Александр Грач - Новые Атланты Страница 6

Капитан первого ранга, восприняв последнюю фразу как приказ, вскочил со стула. Он взял со стола документы и заботливо убрал во внутренний карман будущие билеты. Если не придётся расставаться с семьёй, то он воспримет это назначение с удовольствием. Он уже подошел к двери, когда его осенила ещё одна мысль, и он обернулся:

– Последний вопрос. А если мне понравится? Я имею в виду, судно?

– Если вам понравится, то, я думаю, никто не будет против оставить Вас командовать судном! – В этот раз рассмеялся молчавший до этого начальник торгового флота. – Как вы думаете, господа?

Когда дверь за капитаном закрылась, все облегчённо вздохнули. Адмирал вскочил с кресла и прикрыл небольшую щёлку, оставшуюся в двери. Когда он вернулся за стол, его гости уже собирались уходить.

– Фёдор Иванович, а вы уверены, что это именно тот человек, что нам нужен?

– Вы все читали его послужной список. – Адмирал помедлил с ответом. – И, кажется, все пришли к выводу, что это лучшая кандидатура.

– А какое лично ваше мнение?

– Мнение!? – Воскликнул адмирал. – Какое может быть мнение, когда моя семья тоже плывёт на этом судне? А остальное в руках Божьих!

Глава 6. Великий Новгород

Когда Дмитрий согласился приехать к своему другу, то ещё не знал, в какую историю ввязывает его судьба. Весь день шел наперекосяк. Сначала не завелась машина, и пришлось ловить попутку. Как итог он опоздал на двадцать минут.

На работе его сразу вызвали к начальству, которое в приказном порядке командировало юношу в город К. Всего на две недели, но это порушило все планы. Пикник с девушками явно накрывался.

– Почему меня? Я что, крайний?

– Кто-то плакался на низкую зарплату. – Заворчал шеф, крепенький старичок лет под восемьдесят.

«Ему уже давно стоило выйти на пенсию, а он всё держится за пост. Понятно, что место тёплое, но не для такого же возраста». Дмитрия от мыслей отвлекла фраза, которую выловило сознание из брюзжания старика, и он воскликнул:

– А какого чёрта я на Марии делать буду? – Молодой человек вскочил со стула. – Это ведь та, что по телику крутят?

– О, как встрепенулся! А до этого сидел, словно курица на яйцах. – Забрюзжал дальше старик. – Позвонил мне сегодня старый друг. У них там механик заболел, вот он и попросил прислать на замену. Особо не надейся, на «Марию» тебя не пустят. Будешь между судном и берегом народ возить. Так что, сдавай сменщику свою колымагу и дуй домой. У тебя вылет в восемь вечера, с пересадкой в Казани.

Свой прогулочный катер Дмитрий сдавал до трёх часов дня, сделав при этом два рейса по Волхову до Ильменя и обратно. Сменщик неохотно подписал документы о приёмке, и молодой человек оказался свободен. Он уже вошел в Кремль, когда зазвонил телефон.

– Димон! Дуй ко мне! Дело есть! – Голос лучшего друга был возбуждён и явно взволнован. – Все возражения не принимаются! Чтобы после работы сразу ко мне!

Возражать, в общем-то, и не получилось. Трубка, взорвавшись громогласным голосом, через секунду уже молчала. Дмитрий нажал пару раз на кнопку вызова, но Илья, очевидно, уже бросил телефон где-то в комнате и из-за громкой музыки просто не слышит звонка. Делать оставалось нечего – нужно ехать, а заодно и сообщить новость о своём отъезде.

Попутка быстро домчала до троллейбусного парка, и Дмитрий, расплатившись с водителем, поспешил к новенькой двенадцатиэтажке. Зайдя в подъезд, молодой человек расстроился ещё больше. Лифт не работал, и подниматься пешком на десятый этаж не хотелось. Он достал телефон и, прослушав несколько минут длинные гудки, встал на первую ступеньку лестницы.

Через небольшую шёлку открытой двери орала музыка. В прихожей тоже никого не оказалось, только к группе «RAMMSTEIN», добавлялись какие-то явно посторонние вопли, сопровождаемые грохотом. Дмитрий осторожно прошёл через коридор и приоткрыл дверь в большую комнату. Всё помещение оказалось застлано дымом. Рядом с кальяном, стояла медная курительница, выпуская к потолку клубы ароматного дыма. CD-плеер, очевидно, заело, потому что эту же песню он погнал сначала.

Появился и виновник шума. Нацепив маску быка и вертя над головой кожаный хлыст, вокруг стола прыгал парень лет двадцати с небольшим. Вместе с каждым прыжком из его глотки, стараясь попасть в такт песни, вырывался крик – Да! А у меня есть! А меня есть трава! Она меня спросила, но я ей не отвечу! – Снова прыжки по комнате и похлопывание себя плёткой. – Пока нас смерть не разлучит, я всегда буду с ней! Нет! У меня есть трава! Да-а-а!!

От созерцания такой интересной картины Дмитрия отвлёк раздавшийся звонок. Он осторожно прикрыл дверь в комнату и пошел посмотреть, кто ещё мог прийти к Ильюхе.

На лестнице стояла соседка, в бигудях и с полупустым мусорным ведром в руках и старом халате в цветочек, перепоясанным кожаным ремнём с большой пряжкой.

– О, Димочка! – Морщинистое лицо старушки разгладилось от улыбки. – А я тут мусор выношу, слышу, шум стоит. Дай, думаю, позвоню, вдруг случилось что!

– Спасибо, Любовь Яковлевна, всё в порядке.

– А что за шум-то? – Дмитрий едва успел поставить руку, преграждая соседке проход в квартиру. – Ильюша-то хде?

– Ох, Любовь Яковлевна, плохо Ильюше. – Дмитрий трезво рассудил, что лучше сказать полуправду, чем соврать. Вряд ли старушка поверит, что добропорядочный сосед просто решил песни попеть. – Припадок у него. Болезнь заморская. Слышали, несколько лет назад свиной грипп свирепствовал? Так вот, сосед ваш сейчас бычьим заразился. Вообразил себя коровой и скачет по комнате.

– Ох, батюшки! – Всплеснула руками старушка. – Как же он подхватил заразу-то?

– Как, как. – Дмитрий в сердцах сплюнул на пол. – Травки курнул. – Молодой человек, спохватившись, прикусил язык и быстро поправился. – Я хотел сказать, он петрушки переел, не помыв, вот и подхватил заразу.

– Ой, батюшки, а её что-ж теперь есть нельзя? – Любовь Яковлевна выпучила глаза и в её мозгу начали плясать цифры от подсчёта убытков. Она уже не первый год покупала зелень на овоще базе, а потом продавала её с лотка. Под видом своей. С участка. – Слушай, Димочка, а другую зелень, что, тоже нельзя?

– Траву никогда нельзя! К тому же, в таких количествах! – Не вытерпев, рявкнул Дмитрий. – Вы извините, Любовь Яковлевна, мне к быку нужно. Ну, к Илье, посмотреть, чтобы не ударился пациент, ну и всё такое.

Дима посмотрел вслед спускающейся пенсионерке и, прикрыв дверь, поспешил успокаивать друга. Плеер всё еще надрывался на одной песне, но подпевающих воплей и прыжков больше не слышалось. Причина затишья оказалась простой – Илья остановился перед трюмо и теперь заворожённо смотрел на сотни отражающихся в трёх зеркалах быков.