Роберт Говард - Письма (Часть 1) Страница 6

* * *

Тевису Клайду Смиту,

январь 1928 годя

Салям!

Послушай, тебе не кажется, что ты мерзавец? Ты давно уже должен был написать мне письмо, но я все-таки напишу тебе. Хэролд Прис хочет, чтобы ты написал ему, поэтому немедленно садись за стол и черкни ему что-нибудь приличное, ведь у тебя бойкое перо, ладно? Его адрес: 905 Мэйн Стрит, Даллас, Техас. С ним стоит поддерживать дружеские отношения. Более того, это кое-что мне напоминает: я говорил ему, как и тысяче других людей, что ты - второй по величине американский поэт. Последний раз, когда я был у тебя, ты старался изо всех сил, чтобы мое утверждение казалось ошибочным и безосновательным. А теперь послушай: если ты работаешь двадцать три часа в сутки и спишь всего час, измени свой образ жизни и спи по полчаса; освободившиеся полчаса посвяти писательскому труду. Надеюсь, у тебя наберется достаточно стихотворений к тому времени, когда я приеду к тебе в очередной раз, а если нет, я подожду пока ты заснешь, а затем с дьявольским криком схвачу тебя за пальцы ног и разорву тебе ступню до самой щиколотки.

С этим все ясно, поэтому продолжаю. Давай подумаем о женщинах, хотя они не стоят того, чтобы занимать наши мысли. Когда я был моложе, мне казалось, что завоевав исключительную, прекрасную, невинную девушку, ты должен относится к ней так, как верховные жрецы Вавилона относятся к своим идолам. Но я изменил свое мнение; если я когда-нибудь (ради практики) захочу сделать девушке предложение, то буду вести себя как пещерный человек и сделаю это, нанеся быстрый удар в челюсть, а затем нанесу предательский удар в солнечное сплетение. Дамочки, молоденькие девчонки и девки любят, чтобы мужчины были грубыми.

Боец армии Спасения

* * *

Тевису Клайду Смиту,

январь 1928 года

Я не солгал тебе в тот субботний вечер, когда сказал, что уезжаю на следующее утро; я действительно собирался это сделать, но наступившее утро обещало дождливый день; я все колебался, как мне поступить, но Труэтт уговорил меня остаться. Мы пошли к Ручью, как собирались еще давным-давно, и бродили там довольно долго. Мы вернулись после полуночи, вот почему я не заглянул к тебе в воскресенье утром.

Давай поговорим о жизни; сегодня вечером я чувствую себя чертовски усталым. Кто ты? А кто я? Слушай, я скажу тебе: Жизнь - это Сила, Жизнь это Электричество. Ты и я - атомы этой силы, зубчики в колесах Вселенной. Жизнь непредсказуема, так же, как и самые тривиальные происходящие с нами события, но есть дороги, по которым мы идем и не можем с них свернуть. Или ты думаешь, что можем? Тогда поднимись хотя бы на семь дюймов над землей и попробуй остаться в таком положении без какой-либо поддержки; посмотри на звезду невооруженным взглядом и скажи мне, растет ли на ней трава; нырни на дно океана и поднимись обратно или пройдись по воде; попробуй прожить тысячу лет.

Вот что я тебе скажу: мы всего лишь крупинки звездной пыли, атомы неведомой силы; сами мы бессильны, но вместе все же представляем собой огромную силу, которая использует нас так же безжалостно, как огонь пожирает дрова. Мы частички какого-то вещества, сами по себе беспомощные. Мы просто электрические разряды; электроны, постоянно колеблющиеся между двумя магнитными полями - рождением и смертью. Мы не можем избежать пути, по которому проложены наши дороги. Как самостоятельные существа, мы по-настоящему не существуем, не живем. Нет жизни, нет бытия; есть просто колебательные движения. Что такое жизнь, как не слабый, неуверенный жест, начинающийся и заканчивающийся забвением? Кто в истории человечества достиг того, чего желал достигнуть на самом деле? Нет, то, что люди называют жизнью, - это лишь электрон, вспыхнувший между полями рождения и смерти. Как нет начала, так никогда не будет и конца.

