Роберт Силверберг - Плата за смерть (сборник) Страница 6

— На карточке имеются какие-либо рекомендации относительно эвтаназии?

— спросил Уолтон.

— Никаких, сэр.

Уолтон стал нервно грызть ноготь, делая вид, что он страшно встревожен.

— Фалбро, нам, пожалуй, лучше не распространяться о произошедшем. Кто-то совершил грубую ошибку, занося данные обследованного ребенка в компьютер, и если наружу просочится слух, что в этом здании позволяют себе ошибаться, то уже через полчаса сюда ворвется толпа и растерзает на всех.

— Слушаюсь, сэр. — Лицо Фалбро стало ужасно мрачным. — Как мне поступить в данном случае, сэр?

— Не говорите об этом ни слова никому, даже сотрудникам отдела первичного обследования. Заполните сертификат мальчика, разыщите его родителей, извинитесь перед ними и верните им мальца. И продолжайте производить самую тщательную двойную проверку, чтобы исключить неприятности такого рода в будущем.

— Обязательно, сэр. Это все?

— Пока все, — твердо произнес Уолтон и прервал связь. Затем сделал глубокий вздох и невидящим взглядом уставился на дальнюю стенку.

Сын Лайла Приора уже в полной безопасности. А в соответствии с законом — Законом о Выравнивании — Рой Уолтон стал преступником. Теперь он такой же преступник, как и сын, который скрывает от обследования своего больного отца, или не в меру разволновавшиеся родители, которые пытаются задобрить крупной взяткой врача, обследующего их ребенка.

Странно, но Уолтон испытывал такое ощущение, будто его выпачкали грязью. И самое удивительное, он сейчас никак не мог понять, что побудило его так поступить: ведь он, по сути, предал то Дело, которому посвятил себя, подверг серьезной угрозе осуществление программы Выравнивания, свое положение в обществе, даже жизнь, — и все ради одного восприимчивого к туберкулезной инфекции ребенка.

Что ж, что сделано, того уже не переделаешь.

Нет. Не совсем так. Позже, когда все успокоится, нужно будет перевести всех сотрудников клиники в другие места, подальше отсюда, и уничтожить в памяти компьютера все данные, так или иначе касающиеся сегодняшнего события.

Снова пропела секретарша:

— На связи ваш брат, сэр.

С трудом сдерживая дрожь, Уолтон ответил:

— Переключите, пожалуйста, на меня.

Неизвестно почему, но Фред звонил ему, либо когда хотел сообщить о чем-нибудь неприятном, либо после того как уже сделал какую-нибудь пакость. И поэтому у Уолтона были самые серьезные опасения, что и сейчас звонок братца не сулит ничего хорошего. Ждать от него можно только очень крупной неприятности.

3

С тревогой Рой Уолтон наблюдал за тем, как из беспорядочно мелькающих цветных пятен на видеоэкране интеркома формируется изображение головы и верхней части туловища его брата. Фред Уолтон был коренастым человеком, рост его достигал ста семидесяти метров, и своему высокому и стройному брату, рост которого составлял сто восемьдесят восемь, он доставал только до плеча. Фред всегда грозился догнал в росте старшего брата, как только станет таким же взрослым, однако к превеликому его неудовольствию этой заветной мечте так и не суждено было сбыться.

Даже на видеоэкране шея и плечи Фреда создавали впечатление поистине выдающейся крепости и физической силы. Рой Уолтон выждал, пока изображение примет подлинные очертания, и затем спросил:

— Ну, Фред? Что там у тебя?

В сонных, как показалось сначала, глазах брата вспыхнули искорки.

— Мне сказали, что ты недавно спускался вниз, Рой. Как же так получилось, что я не удостоился твоего визита?

— Я не заходил в ту палату, где ты работаешь. В любом случае, это был чисто деловой визит, и я очень торопился.

Взгляд Роя Уолтона задержался на поблескивавшем эмалью врачебном значке, приколотом к лацкану халата Фреда.

— Однако у тебя было время, — медленно, четко выговаривая каждое слово, произнес младший Уолтон, — затеять какую-то возню с нашим компьютером.

— Обычная формальная проверка!

— В самом деле, Рой? — В голосе Фреда уже сквозила откровенная злоба.

— Случилось так, что вскоре после тебя мне пришлось прибегнуть к помощи того же компьютера. И я полюбопытствовал, — что, разумеется, нехорошо с моей стороны, дорогой братец, — каково же было содержание сегодняшнего разговора с машиной.

Рою показалось, что из экрана полетели искры. Он отпрянул назад, чувствуя, как холодеет внутри. С немалым трудом ему удалось придать лицу достаточно жесткое выражение и промолвить:

— Это уголовное дело, Фред. Все манипуляции, которые я провожу на любом из терминалов компьютера, являются сугубо конфиденциальными.

— Значит, ты утверждаешь, что я совершил преступление? Возможно, возможно… Но в таком случае мы оба преступники. Разве не так, Рой?

— Что именно тебе стало известно?

— Неужели тебе хочется, чтобы я объявил об этом по общедоступному интеркому? Твой дружок Фиц-Моэм, возможно, сейчас слышит каждое слово, передаваемое по этой системе внутренней связи, а у меня слишком сильны братские чувства, чтобы сделать гласным этот сугубо личный разговор с тобой. Старине доку Уолтону совсем не хочется, чтобы беды свалились на голову его Большого Брата. Нет, нет, ни в коем случае!

— Премного благодарен за такое благоговейное отношение ко мне, — язвительно заметил Рой.

— Ведь это ты дал мне работу. Ты же можешь и отнять ее. Так что давай считать, что мы квиты, договорились?

— Как тебе будет угодно, — сказал Уолтон. Пот с него лил ручьем, однако специальный электронный фильтр, установленный в видеопередающей аппаратуре, скрывал это от телесобеседника, показывая его свежим и подтянутым, каким и положено быть столь высокопоставленному функционеру. — Мне сейчас нужно переделать немало различной работы. — Голос его теперь звучал еле слышно.

— В таком случае не стану тебя задерживать больше, — сказал Фред.

Видеоэкран погас.

Уолтон отключил связь на своем пульте, поднялся из-за стола, подошел к окну. Легким прикосновением к регулятору поляризации он снял со стекла «морозные» разводы, и его взору открылась фантастическая панораму гигантского человеческого муравейника-супергорода, простирающегося до самого горизонта.

«Идиот! — подумал Уолтон. — Дурак!»

Он рискнул всем ради того, чтобы спасти лишь одного ребенка, ребенка, который по всей вероятности, умрет еще в раннем детстве. И Фиц-Моэм знал об этом (старик видел Уолтона насквозь), и Фред тоже. Его брат и человек, заменивший ему отца, — вот те двое, которые уже знали обо всем.

Фиц-Моэм, вполне возможно, предпочтет на сей раз покрыть совершенный Уолтоном проступок, однако в будущем станет доверять ему, безусловно, куда меньше, чем теперь. Что же касается Фреда…