Игорь Борисенко - Десять богов Гойнзала Страница 6

Сердце стало огромным и билось где-то у горла. Руки так ослабли, что он не мог опереться ими о пол и встать. Хорошо еще не обделался! Наконец, упираясь спиной в ребристую стену, Гахлук сел. Подвернув ногу, он стянул и выжал носок вместе с голенищем. Штанина промокла не так сильно. Все мокрые места на глазах твердели, покрываясь белым налетом. Гахлук снова натянул носок и унт. Ногу, и без того замерзшую захватило в тиски совершенно отвратительного, вызывающего судороги холода.

- Вот, милая, что я испытываю ради тебя! - стуча зубами, пробормотал он. В теле ощущался подозрительный упадок сил, а в настроении - упадок духа. Гахлук быстро закрыл глаза и прибегнул к испытанному способу: вспомнил свою подружку. Он представил, что они сделают после его возвращения. Подействовало!! Он вскочил на колени и подполз к пробитой недавно проруби. Та уже затянулась свежим ледком, но под ним была видна колеблющаяся в бездонной черной яме вода. Гахлук с большим трудом обнаружил границу между твердым полом и ловушкой, которая, увы, тянулась от стены до стены, плюс неизвестно, сколько, в длину. Гахлук прижался к стене и легонько надавил ладонью на лед. Тот выдержал. Тогда хитрец развернулся ногами вперед и стал медленно, осторожно пятиться. Вот над ловушкой колени ... бедра ... талия ... грудь ... он весь! Лед слегка потрескивал, но держал. Гахлук распластался по нему всем телом, прижимаясь не хуже, чем к любовнице. Отлично. Он медленно выполз назад, на твердый пол, развернулся головой вперед и стал форсировать преграду уже головой вперед. Весь путь, казавшийся бесконечным, его сопровождал душераздирающий тихий треск. Лед пронизывал тело насквозь жестоким холодом, отчего Гахлук боялся примерзнуть к нему навсегда. Однако, все когда-нибудь кончается. Размышляя, сделался ли он уже седым, как лунь, или еще нет, юноша поднялся на ноги. Ему еще хватило сил отряхнуться, хотя от этого руки пронзила боль. Он не обратил на нее внимания, занятого мыслями о предстоящем пути. Эта была последней, или там, за поворотами, его ждут новые? Он снова отломал сосульку и побрел по тоннелю в два раза медленнее, чем раньше.

Долго ждать не пришлось. Впереди визжала и скреблась о стены страшная пурга.

Из черного проема, протянувшегося от пола до потолка, словно серебристые искры летели льдинки, тысячи льдинок, миллионы льдинок. Они летели с такой скоростью, что казались белыми нитями. Нитями из паутины смерти. В противоположной стене их удары прогрызли уже большущую дыру. По полу обе дыры соединяла широкая канава, по которой льдинки ползли назад - эдакая сказочная река из блестящего серебристого песка.

Гахлук тупо сунул в метель путеводную сосульку. Раздался жуткий визг. Когда сосулька была вынута, от нее остался только огрызок. Пурга обглодала ее своими мелкими злыми зубками. Гахлук криво ухмыльнулся. Здесь ему точно не пройти. Его изрубит на мелкие клочки. Что-то уже и любовь исчезла в неизвестном направлении. С натугой больного запором он попробовал вспомнить подружку в позе пособлазнительнее, но вместо этого в мозгу появилась картина: его самого расстреливают взбесившиеся льдинки. От тела остается только красный туман, и пурга становится кровавой! Нет, и вправду он взялся за непосильное дело. Кто такой этот муж-злодей, что смог устроить подобное? Волшебник, вот кто. А Гахлук боялся даже такого незатейливого колдуна, как Мру, чего уж говорить о других! Эх, попытка - тоже поступок. Теперь пора поворачивать обратно. Осталось только придумать, как смотреть в глаза девушке, которая так на него понадеялась и которая полюбила его с первого взгляда? Хотя зачем мучиться по пустякам. Так и так, не вышло. Непреодолимое препятствие - чума его забери, вот оно, чистая правда. Девушка ведь не дура, должна понять, а если не поймет, то пусть проваливает на все четыре стороны. Грудь у нее конечно красивая, но с такими запросами скоро некому будет той грудью любоваться. Обидится, наверное... Вдруг откажется провести его назад, к спящим попутчикам? Не трудно заставить, ведь она такая маленькая и хруп... Вдруг Гахлук вскочил, будто ужаленный змеей. А она?!? Вдруг она тоже колдунья? Загадочная музыкальная ветка, тайные проходы, тепло в пещере, когда вокруг холодина? Ужас, пронзивший Гахлука, был таким, что прогнал озноб и даже выбил испарину. Вот это он попал! Может, все его догадки - просто досужий вымысел, порожденный переохлаждением? Рискнуть и вернуться, или рискнуть и пойти дальше? Оооо! От неразрешимой проблемы Гахлук завертелся волчком, потом сел на пол.

