Пирс Энтони - Макроскоп Страница 6

Иво увидел только смазанный след шарика, когда Брад выстрелил. Затем он очутился в космосе, беспомощно кувыркаясь. Гигантский тор станции нависал над ним, рот без лица, огромные пояса, соединяющие сектора, напоминали трещины на рассохшихся сжатых губах.

Чья-то рука ухватила его за ногу и остановила.

– А ты не слушал, – сказал Брад с укором, его строгое лицо глядело на него через стекло шлема. – Я же тебе говорил, следи за равновесием.

Его голос, казалось, исходил из глубины, так как передавался только посредством физического контакта между ними.

– Да, я не слушал, – виновато согласился Иво. Он осмотрелся и обнаружил, что они летели к центру станции – металлическому шару размером сорок футов, растянутому нейлоновыми канатами, которые были прикреплены к внутренней кромке тора. Иво и Брад все еще легонько вращались, так как часть движения Иво передалась его другу, но в невесомости вращение – просто небольшое неудобство. Иво пришлось балансировать, чтобы держать в поле зрения точку приземления.

– Не говори мне сразу, дай я сам догадаюсь, – сказал Иво, когда понял, что Брад не собирается объяснять. – Ты пробил, – ну этот, пузырь, и атмосферное давление выбросило нас. Так как твой шлюз направлен к центру, то...

– Понемногу способность мыслить возвращается к тебе. На самом деле я устроил небольшое представление, это не совсем по инструкции. Во-первых, расходуется газ, а во-вторых – опасно для новичков. Мы должны были подождать катапульту. Но ее никто никогда не ждет, естественно. К тому же ты ошибся насчет цели. Труба наклонена, чтобы скомпенсировать момент инерции, иначе мы бы промахивались каждый раз из-за вращения станции. Но, в общем, твоя догадка верна.

– А, понятно.

– Сейчас следи за ногами, будем приземляться.

Брад отпустил руку и слегка дернул ногой, как раз достаточно, чтобы убрать остаточное вращение, легонько толкнул Иво вперед, и тот полетел прямо к темной поверхности планетоида.

Теперь было видно, что канаты на самом деле были тонкими цепями. Они просто придерживали шар, так что он не двигался, когда кто-то приземлялся или улетал. Каждая цепь прикреплена к роликовому замку, который магнитом притянут к поверхности, так что вращение станции не передавалось шару.

– Это и есть тот самый макроскоп? – спросил Иво, прежде чем понял, что звуковые волны не распространяются в вакууме. Очевидно, это и был «скоп», тщательно изолированный от внешних воздействий и помех.

Иво не сомневался, что их прибытие не осталось не замеченным и заранее согласовано. Макроскоп был наиболее дорогим и сложным прибором, когда либо запущенным в космос человеком.

Финансирование и управление проектом было международным – проект считался исследованием в общих интересах: это означало, что ни одна держава не могла позволить себе финансирование эксперимента со столь далекими результатами, в то же время никто не хотел оставлять все плоды проекта остальным.

Компромисс позволил осуществить этот грандиозный замысел. Макроскоп работал, и каждый участник получал доступ пропорционально вложенному капиталу, в той же мере ему передавалась полученная информация. Это было все, что знал Иво, а то, кому какие часы выпадали, было специальной информацией.

Большинство результатов были весьма общими; детали астрономических исследований, при знакомстве с которыми у астрономов отвисала челюсть. Скоп, по-видимому, давал снимки с чрезвычайно высоким разрешением. Многое скрывалось от обывателя, но этот инструмент внушал священный трепет всем без исключения.

Иво представил его себе гигантским носом, который вынюхивает секреты галактики. Макроскоп все еще устрашал его.

Наконец он приземлился, больше всего опасаясь, что его импульс собьет ориентацию инструмента. Брад приземлился рядом, ловко балансируя телом, он стал точно на ноги. Иво подумал, что ему нужно будет освоить технику, его собственное приземление получилось несколько неуклюжим.

Брад взял его руку, чтобы они могли общаться.

– Мы должны немного подождать. Это займет несколько минут, если там сейчас записывается информация. Расслабься и любуйся видом.

Иво так и сделал. Он осторожно повернулся в сторону Солнца, зная, что здесь оно светит гораздо ярче, чем на покрытой атмосферой Земле.

Он увидел огромную ракету, похожую на ту, что привезла его сюда.

– А что здесь делает «Сатурн VI»? Целый, я хочу сказать; я думал, что ступень ускорителя никогда не покидает орбиту.

– Правильно. Это и есть орбита.

– Орбиту Земли, мистер невинность. А это орбита Солнца, если я еще что-то понимаю.

– Ну на ней можно далеко улететь, если дозаправить. Это Джозеф – наш аварийный корабль. Достаточно мощности, чтобы быстро улететь отсюда, если вдруг понадобиться. Но я лично считаю космос более безопасным местом, чем перенаселенная Земля, которая трещит по швам. Джозеф, собственно и притащил сюда скоп. Теперь он почти на пенсии, но не отправлять же старика домой порожним.

– Здорово тут бабахнет, если чиркнуть кремнем у него под хвостом. Силы тяжести нет... – Иво знал, что тяга не изменится, но здесь нет силы притяжения планеты, так что в результате можно взять либо больший груз, либо развить большую скорость.

– Будь спокоен. Мы его тут неплохо подлатали. В качестве горючего в нем по-прежнему водород, правда, храниться в твердом состоянии. Но двигатель не обычный – камера сгорания это еще не все. Ты знаешь, играет роль скорость вылетающего газа, а не температура в камере сгорания, хотя...

– Извини, Брад, я плохо понимаю. Если тебе нужен технический...

– Я могу рассказать это понятно для тебя, но я не могу не похвастаться немного, потому что я тот самый счастливый парень, который выведал один маленький секрет с помощью скопа.

– Ты хочешь сказать, что получаешь технологии прямо из...

Брад сделал движение пальцем, которое на известном только им языке жестов означало осторожность. Иво понял, что вопрос имеет неприятные аспекты, обсуждать которые стоит в более неформальной обстановке; с другой стороны это подразумевало, что их беседу каким-то образом могут прослушивать. По-видимому, через колебания корпуса макроскопа. Но одна только мысль об этом...

Иво замолчал. Драмы плаща и кинжала не очень-то возбуждали его, он опять почувствовал беспокойство в желудке. Слишком многое случилось за последние несколько часов.

Теория, которая позволяет разработать реактор с газообразной рабочей зоной для реактивного движения существует уже много лет, но тут куча своих трудностей. Мы можем смешать рабочие компоненты – то есть водород, который извергается из сопла ракеты, и направить его прямо в камеру с делящимся ураном.