личного опыта в собственных глазах. Дед Игнат, отец и прадед Филипп, тоже посвященный в замысел секретного посыла агента на планету, были немногословны во время инструктажа, и не попрощался Артем только с мамой, которая не догадывалась о его задании. Для нее он просто убыл на патрулирование границ Галактики.

До базы, располагавшейся в ста тысячах километров от Полюса Недоступности, Артем добирался по секретной ветке метро УАСС, которую не контролировала транспортная служба Правительства. Там, в отсеке экипировки, он влез в компенсационный костюм спасателя, именуемый «кокосом», снабженный новейшей системой жизнеобеспечения и вместе с инком представлявший собой квазиживой организм, немногословные подчиненные комиссара проверили работу адаптационных, следящих и анализирующих систем «кокоса», заполнили многочисленные карманы спецкостюма оружием, блоками НЗ, инструментами и всякого рода приспособлениями и оставили пограничника в камере тайм-фага.

Ровно в два часа дня по зависимому времени тайм-фаг базы метнул «голем» с Артемом векторным каналом до границы защитного поля, за которым начиналась зона контроля спайдер-системы негуман. «Голем» вышел точно по расчету в центре ячейки, в углах которой находились невидимые «сторожевые псы» спайдер-сети, и мгновенно катапультировал пилота к поверхности планеты, начиная отвлекающий маневр. Пока его гравитационными залпами добивали «псы» сети, Артем метеором влетел в атмосферу Полюса Недоступности, защищенный коконом силового поля, и хотя «псы» среагировали на катапультирование и выстрелили вслед десантнику, гравитационный импульс не повредил кокон, а лишь ускорил падение.

Пронзив атмосферу всего за три десятка секунд, десантный модуль не смог снизить скорость до безопасной даже ценой выработки почти всего энергозапаса, и Артем врезался в планетарную твердь, как пуля в мишень. Спасло его только везение (если не учитывать защитные возможности костюма): упал он в небольшой водоем диаметром всего в два десятка метров и глубиной в двести.

То, что ему действительно повезло, Артем осознал позже, когда вспомнил особенности ландшафта планеты. На Полюсе не существовало ни озер, ни тем более морей и океанов, только гигантские болота, связанные сетью рек, и около тысячи так называемых суперколодцев – открытых водоемов небольшого диаметра, но весьма глубоких – от сотен метров до двух километров. Именно в такой колодец десантник и угодил.

Очнулся он от электрического укола и резкого запаха: инк десантного костюма пытался привести хозяина в чувство. Артем поморщился, задерживая дыхание. Запах исчез.

«Как самочувствие?» – раздался мысленный голос инка по имени Визирь.

«Я думал, мы разобьемся в лепешку! – так же мысленно проворчал Артем. – Такое впечатление, будто у меня не осталось ни одного целого ребра».

«Ребра целы, но ушибов много, придется лечить».

«Потом займемся лечением. Где мы? У меня почему-то темно в глазах».

«Мы лежим в воде на глубине двести метров, а наверху к тому же еще и ночь. Не беспокойся, герметичность костюма не нарушена».