Дмитрий Воронин - Чаша Торна Страница 6

Так вот, герцог кинул клич, и сэр Райнборн, как истинный рыцарь, счел долгом откликнуться на зов. Свадьбу пришлось отложить, а молодой воин, облачившись в доспехи, отправился сражаться за чьи-то интересы. Согласно договору с будущим свекром, леди Энджела на это время взяла в свои руки ведение хозяйства в замке нареченного.

Вернулся он спустя год. Вокруг уже сгустились сумерки, но огни не освещали бойницы высоких стен, и ни одной живой души не было в замке, когда копыта боевого коня зацокали по опущенному, и в последнее время явно не поднимавшемуся подъемному мосту. Только леди Энджела встретила своего суженого у двери донжона.

— Где все люди, любовь моя? — спросил воин, оторвавшись наконец от губ возлюбленной.

— Разбежались… — равнодушно бросила она. — В доме нужна мужская рука, а что могу я, слабая женщина? Но теперь мы вместе, и это главное, верно?

Потом был ужин при свечах, слова любви, рассказы о подвигах и признания в том, что он думал все это время лишь о ней одной. А потом леди Энджела недвусмысленно указала жениху в сторону постели.

Конечно, завалить на сено крестьянскую деваху — дело стоящее. Или тайком нырнуть в будуар ослепительной миледи, пока ее муж с приятелями травит кабана в ближайшем лесу, оставив свое сокровище без присмотра. Но вот собственную невесту до свадьбы… ну, не принято это было. Сейчас-то, понятно, нравы куда проще, а тогда рыцарь был поражен, можно сказать, в самое сердце столь… бесстыдным поведением подруги.

И все же он не смог устоять перед очарованием нежного тела возлюбленной. А когда все завершилось и он отдыхал, лежа на огромном супружеском ложе, леди Энджела улыбнулась ему… и атаковала…

После того как вампир укусит свою жертву, та часто начинает в свою очередь желать свежей крови. Что-то он должен для этого сделать, что именно— знают только сами вампиры. По понятным причинам обычно они с людьми этими секретами не делятся. Так что иногда жертва сама становится вампиром, иногда умирает. Им не повезло…

Разумеется, установить, когда в замке появился вампир, каким образом он подобрался к леди Энджеле, было уже невозможно. Да и не важно. Важно лишь то, что ее стремительно отросшие клыки впились в шею утомленного дорогой и любовью воина. Важно лишь то, что ему удалось оторвать ее от себя, удалось дотянуться до меча и…

Он убил ее. Вампиры умирают долго, тяжело — обычное оружие для них опасно, конечно, но куда менее, чем для человека. Поэтому он сам, своими руками, буквально разрубил невесту на куски. Он рубил ее, а она кричала, что любит его и что хочет, чтобы они были вместе навсегда. И даже отсеченная голова еще пыталась шептать ему о своей любви…

Что он делал потом, отдельная история. Как похоронил ту, что так и не стала его женой, как обнаружил в подвалах замка десятки высосанных до последней капли крови трупов… Самое важное то, что спустя несколько дней у рыцаря начали медленно, но верно расти клыки. Леди Энджела сказала правду. Она действительно хотела, чтобы ее жених навсегда остался с ней. И сделала для этого все…

И перед ним встал выбор: либо покончить с собой — по всем правилам, осиновым колом в сердце, — либо начать охотиться на людей в поисках свежей горячей крови…

* * *

Айрин приподняла руку, обратив открытую ладонь к Рону, и тот замолк. Девушка чуть заметно улыбнулась краешками губ:

— Вы, сэр, вполне способны посрамить многих известных мне менестрелей. Похоже, вы не в первый раз излагаете старинные легенды.

— Да уж. — Рон отвесил сании полупоклон, благодаря за комплимент, — Моя жизнь проходила не только под звон мечей.

— Позвольте, я продолжу вместо вас?

— О, конечно, леди…

— Благодарю. Да, как сказал сэр Сейшел, у молодого воина оставалось два пути. Он выбрал третий…

Среди видов магии, практиковавшихся у людей и представителей старших рас, было немало того, что запрещалось и законами людскими, и законами божьими. Как правило, это в той или иной мере касалось некромантии. За некромантами с равным рвением охотились и люди, и эльфы, и даже гномы.

Некромантия как вид магии не ограничивалась умением оживить недельной давности труп и заставить его подчиняться хозяину. На ее почве выросли свои магистры, которым было доступно очень и очень многое. Правда, в отличие от более популярных школ магии, некроманты, просто из боязни за свою голову, старались держаться в тени. Конечно, далеко не все они были злобными ублюдками, и тем не менее сказать вслух о занятиях некромантией было равносильно подписанию себе смертного приговора. Причем смерть зачастую была быстрой и легкой.

Один из выпускников знаменитой школы Сан, в миру — простой Воздушный маг, давно и прочно погряз в изучении черной магии, некромантия давала владельцу немалое могущество, а любой маг, если он не лодырь и не тупица, всегда стремится расширить свои возможности. Его звали Шорниусом, и в то время среди людей не было более сильного темного мага. Правда, изыскания старика, которым он посвятил всю свою долгую, как у большинства магов, жизнь, были в основном теоретическими. И знали о них только самые близкие друзья.

Сэр Тай Райнборн обратился за помощью именно к Шорниусу. Сейчас мы знаем, как излечить человека, пораженного «вампирьей чумой». Тогда это считалось невозможным, и Шорниус мог… нет, он обязан был принять меры, чтобы предотвратить распространение болезни. Одним словом, молодой человек должен был умереть. Но маг знал рыцаря еще с тех пор, когда тот пешком ходил под стол. И он сделал сэру Райнборну предложение, втайне даже надеясь, что тот откажется. Потому что это было хуже, чем пронзающий сердце осиновый кол.

Серый ритуал считается запретным даже среди некромантов. Это — мрак для мрака, самое страшное из всего, чего достигла наука оживления мертвых. Но рыцарь не дрогнул и принял предложение.

Когда человек умирает, его освобожденная душа улетает к Торну, чтобы вечно наслаждаться схватками и пирами. Или к Чару, в глубинные ледяные каменоломни, где те, кто вел в этом мире неправедную жизнь, будут вечно долбить деревянными молотами несокрушимый гранит для дворцов небожителей. Но любой целитель знает, что даже после того, как человек умер, его душу еще можно вернуть в тело, если действовать быстро.

Шорниус убил молодого рыцаря… Он убил его жестоким, страшным способом — заживо сняв с него кожу. А когда прервался стук сердца молодого воина, маг сумел вернуть жизнь в обмякшее тело. А затем принялся убивать его снова…

Тринадцать раз умирал Тай Райнборн. Его тело маг резал и рвал на части, отравлял ядами, вызывавшими страшные корчи, и поджаривал на медленном огне. И каждый раз могучие заклинания серого ритуала возвращали жизнь в истерзанное тело. Когда рыцарь умер в тринадцатый раз, его душа уже не могла улететь на небо — ее держала страшная боль, боль тела, которого она уже не имела. Душа осталась на грешной земле.