Ходжиакбар Шайхов - В тот необычный день (сборник) Страница 6

Через три часа после моего приезда в лагерь прибыл целый караван тяжелых вездеходов. Привезли все необходимое для начала работ.

Опору внизу мы собрали и установили практически в тот же день. Следующие три дня затратили на верхнюю опору — ее высшая точка находилась на одном уровне со входом в пещеру. Оставалось установить промежуточную самую тяжелую и высокую опору. Когда ее сборка подходила к концу, я вызвал с базы по рации мощный горный трактор, с помощью которого предусматривалось поднять металлический великан методом падающей стрелы.

Трактор должны были привезти на следующее утро. А к вечеру небо начало хмуриться. Горы словно растворились на его черно-фиолетовом фоне, и только снежные вершины белели кое-где как облачка. Вскоре хлынул ливень, один из тех грозных ливней, от которых полнеют узенькие горные ручейки и, превращаясь в бурные потоки, сметают все на своем пути. Еще немного, и по расщелине чуть ниже нашего лагеря уже стремительно неслись желтые, смешанные с глиной потоки.

Назавтра погода прояснилась. Солнце ласково смотрело с высоты, ручеек выглядел таким же безобидным, как и перед ливнем, земля быстро высыхала.

Я вновь связался с базой, и мне сообщили, что в долине последствия ливня более серьезны. Горная дорога местами размыта, кое-где произошли обвалы. Дополнительную технику я смогу получить не раньше чем через два дня.

Не успел я выключить рацию, как в домик вбежал академик. Он нетерпеливо потирал руки:

— Ну вот, уже просохло окончательно. Почему никто не работает?

Я объяснил, что промежуточная опора более тяжелая и для ее подъема необходима техника помощнее. Через два дня…

Академик не дал мне договорить.

— Два дня! — воскликнул он. — Вы смеетесь! Два дня! — И он забегал по узкому помещению радиорубки, горячо упрекая меня в недальновидности и неумении организовать ритмичную работу.

Наконец он остановился напротив меня и заговорил спокойнее:

— Послушайте, вы говорите, что у вас маломощные тракторы… Но ведь и у нас есть один горный трактор. Почему бы вам не сцепить их? Тогда наверняка хватит мощности. И ждать не придется.

В том, что он говорил, был резон. Я тут же прикинул на портативной ЭВМ — мощность трех сцепленных друг с другом тракторов позволяла установить опору. Честно говоря, мне и самому не хотелось сидеть без дела.

Объяснив механику нового трактора его задачу и поставив этот агрегат в середину сцепки, я поднялся на огромный валун, на котором меня отлично видели все, кто участвовал в установке опоры.

Повинуясь моим сигналам, тракторы медленно двинулись вперед. Начала подниматься падающая стрела и, в свою очередь, потянула за собой опору. Та дрогнула, оторвалась от грунта. Ее верхушка медленно устремилась к зениту. Тяговые машины работали легко, без натуги. Я уже считал дело сделанным. И вдруг что-то произошло. Я увидел, как опора сначала остановилась, затем пошла назад. Ничего не понимая, я повернулся к тракторам, и в этот момент рядом раздался оглушительный свист. Мощный удар в грудь смел меня с валуна и швырнул на острые камни. От боли я потерял сознание.

Пробудился я в полной темноте. Шею слегка покалывало. Пошевелил руками, ногами — вроде бы все в порядке. И все-таки была какая-то странность в том, как повиновались мне конечности.

— Шухрат, — донесся до меня приятный женский голос, — вы меня слышите?

— Слышу, — ответил я. — Что с моими глазами?

— Не волнуйтесь, все будет хорошо, — успокоил тот же голос.

— Кто вы? Это лагерь археологов? Где я?

— Нет, это не лагерь. Это Бустанская хирургическая клиника. А меня зовут Светлана Назаровна. Я главный врач клиники.

— Светлана Назаровна…

Я дважды бывал в Бустане, красивом современном городке в горах, возникшем на месте древнего поселка. Но как я попал сюда? Ведь до городка от нашего лагеря не меньше трехсот километров. А прошло, как мне казалось, всего несколько минут.

— Сейчас вам все станет ясно, — в голосе Светланы Назаровны я уловил смущение. — Во время аварии пострадали легкие, сердце и другие органы. Кроме того, вы разбились, упав с высоты на острые камни, и потеряли много крови. — Она заколебалась, но затем твердо продолжала: — Ни в лагере, ни в нашей клинике нет аппаратуры, позволяющей длительное время поддерживать автономную работу мозга. Поэтому мы были вынуждены пойти на временную трансплантацию… Ваш мозг перенесен в другой организм, временно соединен с ним…

Она сделала паузу, я весь напрягся.

— С организмом лани. О, не волнуйтесь. Вы пробудете в нем всего несколько часов. Вертолет с Юлдуза уже в пути. Он доставит вас в тамошнюю первоклассную клинику, где ваше тело восстановят. Такие операции делают, вы, вероятно, читали об этом?

— Очень мало. — Вот все, что мог пробормотать я. — Постойте, но если я сейчас в теле лани, то как же мы с вами разговариваем?!

— Через индикатор, — пояснила она. — Вы не говорите, а думаете, индикатор же переводит ваши мысли в звуковые колебания. Однако индикатор установка стационарная, и во время полета его с вами не будет. Поэтому, если у вас есть какие-либо жалобы или пожелания, говорите сейчас. Вертолет прибудет с минуты на минуту.

Я до сих пор даже гриппом не болел. И вдруг такая операция! Конечно же, желание у меня было одно — поскорее принять свой естественный облик.

— Собственно говоря, — продолжала Светлана Назаровна, — вам можно было бы сделать укол и в спящем виде доставить в Юлдуз. Но мы решили не рисковать, полагаясь на ваше мужество и здравый смысл. Кроме того, все эти события будут при окончательной операции стерты в вашей памяти.

И вот тут-то я начал вспоминать подъем опоры. Ну конечно же! И как это я раньше не сообразил! Мощности тракторов вполне хватало, чтобы поднять опору, но ведь прочность захватывающего механизма, к которому крепится тяговый трос, не была рассчитана на такую нагрузку. Вот почему кронштейн не выдержал, оборвался, и механизм под действием сил натяжения в тросе, будто пушечный снаряд, был отброшен в сторону. Меня задело…

Тем временем с моих глаз сняли повязку. Я увидел светлую комнату, миловидную, средних лет женщину, нескольких ассистентов. Что-то темное, продолговатое находилось все время перед моими глазами. Я с ужасом понял, что это нос лани — мой нос. Одновременно я ощутил сотни разнообразных запахов — большинство из них впервые в жизни.

Люди смотрели на меня с состраданием. Я опустил голову.

— К сожалению, — как бы извиняясь, произнесла Светлана Назаровна, — у нас не хватило времени, чтобы отсечь ваше сознание от восприятия ощущений. Но ваше приключение заканчивается. Если у вас по-прежнему нет никаких пожеланий, мы отключаем индикатор. Вертолет прибыл.