Алексей Корепанов - Две стороны неба Страница 6

Впрочем, Паркинсон сказал как-то, прикончив очередную бутылку, что отец Вирджинии - наркоман Ричард Леннокс. А вот почему мать Вирджинии покинула Землю, не знал даже он.

- Софи, что ты там стоишь? - окликнула подругу Вирджиния. - Иди к мальчику. Ты ведь не против, Роберт?

Она хихикнула и положила свободную руку Роберту на плечо.

- Ее дело! - вызывающе ответил Роберт.

- Давай, вали сюда! - добродушно сказал Малютка Юджин.

Софи, поколебавшись немного, подошла к Роберту. Роберт подчеркнуто безразлично осмотрел ее сверху донизу - от облегающего белого свитера до белых брюк и белых туфель - и отвернулся. Софи возмущенно фыркнула и села рядом с Малюткой - чертовски красивая - черноволосая, черноглазая, с темными бровями на узком смуглом лице. Лишь очень внимательно всмотревшись, можно было заметить легкую сеть морщинок, разбегающихся от накрашенных ресниц, и маленькие складки в уголках рта.

Софи было почти тридцать. Отец ее раньше занимал какой-то высокий военный пост и таскал мундир до самой смерти. На Базе он тосковал, пил и задирался со всеми, а потом его пристрелили в баре во время пьяной драки, когда Роберта еще не было на свете.

"Кажется, идет!" - Роберт невольно вздрогнул и уставился на дверь, за которой раздались громкие голоса. Он незаметно потрогал кастет, но тут же расслабился, потому что это вошли братья Луис и Витторио Мариньо, немного пьяные и веселые, как обычно, а следом за ними, к удивлению Роберта, хмурый и трезвый на вид Паркинсон. Братья оттеснили от стола бормочущую мадемуазель, а Паркинсон сел и, казалось, о чем-то глубоко задумался.

Тут же в зал под руку чинно вступили супруги Макдивитты, одинаково маленькие и толстые, в одинаково черной одежде. Джеймс Макдивитт даже нацепил на рукав пиджака невесть где раздобытую шелковую траурную повязку, будто хоронили его родственника, а Анджела Макдивитт картинно комкала в ладони черный платочек. Супруги вежливым поклоном поприветствовали собравшихся, прошествовали к столу и остановились за спинами братьев Мариньо.

Маленький скрюченный Уолтер Гендерсон, он же Мистер Выпей-Со-Мной, торопливыми шажками пробежал через зал и с любопытством сунул остренький носик между расступившимися братьями.

"Вот!" - Роберт побледнел. В дверях, покачиваясь, стоял Скотина Жорж, угрожающе пыхтел, глядя на Роберта, вытирал рукавом толстые губы, а из-за его плеча выглядывал, кривясь в ухмылке, Одноухий Майкл и тупо взирал на окружающее смертельно пьяный Казимир Каталинский.

Скотина Жорж вразвалку направился к креслам напротив Роберта. Майкл, поддерживая Каталинского, двинулся за ним.

- Здравствуй, Жоржик! - благожелательно сказал Малютка Юджин, а Вирджиния демонстративно отвернулась.

Скотина Жорж буркнул что-то нечленораздельное, грузно сел и злобно уставился на Роберта. Так, наверное, в былые времена смотрели на своих обидчиков тупые динозавры, если у них, конечно, были обидчики. Одноухий Майкл остался стоять, угрюмо осматривая собравшихся и размышляя, вероятно, о том, кому бы исподтишка врезать в ухо в темном коридоре, а Каталинский повалился в кресло и заснул.

- Ну что ж, - неожиданно заторопился О'Рэйли. - Начнем, пожалуй!

- Валяй, папаша, - разрешил Малютка Юджин.

О`Рэйли проковылял к кафедре и поднял глаза к потолку, собираясь с мыслями. Братья Мариньо, супруги Макдивитты и Мистер Выпей-Со-Мной отошли от стола и сели. Только мадемуазель Эмма продолжала что-то шептать, по-прежнему не обращая ни на кого внимания, да Одноухий Майкл стоял возле Жоржа и садиться, видимо, не собирался.

О'Рэйли отдышался и начал звучным голосом:

- Братья!..

- А как же сестры? - хихикнула Вирджиния с коленей Малютки.

- Ну, не мешай, сволочь! - одернул ее Малютка.

- Братья! - скорбно повторил О'Рэйли. - Сегодня мы собрались здесь, в этом зале, чтобы проводить в последний путь всеми уважаемого мистера Джона Байрона Питерса, нашего друга, наставника, замечательного человека, столь рано покинувшего нас,тобы вознестись к богу.

"Ничего себе рано! - подумал Роберт. - Он же не библейский старец!"

Анджела Макдивитт звучно высморкалась в траурный платок. Скотина Жорж столь же звучно рыгнул.

- Вот он лежит перед нами, навеки успокоившийся, - длинный сухой палец О'Рэйли указал на стол, - и мы скорбим. К сожалению, не все смогли придти сюда в этот печальный час: многие братья сейчас далеко от нас, в черных глубинах космоса. Они бесстрашно ведут бой с жестоким миром, безжалостно отринувшим нас от своей груди и бросившим на произвол судьбы...

- А другие валяются вдребезги пьяные! - насмешливо вставила Вирджиния.

О`Рэйли запнулся и прикрыл глаза, превратившись в египетскую мумию. Малютка Юджин закатил Вирджинии увесистую оплеуху, от которой, как показалось Роберту, покойник вздрогнул. Вирджиния надулась и перебралась в кресло рядом с Софи, сидевшей со скучающим видом.

"Боже, какие словеса! - подумал Роберт. - Может, О`Рэйли тоже грешил в юности проповедничеством?"

- Нет, наверное, смысла пересказывать здесь биографию мистера Джона Байрона Питерса, - после некоторого молчания продолжил О`Рэйли. - Все мы люди без прошлого. Его отняли у нас и втоптали в грязь те, что только с виду похожи на людей, но таковыми не являются, потому что у них нет сердца. Где же на деле их хваленый лозунг: "Человек человеку - друг"? - О'Рэйли повысил голос и даже Каталинский перестал храпеть и разлепил бессмысленные глаза. - Возлюби ближнего своего... Как бы не так! Они отвергли учение великого страдальца за грехи человеческие, распятого над прахом Адама, и подменили его своей бездушной схемой, где не нашлось места человеколюбию. Да, они ловко воспользовались доверчивостью народа, они примазались к словам, сказанным Павлом фессалоникийцам: "Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь", - и одурачили многих и многих. И там, где была вера, осталась пустота, а на смену христианской любви пришло бездушие, которое вытеснило все человеческие чувства. Не трудились ли мы в поте лица?

О'Рэйли сделал паузу, потом заговорил тише:

- И человек, лежащий здесь, еще среди нас, но уже не с нами, отдал все силы борьбе за торжество справедливости. Трудно переоценить его вклад в наше общее дело. Повторяю, что не буду пересказывать биографию мистера Джона Байрона Питерса, напомню только, что и ему мы обязаны своим спасением, тем, что мы еще живем и боремся. Ведь покойный был одним из тех, кто в свое время вложил немалые суммы в возведение нашего дома, одним из тех, кто финансировал строительство оборонительных сооружений в Поясе астероидов...

О'Рэйли неожиданно закашлялся, согнувшись над кафедрой. Роберт невольно кивнул, соглашаясь с его словами. Да, после заключения конвенции, провозгласившей все пространство Системы вплоть до орбиты Марса зоной мирного космоса, базы для обороны от коммунистической агрессии пришлось передвинуть сюда, в Пояс астероидов.