Вячеслав Шалыгин - Восход Водолея (сборник) Страница 6

В присутствии большого начальства сосредоточенность всех сотрудников взлетела до запредельных высот. Произвести благоприятное впечатление на «южного» и «главного» было делом чести не только для Ивлева, но и для его подчиненных. Ведь по результатам операции любой из них мог занять место непосредственного начальника. Стоило только отличиться. Рабочая конкуренция в САУ приветствовалась.

Ивлев взглянул на Бориса. Тот одобрительно кивнул.

— Выпускаем кукол, — отдал Ивлев необычный, но ставший уже традиционным приказ.

В иллюминаторах самолета погас свет, и в диспетчерской повисла напряженная тишина.

— Радиосвязь с кабиной, — приказал Борис.

— Связь молчит, — ответил связист аэропорта.

— Плохо.

— Мы направили на иллюминаторы самолета дистанционные микрофоны и лазеры, — сказал Ивлев.

— Так какого черта не включаете?! — рявкнул Борис.

— Они включены, — возразил Ивлев.

— Но там тихо, как в могиле, — негромко заметил «южный» координатор. — Мы опоздали?

— Нет, просто «Водолей» подбирает исполнителей, — воспользовался возможностью отличиться координатор за пультом. — Редкое явление, но, когда работаем без подготовки, такое случается.

— А если Система выберет самих террористов? — задумался «южный». — В последнее время приемники ее сигнала имеют даже дети…

— На этот случай есть операторы, — вежливо возразил Ивлев. — В их задачу как раз и входит корректировка действий Системы. Они не допустят подключения к ней злоумышленников. Я думаю, они выберут кого-то из членов экипажа.

— Первый и третий операторы вошли в контакт, — доложил младший координатор. — Второй тоже! Можно начинать.

— Пошли! — дал отмашку Ивлев.

В ту же секунду динамики громкой связи разорвали тишину диспетчерской десятками голосов. Пассажиры кричали, слышалась какая-то возня и неприятные хлюпающие звуки. В иллюминаторах сверкнули несколько вспышек. Это обстоятельство заставило Ивлева насторожиться, но никаких выстрелов за вспышками не последовало. Видимо, это было что-то другое. Террористы, конечно, утверждали, что вооружены пистолетами, но верить им не следовало. Даже после того, как в самолете что-то подозрительно сверкнуло.

— Если это было какое-то бесшумное оружие… — начал было «южный».

— Даже бесшумные пистолеты издают характерный звук, — возразил Борис. — Максимум, что есть у террористов, — ножи.

— Но что-то же там сверкнуло. Да и стюарда они убили выстрелом в затылок.

— Разберемся позже, — отмахнулся Борис. — Тем более больше не сверкает…

Постепенно панические крики и визг слились в сплошной хриплый вой. Пассажиры были на грани сумасшествия.

— Может, им посветить чуть-чуть, — предложил младший координатор. — Прожекторами. Иначе совсем тронутся. Темнота и монстры, рвущие людей в клочья… это не каждый выдержит.

— Если они увидят «побочный эффект» во всей красе, будет еще хуже, — ответил Ивлев. — Передай операторам, чтобы опустили на иллюминаторах шторки.

Он повернулся к своему заместителю.

— Буер, скажи аэродромным техникам, пусть подгоняют трапы и цепляют тягач. Основную группу на борт, вторую и третью — в оцепление. В самолет не пускать никого, кроме своих. Даже чекистов!

— Есть, — Буер неслышно выскользнул из диспетчерской.

Ивлев обернулся к Борису и «южному».

— Сейчас выгрузим пассажиров в автобусы и отгоним самолет в ангар.

— Не лучше ли выпустить граждан внутри ангара? — засомневался «южный».

— Это означает продержать пассажиров в самолете лишние полчаса, — возразил Ивлев. — Нельзя так с людьми…

— Все правильно, — поддержал оперативника Борис. — Чем меньше они там пробудут, тем меньше расскажут. Отвезите заложников в зал для важных персон, и пусть с ними поработают психологи и следователи. Заодно и одежду в порядок приведут.

— Заодно и обыщут, — в тон ему добавил «южный». — У меня появилось одно нехорошее подозрение насчет этих вспышек…

— Фото? — предположил Борис.

— Вот именно, — согласился координатор. — А нам это надо?

— Чекисты будут против, — заметил Ивлев. — Это же их работа.

— С Конторой я все улажу, — пообещал главный. — Не в первый раз.

Черные тучи над аэропортом принимали форму перевернутых гор, с провалами «ущелий» вверх и толстыми щупальцами «вершин», направленными вниз, будто бы собирался сформироваться торнадо не меньше чем пятой, максимальной, категории. Дождь хлестал все сильнее, но гром доносился откуда-то издалека, с периферии грозового фронта, а молний вовсе не было видно, одни отблески. От ударов частых тяжелых капель трап гудел, как перетрудившийся барабан.

— Граждане, выходим организованно, без паники, не забывайте свои вещи…

Оцепление набросило капюшоны однотипных полупрозрачных плащей, а многие из стоящих у трапа людей раскрыли зонты. Лавров чуть задержался на верхней площадке, глубоко вдохнул и быстро спустился вниз. После духоты и тошнотворного запаха в салоне свежесть обыкновенного дождя казалась чудом. Свет прожекторов, отблески в лужах, сверкающий, словно антрацит, мокрый асфальт, тяжелые дождевые капли, голоса, мельтешение лиц… Голова кружилась и без них, а с ними и вовсе хотелось сесть прямо на ступени трапа и забыться. Нервное напряжение не отпускало, хотя кошмар остался позади, теперь это было понятно. Владимир прижал к животу сумку и оглянулся. Следующий пассажир появился на трапе, только когда Лавров ступил на землю. Странные вежливые люди в строгих костюмах были неумолимы и выпускали людей по одному. Плотная очередь рыдающих, подавленных, подвывающих от ужаса или стиснувших зубы пассажиров — каждый реагировал на произошедшее по-своему — толкалась и тряслась в проходах между рядами кресел, словно по ней пустили ток. Лампы в салоне так и не включили, но даже в жалких люксах забортного света, пробивающегося сквозь пластиковые шторки, были видны и огромные темные кляксы на стенах, и брызги на белоснежных салфетках подголовников. А еще многие пассажиры никак не могли стереть липкие брызги с лиц и одежды, размазывая их вместе с собственными слезами и соплями. И этот запах… Лаврова передернуло. Кондиционеры выключились сразу после того, как заглохли двигатели, и в спертом воздухе запах крови был особенно насыщенным, каким-то густым и вязким. Владимир точно знал, как пахнет кровь и развороченные внутренности. Но когда он сталкивался с этими ароматами в прошлом, их обязательно сопровождала гарь и пороховой дым. Теперь к запаху крови присоединялась только углекислотная духота и запах страха.