Василий Соловьев - Триста миллионов лет спустя Страница 6

На заднем - Бахарев и Алимкулов. Старый профессор вкладывает в руки журналиста шар:

- Шар как шар, что же тут необыкновенного, не так ли, голубчик? спрашивает он. - Но есть основания думать, что он попал в угольный пласт во времена образования угля на Земле.

- Триста миллионов лет назад?! - изумляется Алимкулов и невольно отдергивает руки.

- А могли на земном шаре триста миллионов лет назад быть люди? спрашивает Бахарев.

- В каменноугольный период? Нет. Обезьян даже не было, - неуверенно отзывается журналист, привыкший задавать вопросы, но уж никак не отвечать на них. - Хвощи были. Папоротники древовидные были... Стегоцефалы были... А шар сделали люди?

- Не могли же стегоцефалы отлить шар! - кричит старик. - Откуда он взялся, голубчик? Откуда?

- И вы не знаете? Кто знает? Он знает? - журналист указывает на Забродина.

- И я не знаю, - оборачивается к ним Забродин. - Я знаю только одно: шар не мог пролежать в земле триста миллионов лет. По одной простой причине: триста миллионов лет назад его никто не мог сделать. Слишком неправдоподобно!

- Для вас! - азартно говорит Бахарев.

- Почему только для меня?

Бахарев вместо ответа вкладывает загадочный шар ему в руки.

- Шара не может быть, а он есть. Вот он. Чувствуете, какой тяжелый? Смотрите на него!

- Предпочитаю не верить своим глазам и рукам, чтобы не поверить в чудеса, бога и чорта! - говорит Забродин, возвращая шар Бахареву.

- Вот-вот! - смеется в ответ Бахарев. - Чувствуете, как шар требует себе места в наших теориях? В какой из них ему найдется местечко, а, Федор Платоныч?

- Вы догадываетесь, откуда шар взялся? - поворачивается к Бахареву президент.

- Каждый из нас догадывается... и каждый по-своему! - уклончиво отвечает Бахарев. - О своем предположении я... не решаюсь сейчас сказать, оно слишком... невероятно. Кстати, мы приехали.

Машина останавливается.

Эти бурные сутки исследователи загадочного шара воспринимали как нечто нереальное. Каждый из них в отдельности и все вместе то впадали в задумчивость, строя всевозможные предположения, то начинали бурно спорить.

Так было и сейчас.

Загадочный шар в руках молодцеватого и по-военному подтянутого профессора. Он осторожно кладет шар под жерло мощной "кобальтовой пушки".

Остальные участники "чрезвычайного совещания" наблюдают за ним через большое смотровое окно из другого помещения. У всех возбужденное состояние. Все настороженно ждут чего-то неожиданного, невероятного.

- Попробуем гамма-лучами! - говорит молодцеватый профессор, выходя к остальным. Он садился за небольшой пульт перед смотровым окном. - Для "кобальтовой пушки" шар окажется прозрачным, как хрусталь, и мы увидим, что в нем есть. Полторы тысячи грамм-эквивалентов радия! Сейчас эти "полторы тысячи грамм-эквивалентов радия" что-то приоткроют в загадке шара...

Профессор переводит пластмассовый рычажок, и тотчас на его пульте вспыхивает маленький красный глазок. Слышится легкое гудение.

- Радиоактивный кобальт из бункера транспортируется в пушку! - говорит профессор.

Зеленая лампа над пушкой в этот момент мигает и гаснет. Вместо нее вспыхивает красная лампа.

Нервное напряжение туманит лица ученых.

- Просвечивание началось! - объявляет профессор. Кинооператор снимает пульт, пушку, шар под ее жерлом... Крутятся катушки магнитофона. Звукооператор записывает малейший шорох, который сопровождает это необыкновенное "совещание".

Карандаш Алимкулова лихорадочно скользит по листкам блокнота.

Мажид и Лешка, захваченные всем происходящим, скромно притулились на одном стуле.

Профессор берется за рычаг, собираясь прекратить облучение. Стрелка хронометра на пульте завершает минутный круг.

- Удвойте экспозицию, профессор! - тихо просит его президент.

- Помилуйте! - обижается профессор. - В природе нет вещества, которое оказалось бы непрозрачным для гамма-пучка такой мощности!

Однако он ждет, пока стрелка хронометра сделает еще один минутный пробег.

Вместо красной лампы над пушкой опять вспыхивает зеленая.

- Проявите пленку, - распоряжается профессор.

Лаборант в селом халате несет кассету с пленкой в проявочную.

- Если в шаре что-то есть, мы сейчас увидим! - уверенно обещает профессор.

Открывается дверь лаборатории. С мокрой пленкой в руках входит лаборант.

Профессор - руководитель института - первым глядит пленку на просвет.

- Пожалуйста, - не совсем уверенно говорит он, протягивая пленку Бахареву.

Пленка. На засвеченном непроницаемо-черном фоне фотопленки - четкая белая "тень". Так что же это: шар или ядро? Есть что-нибудь внутри?

- Нашлось в природе вещество, непроницаемое и для гамма-лучей, - улыбается президент руководителю Института радиоактивных веществ.

- Фантастика! - соглашается тот.

Пленка идет по рукам. Слышатся разочарованные возгласы.

- А не пора ли, товарищи... вспомнить о моем институте? - спрашивает в это время молодой ученый, который из скромности не сказал до сих пор ни слова.

- Ускоритель на сто миллиардов электрон-вольт? - говорит президент, глядя на Забродина, Бахарева и Градова.

- Поехали! - машет рукой Градов.

Машины длинной вереницей мчатся по ночным улицам города. В небе сияет Луна. Летят поперек извечного движения звездной сферы "фонарики" искусственных спутников. Их теперь много - новых планет, изготовленных на заводах.

Спор не прекращается и в машинах.

- Определенно в шаре что-то есть! - кричат из одной.

- Устали глаза - вот мы и начинаем видеть, что нам хочется! - возражают из другой.

- А что нам хочется видеть? Вы знаете?

Темнеет силуэт большого здания, в котором разместился "ускоритель". Вереница машин останавливается у его подъезда.

Нетерпеливой студенческой толпой ученые проходят через двери с тамбуром, идут по глухому длинному коридору. Все одеты в белые халаты и прозрачные пластикатовые полукомбинезоны...

Двойные двери. Видно, как толсты стены помещения.

Молодой и застенчивый руководитель института сидит перед небольшим смотровым окном с очень толстыми свинцовыми стеклами. Он подает сигнал на пульт управления "ускорителем". В ответ согласно мигают многоцветные огоньки.

Мажид разгоревшимися глазами заглядывает в смотровое окно. Через толстые стекла видны горячая камера и металлические "лапы" манипулятора, которые свешиваются в камеру откуда-то сверху.

Нажимается кнопка.

Под "лапами" в камере появляется наш загадочный шар.

Руководитель установки продевает пальцы в кольца рычагов манипулятора.

- Разрешите начинать? - обращается он к президенту. - Я готов.

- Да, да, Владимир Николаевич! - кивает ему президент. - Вы здесь хозяин, мы гости.