Клайв Льюис - За пределы безмолвной планеты Страница 6

Раздавшийся за спиной звук заставил его резко оглянуться. Дверь открылась, впустив в комнату рой слепящих лучей, и тут же захлопнулась снова. Перед Рэнсомом стоял грузный обнаженный мужчина. Это был Уэстон. Может быть, похититель ждал, что пленник набросится на него с упреками или потребует объяснений. Но для Рэнсома в эту минуту существовал только чудовищный шар над головой, Уэстон же был сейчас просто человеком, спасителем от одиночества, и нервное напряжение, которое поддерживало его в борьбе с бездонным отчаянием, разрешилось слезами. Всхлипывая и задыхаясь, он прокаркал сведенным судорогой горлом:

- Уэстон! Уэстон! Что это? Ведь не бывает же такой луны?!

- Это не Луна, - ответил Уэстон. - Это Земля.

IV

Ноги Рэнсома подломились, и он упал на кровать, но не заметил этого. Ужас затопил все его существо. Он не знал даже, чего страшится: это был бесформенный, беспредметный, беспредельный страх. Даже потерять сознание было ему не дано, как он этого ни хотел. Умереть, уснуть, а еще лучше проснуться и обнаружить, что все это было сном, все, что угодно, только не этот тошнотворный ужас. Но вскоре к нему начало возвращаться самообладание - эта полулицемерная добродетель, без которой невозможно общение между людьми, - и он сумел обратиться к Уэстону без постыдной дрожи в голосе:

- Это правда?

- Безусловно.

- Где же мы находимся?

- Приблизительно в восьмидесяти пяти тысячах миль от Земли.

- Так значит, мы... в космосе? - Рэнсом с трудом выдавил это слово так испуганный ребенок говорит о привидениях, а взрослый - о раковой опухоли.

Уэстон кивнул.

- Но зачем? Чего ради вы меня похитили? И как вам все это удалось?

На секунду Рэнсому показалось, что Уэстон не намерен отвечать. Но, видимо, физик передумал и, опустившись на кровать рядом с Рэнсомом, заговорил:

- Полагаю, лучше уж мне сразу покончить с этими вопросами, а то вы целый месяц проходу нам не дадите. Как нам это удалось? То есть, вероятно, вы хотите узнать, как действует космический корабль? Это вам объяснять бесполезно. Разобраться в этом могли бы человека четыре-пять - настоящие физики. Впрочем, будь вы способны понять, я бы тем более ничего вам объяснять не стал. Могу сказать - если вам от этого станет легче, - что мы используем малоизвестные свойства излучения Солнца. Сказать так - значит ничего не сказать, но для профана в науке и такого объяснения вполне достаточно. Второй вопрос: зачем мы здесь? Отвечаю: мы направляемся на Малакандру...

- Малакандра - это звезда?

- Даже вам едва ли должно прийти в голову, что мы летим за пределы Солнечной системы! Нет, Малакандра гораздо ближе. Мы доберемся до нее дней за двадцать восемь.

- Но ведь нет такой планеты - Малакандра, - возразил Рэнсом.

- Я употребляю настоящее название, а не то, которое изобрели земные астрономы, - пояснил Уэстон.

- Что за ерунда! Откуда вам известно, что это "настоящее название"?!

- От обитателей планеты.

Это заявление было не так-то просто переварить.

- Вы что, хотите сказать, что уже были на этой звезде... то есть планете... в общем, там, куда мы летим?

- Вот именно.

- Но в это же невозможно поверить, - возмутился Рэнсом. - Черт побери, ведь такие вещи не каждый день случаются! Почему об этом никто знать не знает? Почему в газетах не было ни слова?

- Потому что мы еще не совсем спятили, - резко бросил Уэстон.

Наступило молчание, но вскоре Рэнсом заговорил снова:

- А как у нас называется эта планета?

- Зарубите себе на носу: этого я вам не скажу. Если сумеете узнать сами, когда мы доберемся до места, ради Бога: думаю, что нам от ваших ученых изысканий вреда не будет. А пока что вам знать ни к чему.

- Но, по вашим словам, планета обитаема?

Уэстон как-то странно взглянул на него и кивнул. Рэнсому стало не по себе, но он тут же ощутил, как из хаоса противоречивых чувств, обуревавших его, вырастает гнев.

- Но я-то здесь причем? - взорвался он. - Вы на меня напали, опоили, засунули в свою адскую машину и теперь везете невесть куда! Что я вам сделал? Как вы все это объясните?

- Я мог бы ответить, что вы, как тать, прокрались ко мне во двор. Если б не лезли не в свое дело, не оказались бы здесь. Впрочем, нам действительно пришлось посягнуть на ваши права. Однако скажу в свое оправдание, что все мелкое должно отступить перед великим. Насколько нам известно, то, что мы делаем, совершается впервые в истории человечества, а то и в истории Вселенной. Мы сумели покинуть пылинку материи, где появился на свет наш род, и теперь в руках человека бесконечность, а может быть, и вечность. Неужели вы настолько ограничены, чтобы перед лицом этого небывалого свершения вспоминать о жизни и правах отдельной личности - или даже миллиона личностей?

- Вот именно вспоминаю, - твердо ответил Рэнсом. - Для меня жизнь священна, я всегда выступал даже против вивисекции. Но вы не ответили на вопрос. Зачем я вам нужен? Как я могу вам пригодиться там - на Малакандре?

- Это мне неизвестно, - сказал Уэстон. - Идея принадлежит не нам. Мы только выполняем приказ.

- Чей?

Уэстон ответил не сразу.

- Послушайте, - произнес он наконец, - продолжать этот перекрестный допрос бесполезно. Каких-то ответов на ваши вопросы я и сам не знаю, а других вы не поймете. Наше путешествие будет гораздо приятнее, если вы смиритесь со своей судьбой и перестанете мучить и себя и нас. Все было бы проще, не будь вы таким узколобым индивидуалистом. Мне-то думалось, что роль в таком спектакле воодушевит кого угодно. По-моему, даже червяк согласился бы на эту жертву, если бы мог соображать. Не поймите меня превратно: я хочу сказать, что пожертвовать придется временем и свободой. Конечно, есть и риск, но он невелик.

- Ну что ж, - отозвался Рэнсом, - козыри на руках у вас. Придется сыграть в вашу игру. Впрочем, если я подхожу к жизни как узколобый индивидуалист, то вы - как буйнопомешанный. Все ваши разглагольствования насчет бесконечности и вечности только и означают, что вы считаете себя вправе творить все что угодно здесь и сейчас, а в оправдание приводите сомнительное соображение, будто некие существа, ведущие свой род от человека, в каком-нибудь уголке Вселенной протянут на пару тысячелетий дольше.

- Именно так: ради этого можно пойти на что угодно! - загремел физик. - И все, кто чтит истинную науку, а не белиберду вроде латыни и истории, будут на моей стороне. Хорошо, что вы об этом заговорили, советую запомнить мой ответ... А сейчас давайте пройдем в соседнюю комнату и позавтракаем. Вставайте осторожно: по сравнению с Землей, здесь вы почти невесомы.

Рэнсом поднялся, и Уэстон распахнул дверь. Комнату тут же залил поток слепящего золотого сияния, совершенно затмивший бледный свет Земли.