Я снова возьмусь за старое - попытаюсь казаться великим поэтом.

Я перечитывал твое стихотворение снова и снова. Ты - поэт и обязан развивать свой талант. Должен извиниться перед тобой; мне почти нечего сказать, и я должен волей-неволей написать стихотворение, чтобы письмо не было оскорбительно коротким. Ты, разумеется, прочтешь эту чушь из вежливости, даже если будешь умирать от скуки. Но я никогда и не претендовал на звание стихотворца. Я посылаю свои стихи только близким друзьям, которые знают, на что я способен и не ожидают от меня ничего выдающегося.

Напиши мне, когда будет время.

* * *

Тевису Клайду Смиту,

20 февраля 1928 года

Тот, кто написал "Касидах" [Поэма "Касидах из Хаджи Абду Эль Йезди" переведена сэром Ричардом Фрэнсисом Бартоном (1821 - 1890), впервые была опубликована в 1880 году], неплохо складывает слова в предложения, но мне не кажется, что ему удалось сказать нечто важное. То, что написано в его книге, понятно любому человеку, умеющему думать. Вот что выводит меня из себя в поэтах. Внезапно у них появляется мысль, и они начинают разглашать ее по всему миру - а ученый признает ее как факт и забудет о ней. "Материалисты", не правда ли? Идиоты, которые болтают о движении молекул, да? Но Бог свидетель, мир, все человечество обязано куца больше науке, нежели всем этим чертовым поэтам, писателям, идеалистам, реформаторам и религиозным деятелям. Возможно, идеалисты правы и нет такого понятия, как материя, но ведь огонь существует, а также холод, голод, смерть и ненависть. И ученые сделали гораздо больше, чтобы подчинить себе эти вещи, нежели любой из этих глупцов, которые высокомерно считают их "материалистами".

Какой-нибудь чертов идеалист не видит в эволюции ничего, кроме мерзости, - но что может быть чудеснее во всей Вселенной, чем теория самозарождения? Человека, произошедшего от одной единственной клетки? Предположим, что знание этого факта ничего не дает нам сейчас и не обещает прекрасного будущего. Но ведь ничего из того, что мы знаем, не пропадет втуне, не так ли? Боже мой, неужели все эти глупцы, вроде автора "Касидаха", хотят, чтобы люди отбросили в сторону все знания, кроме тех, которые нужны им сию минуту? Я обрушиваю на их головы все возможные проклятия. Я только что прочитал "Пользу религии". Эптон говорит, что все настоящие "мыслители" остерегаются мыслить в космических масштабах. Всемогущий автор предает чистилищу забвения таких, как Геккель, Спенсер [Эрнст Геккель (1834 - 1919), автор произведения "Загадка Вселенной" и многих других трудов по биологии, эволюции и философии; Герберт Спенсер (1820 - 1903), английский философ, пытавшийся примирить науку и религию в том смысле, что окончательно ничего не известно, в таких работах, как "Система Синтезированной Философии"], а также йогов. Я не готов еще посадить Эптона на трон Всемогущего и склониться перед ним, и поэтому делаю попытки с ним не соглашаться. Я думаю, что такого человека, как Геккель, который в течение десяти лет пытался найти одноклеточное насекомое, определенно можно назвать "мыслителем". Я разочарован; мне казалось, что Эптон Синклер сильнее. Как бы то ни было, ученые трудятся все упорнее в угоду глупцам и получают меньше признания, чем кто бы то ни было. Мне кажется, что автор "Касидаха" - идеалист (или был таковым) в первоначальном значении этого слова, верящий, что все вокруг - это Душа, а материя не существует; что внешность - это лишь обман зрения, а единственная подлинная вещь - Душа. Мне все это кажется странным и непонятным, но я ведь и не претендую на то, что у меня есть какие-то исключительные умственные способности.