Пол Андерсон - Рука дающая Страница 6

— Почему именно туда? И почему завтра?

— Расскажу, когда встретимся, — Скорроган наклонил голову, покрытую еще густой, но белой, как молоко, гривой, и выключил свой экран.

Тордин снисходительно улыбнулся. Скорроган был известен своими чудачествами. «И все-таки старики должны держаться вместе, — подумал он. — Выросли уже два поколения, и оба наступают нам на пятки».

Тридцать с лишним лет остракизма почти не изменили самоуверенного вельможу. Правда, с течением времени озлобление прошло, к когда Сконтар медленно, но верно стал подниматься из руин, память о трагическом проступке посла несколько потускнела и прежний круг друзей — особенно после смерти Императора Валтама — стал постепенно возвращаться к вельможе-отшельнику. Со временем возобновились и отношения с новым Императором, другом юности, — Тордик частенько посещал Краакахейм или приглашал Скоррогана во дворец. Он даже предложил старому аристократу вернуться в Высший Совет, но тот отказался, и прошло еще десять — а может, двадцать? — лет, в течение которых Скорроган жил тихо и незаметно. И вот теперь он впервые обратился с просьбой… «Да, — подумал Тордин, я полечу с ним завтра. К дьяволу работу! Монархам тоже нужен отдых».

Он встал с кресла и, хромая, подошел к окну. Новые эндокринные процедуры чудесно справлялись с его ревматизмом, но лечение еще не кончилось. При виде снега, покрывшего долину, Тордин вздрогнул. Снова близилась зима.

Геологи утверждали, что Сконтар вступает в новый ледниковый период. Однако он никогда не наступит: скоро инженеры-климатологи включат свою технику, и ледники навсегда вернутся на север. Но пока на дворе бело и холодно и пронизывающий ветер завывает у стен дворца.

А в южном полушарии сейчас лето, дозревают поля, ученые сообщают, что ожидается большой урожай. Кто возглавляет там научную группу?.. Ах да, Аесгайр, сын Хастинга. Его работы в области генетики и астрономии помогают крестьянам выращивать достаточно продуктов для новой научной цивилизации. Старый вольный крестьянин, опора Сконтара в течение всей его истории, выжил. Менялся лишь мир вокруг него. Тордин грустно улыбнулся при мысли о том, как преобразилась Империя за последние десятилетия. Новые психосимволические способы правления опирались на открытия Дирина в области общей семантики, открытия, исключительно важные для любой науки вообще. Теперь Сконтар был империей только по названию. Он разрешил проблему соединения либерального государства с наследственным, но активным правящим классом правительства. Хорошие, полезные перемены; вся прошлая история Сконтара медленно, с трудом стремилась к ним. Новые знания ускорили процесс, втиснув столетия развития в два коротких поколения. И, странное дело, хотя естественные и биологические науки устремились вперед с невероятной скоростью, искусство, музыка и литература изменились мало, ремесла сохранились, люди продолжали говорить на древнем языке наархейм.

Тордин вернулся к столу — у него было еще много работы. Взять хотя бы вопрос наследования на планете Аэрик! Впрочем, разве можно управлять без хлопот межзвездной сетью из нескольких сотен быстро развивающихся поселений!? Однако все это было не так уж важно в сравнении с тем, что Империя крепко стояла на ногах и росла.

Они далеко ушли от давних дней отчаяния, от эпохи голода и эпидемий. Тордин подумал, что сам не до конца понимает, насколько длинна эта дорога.

Он взял микролектор и принялся просматривать доклад министерства финансов. Хотя Император и не владел новыми методами вычислений так хорошо, как молодые, он все же анализировал и подсчитывал достаточно бегло и не понимал, как когда-то мог обходиться без всего этого.

Тордин подошел к нише в воротах центральной башни замка Краакахейм. Скорроган назначил встречу там, а не внутри, потому что любил открывающийся оттуда вид. «Великолепно! — подумал Тордин. — Но эти дикие скалы, торчащие из бурого моря туч, заставляют голову кружиться». Над ним поднимались древние зубцы башни, а еще выше по склону горы — черные заросли краакара, от которого и пошло название скального гнезда. Ветер яростно свистел и взметал сухой снег.

Охрана приветственно подняла копья. Впрочем, другого оружия у них не было: оно ни к чему в центре государства, уступающего мощью только солярианам. Скорроган вышел навстречу Императору. Пятьдесят лет почти не согнули его спину, а глаза не потеряли былой зоркости. Однако сегодня Тордин заметил в этих глазах какое-то напряженное ожидание. Как будто старик уже видел конец пути.

Скорроган сделал предписанные этикетом жесты и пригласил друга в замок.

Император произнес обычную формулу сожаления, однако было видно, что он буквально дрожит от нетерпения и с трудом выдержал бы часовой разговор в замке.

— В таком случае идем, — сказал Скорроган. — Мой корабль готов.

Изящный небольшой корабль тетраэдной формы стоял на задах замка. Они вошли и заняли места у огромного иллюминатора.

— А сейчас, — сказал Тордин, — может, ты скажешь, почему именно сегодня хочешь лететь на Кундалоа?

— Сегодня, — медленно ответил Скорроган, — исполнилось ровно пятьдесят лет моего возвращения с Земли.

— Вот как? — удивился Тордин, и ему стало неприятно. Неужели старик решил вернуться к старым счетам?

— Может, ты не помнишь, — продолжал Скорроган, — как я сказал тогда вождям, что через пятьдесят лет они придут ко мне извиниться.

— И теперь ты решил отомстить? — Тордина не удивило это типичное проявление сконтарианской психологии, но он еще не видел причин для извинений.

— Да, — сказал Скорроган. — Тогда я не хотел объясняться, да никто и не стал бы меня слушать. Кроме того, я и сам не был уверен, что поступил правильно. — Он улыбнулся и взялся сухими ладонями за руль. — Теперь я в этом уверен. Время подтвердило мою правоту, и сегодня я докажу тебе, что моя дипломатическая миссия увенчалась успехом. Видишь ли, я тогда намеренно оскорбил землян.

Скорроган запустил двигатель, и корабль стартовал. От Кундалоа Сконтар отделяла половина светового года, но звездолеты новой конструкции могли покрыть его за четверть часа. Вскоре перед ними появился большой голубой шар Кундалоа, сверкавший на фоне миллионов звезд.

Тордин сидел спокойно, пока это необычное, хотя и простое, заявление доходило до его разума. Император ожидал чего-то в этом духе: он никогда всерьез не верил, что Скорроган был тогда так неумен.

— Со времен войны ты редко бывал на Кундалоа, правда? — спросил Скорроган.

— Да, всего трижды и каждый раз недолго. Они хорошо живут. Соляриане помогли им встать на ноги.