Джек Чалкер - Окестр с «Титаника» Страница 6

В прошлом я уже пытался найти ее на пароме, прежде чем она шагнет за борт. Но постоянством она не отличалась, неизменным оставалось лишь место, раз и навсегда избранное для прыжка. Мы выходили в плавание трижды в день двумя экипажами, а она появлялась в разные сезоны, одеваясь всякий раз по-новому…

Оставалось только ждать. Экипажей набиралось слишком много, хотя я знал, что все мы примерно одинаковые и что все остальные мои ипостаси тоже заняты поиском.

Не знаю, почему меня так заботила ее судьба. Потому, разве, что и я побывал однажды в ее ситуации, познал на собственном опыте, что жизнь продолжается, даже если душу прорезает шрам… Как убедить ее не делать рокового шага?

Однако поиски не были совершенно бессмысленными. Я не позволил вывалиться за борт двоим ребятишкам, затеявшим беспечную игру, спас пьяного и, наблюдая за людьми, обнаружил нескольких страдальцев. Среди них лучше всего запомнилась женщина, у которой начались родовые схватки. Так старпом и я приняли первые в нашей жизни роды — на «Орке», впрочем, это было уже девятнадцатое по счету благополучное разрешение от бремени. Мы многим помогли, многое подправили.

Разумеется, немало пассажиров были призраками: они поднимались на борт не заметно для нас и так же незаметно сходили на берег. Некоторые превратились в регулярных визитеров, но такие оставались наперечет. Для них мы сами были командой призраков.

Итак, мы курсировали между пунктами А и С, останавливаясь в пункте В. В этом и заключалась наша жизнь. Но в июле прошлого года я вдруг приметил эту девушку.

Она поднялась на борт на острове Сент-Клемент, потому, видимо, я не заметил ее раньше. Я работал за двоих, поскольку в английской колонии Аннаполис Роял мы лишились хорошего палубного матроса. Пропуская новых пассажиров, я увидел въехавший на пристань грузовичок, в котором сидела девушка.

В тот раз я снова чуть ее не проглядел: не ожидал, что с ней будет спутница. Мы как раз принимали на борт жителей Винланда, которые в разгар июля предпочитали раздеваться почти догола, поэтому узнать человека было трудновато, и все же мне повезло. Джекки Карлинер, барменша и неплохая художница, сделала к этому времени ее набросок, и весь экипаж располагал копиями.

Сперва я закончил пропускать пассажиров — заменить меня на этом посту было некому. Но как только паром отошел от берега, я приступил к поискам, переговариваясь по рации с капитаном.

– Сэр, на связи Далтон! — сообщил я. — Я нашел самоубийцу.

– Ну и что? — проворчал он. — Вы же знаете, как мы поступаем в этом случае.

– Она еще жива, сэр! — возразил я. — В нашем распоряжении целых полчаса.

– Отлично! — откликнулся он. — Только не забывайте, что нам не хватает людей. Я отправлю на нос Колдуэлла. А вам советую поторопиться: не заставляйте команду работать за вас.

Я вздохнул. Командуя таким кораблем, трудно не очерстветь. Я сомневался, способен ли наш капитан, прослуживший на маршруте целых двадцать лет, понять, зачем мне спасать незнакомую дурочку.

Понимал ли это я сам? Разглядывая людей, я ломал голову над этим вопросом, хотя и раньше посвящал таким размышлениям немало времени.

Какое мне дело до этих безликих людей? Людей из бесчисленных миров, представителей несчетных культур, которых позволительно сравнить с пришельцами с других планет? Людей, не обращающих на меня ни малейшего внимания? Для них я неодушевленный предмет, цифра, прибор, вроде робота, обносящего клиентов напитками. Они не бросились бы мне на выручку. Если бы я перелез через ограждение, они дружно крикнули бы: «Прыгай!»

Члены экипажа тоже заботились только друг о друге и, конечно, об «Орке». Я вспомнил мир, погибший в атомном пекле. Чего стоит в сравнении с этим человеческая жизнь?

Помнил я и про Джоанну с Хармони, помнил и жалел, но при этом сознавал, что Джоанна была вампиром. Она нуждалась во мне как в перилах для опоры, как в ухе, безвольно внимающем ее жалобам и хвастовству. Ей требовалось понимание, требовался человек, на которого можно положиться. Ей никогда не приходило в голову, что у меня могут быть собственные проблемы, что ее манеры, образ жизни, неразборчивость в связях могут меня ранить. Ей вовсе не хотелось делать мне больно, просто она не принимала меня в расчет.

Люди, проходящие сейчас мимо меня, похожи в этом отношении на нее. Если кто-то из них оступится, захочет задать вопрос, если паром начнет тонуть, я тут же им понадоблюсь. А пока что я для них — безликий автомат.

И все же я торчу на ветру, ежась от озноба, и глупо вытягиваю шею в надежде предотвратить самоубийство, которое видел не однажды. Причина проста: я кому-то нужен.

Вот она, мера значимости человеческого существа: не то, сколько человек удовлетворяют твои нужды, а то, скольким людям ты сам способен помочь.

Эта девушка пострадала от общества, и я обязан найти противовес ее страданиям. Чувство долга не позволило мне подорвать себя вместе со старым паромом в Делавэре или самому перелезть через ограждение и спрыгнуть в пену, под винты.

Я огляделся. Сигнальные огни парома горделиво рассеивали темноту. На воде уже можно было различить фарватерные бакены. Я нервничал, потому что не сомневался: она прыгнет и на этот раз. Раньше без этого не обходилось. Но, быть может, хоть сейчас трагедию удастся предотвратить?..

Не успел я додумать до конца эту короткую мысль, как девушка вышла из-за угла и остановилась, глядя вниз, на воду.

В этот раз она выглядела несколько иначе. Длинные волосы посветлели и были сплетены в косы, достававшие до пояса. На ней было лишь незаметное бикини и прозрачная накидка — излюбленная одежда винландеров в летний период. Ее руки были унизаны золотыми браслетами, на шее блестел обручальный ошейник.

Интересно! Такая молодая — и такая отчаявшаяся… Мне никогда не приходило в голову, что она может быть замужем.

С ней была подруга — настолько же тощая и плоская, насколько пухленькой была виновница моего беспокойства. Темные волосы спутницы были уложены на затылке, свидетельство замужества отсутствовало.

Я приблизился, не думая таиться. Как я уже говорил, членов команды никто не замечал: для пассажиров они сливались с паромом.

– Ты уверена, что не хочешь выпить? — спросила спутница с причудливым акцентом, приобретенным винландерами под влиянием англичан и французов.

– Нет, просто постою и подышу морем, — ответила девушка. — Ступай, я найду тебя, когда паром начнет причаливать.

Подруга колебалась, тем не менее я не сомневался, что она уйдет.

Так и случилось. Я делал вид, что проверяю опоры трапа, девушка не обращала на меня никакого внимания.

На палубе еще оставались пассажиры, но большинство ушло на нос, наблюдать, как паром будет причаливать. На скамейке сидела пара во всем черном, но для девушки эти люди были невидимы, как и она для них. Она смотрела на темную воду. Ее торс оставался неподвижен, но я заметил, что она уже закинула на ограждение босую ногу.