Сидел он так долго, что лишь чудом не примерз навечно задницей к полу. Встав, он сбил с потолка несколько толстых сосулек. С глубоким вздохом достал из-за пазухи кинжал и снял ножны. Как хорошо, что он имеет навык вырезать всякие свиристелки из дерева и кости! Сейчас это очень пригодилось. Он быстро вырезал из сосулек несколько грубых больших ложек. Внизу, у пола, метель давала небольшой просвет, куда можно было просунуть свежевыструганный прибор. Гахлук осторожно пристроился рядом со смертельным потоком и обеими руками стал вычерпывать ползущие по канаве льдинки. Иногда он действовал неловко: ложки попадали в пургу и сильно от этого страдали. Две отломились и породили звонкие звуки, когда разбивались о стену.

И все же работа спорилась. Льдинок оказалось не так уж и много. Гахлук, пока не устал, быстро нагреб похожую на гигантский снежный муравейник кучу. Метель заметно поредела. Единственный минус выразился в том, что сидя Гахлук чувствовал, что скоро до смерти уснет от холода. С ног до головы его покрывала тончайшая ледяная пыль. Пальцы рук почти не гнулись, ноги стали холодными деревяшками. Он вскочил и некоторое время прыгал, потом пинками разбросал ледяную кучу по коридору.

Усевшись снова, он продолжил с яростным ожесточением. Куча опять быстро выросла, а по канаве полз совсем уже жиденький ручеек. Гахлук вычерпывал его, пока мог хоть что-то поймать уродливой ложкой. Наконец, все! В воздухе посвистывали редкие, миновавшие ложку льдинки. Гахлук отбросил свои "столовые принадлежности" подальше и с трудом встал, причем штаны отодрались от пола с протестующим треском. Негнущимися пальцами он поднял воротник, надвинул шапку до предела на уши. Прижавшись к стене, где льдинки заканчивали свой полет, Гахлук полубоком прыгнул через канаву. Огромная рука ветра ткнула его в спину и припечатала грудью к шероховатой каменной поверхности. Льдинки изредка поражали то спину, то ноги, то кое-что между ними. Это чувствовалось даже через толстую шубу, и юноша каждый раз жалобно взвизгивал, словно прибитая собачонка. Он очутился в ловушке - неглубокой нише, из которой ему не давало выбраться давление ветра. Оттолкнуться от стены удавалось только самую малость. Тогда Гахлук в отчаянном порыве закрыл лицо рукой и перевернулся раз, потом другой и третий. Вот он, край ниши. По стеночке, ужасно медленно, он повернулся к ветру боком, зацепился руками за край и подтянулся. Теперь ему было жарко из-за боязни никогда не выбраться из этого отвратительного места, но пальцы на руках все равно не гнулись и норовили соскользнуть. Вдруг Гахлук обнаружил, что может встать ногами прямо на стену и стоять параллельно полу! Открытие так поразило его, что он ненадолго забыл о страхе. Выпрямляться было невероятно сложно, однако он сделал таки это. Потом согнулся: верхняя половина тела улеглась на пол за пределами волшебной пурги. Скрюченные пальцы уцепились за выступ на стене, горло издало серию похожих на сдавленный плач звуков, и после них ноги выбрались из ветряного плена.