Павел Парфин - Посвящение в Мастера Страница 6

- Ника, прошу тебя! Ты слишком много говоришь! - поморщился Сахно.- По просьбе своей жены, я договорю, в чем тут дело. Вас зовут, кажется, Катарина?

- Катарина Май,- Катарина, нарочито жеманничая, слегка приподняв полы своего длинного платья, сделала а ля реверанс.- художник-ке...

- Не ври! Я-то тебя знаю! - грубо перебила Ника.- С каких это пор у тебя новая кликуха?

- Ника, фи! - повысил голос на жену Сахно.- Возьми себя в руки, иначе мы сейчас же уедем отсюда!

- Васечка, не надо! - пьяным голосом заклянчила Ника, отчего всем троим сразу стало очень неловко.- Но какая Катька, к е... матери, Май?! Когда она всю жизнь была...

- Ну успокойся, слышишь, коза! - неожиданно оборвала ее Катарина. В голосе ее зазвучало столько ненависти, что Ходасевич, в первую секунду разинув от изумления рот, в следующую поспешил рот захлопнуть, дабы Катаринина злость не проникла ему внутрь.- Подумаешь, цаца! Ну и что, что фамилия моя Майборода? Если б я хотела, в свое время моя фамилия даже не Сахно бы была, а... а... Дашутина! Во!

При слове Дашутин старый чиновник вздрогнул, сгорбился и машинально обернулся: мол, нет ли людей Дашутина позади.

- А что ты сделала с остальной частью фамилии? - дабы хоть как-то разрядить обстановку, поинтересовался Ходасевич.

- Я поделилась ею со своим прежним бой-френдом. Правда, этот кретин так и не сумел ею воспользоваться - до сих пор у него на подбородке, как у козла, растут три жалких волоска!

- Ну ты и завелась не на шутку! - снова попытался спасти положение Ходасевич.- Кстати, Катарина, я ведь сюда не ради стриптиза приехал, а чтобы взглянуть на твою выставку. Как она, кажется, Времени упор называется?

- Времени запор,- уже миролюбивым тоном поправила Катарина.- Пойдем, я покажу. Она в соседней комнате.

- Подожди, Катя. А про какой это стриптиз сказал... ик.. этот гадкий господин?

- Сама ты...- начала было снова Катарина, но, встретившись взглядом с умоляющими глазами Ходасевича, передумала браниться и просто махнула рукой в сторону не прекращающей кружиться тусовки.- Вон там. Поспеши, а то стриптизершу без тебя разденут! - и расхохоталась низким хрипловатым смехом.

Когда они уже выходили из прокуренной, наполненной бесшабашным весельем, безмерным хохотом и пьяными вскриками комнаты, до них донесся счастливый, победный Никин клич: Вася, я ее раздела!

- Вот дура! - не удержавшись, прокомментировала Катарина.- Теперь тебе придется шмотки с себя скидывать. А ведь ты плоская, как мой гончарный круг!

- Ну-ну, Катарина! Ты ж такая вежливая сначала была! - мягко осадил художницу Ходасевич.- Лучше показывай, где тут Времени... А-а, вот оно что!

*4*

Оказывается, столы из большой барной комнаты перекочевали в малую, предназначенную, видимо, для изолированных попоек. Столы были составлены в виде ломанной кривой и ломились, но не от яств, а от керамических штучек.

- Вот это да! - подивился обилию изделий из светлой и темной глины Ходасевич.- Наверное, не меньше года на это ушло?

- Меньше. За семь с половиной месяцев слепила.

- Ну-у, так ты не только плодовита, но и шустра! Ночи напролет обжигала! Жертвуя сексом?

- Всякое бывало,-Катарина ничуть не смутилась.- Смотри, это детская керамическая дорога. Представляешь, в эти вагончики белых мышей посадить? Клево, скажи? Театр зверей имени Дурова (я слышала, он до сих пор есть в Москве) от зависти сдох бы... прости, умер, если бы увидел эту дорогу!

- А это что за странные часы? - Ходасевич держал в руках необычную вещицу - помесь песочных часов с предметом, без которого современный человек вряд ли представляет свою жизнь.- Это - часы, а это, если не ошибаюсь...

- Унитаз,- подсказала Катарина.- Часы, плавно переходящие в унитаз. Именем этой работы названа вся моя выставка - Времени запор.

- Отчего так? - продолжая вертеть в руках удивительный запор, спросил Вадька.- Зачем время пускать туда же, куда и...

- А ты всегда используешь свое время разумно? - недоверчиво усмехнулась Катарина.- Це-ле-со-об-раз-но?.. Не поверю! Наверняка ведь просираешь немало часов!

- Всякое бывает,- согласился Ходасевич.

- Вот видишь,- Катарина небрежно расчистила от своих поделок место на столе и, высоко задрав полы платья, уселась. Ходасевич уставился на ее ножки в светлых колготках.- Садись, еще будет время поглазеть. Время у нас часто уходит насмарку. А знаешь, в каких случаях?.. Когда у нас возникают проблемы с инспирацией. У тебя, кстати, как сейчас с инспирацией?

- С чем-чем? Катарина, лучше б ты материлась! Тебе это больше идет, а мне понятней!

- Эх, ты, невежда! Не знать значения такого слова! Да ты и часа не можешь без него обойтись! Это твой воздух, Вадик, твой хлеб, твоя самая большая любовь!

- Ну вот, запричитала! Моя самая большая любовь - это любовь музы, которая как кинула меня месяц назад, так с того дня носа и не кажет!

- А я о чем говорю? Инспирация - это молоко из груди твоей неверной музы!

- Ну-ну, потише! Моя муза слишком молода, чтобы я из ее груди молоко сосал!

- А ведь сосешь,- Катарина томно потянулась, закатила кокетливо глазки, сладко провела языком по верхней губе (и проделала все это так искусно, так артистично),- сосешь ведь, глупенький, и упиваешься этими редкими мгновеньями! - потом вдруг резко наклонилась навстречу Ходасевичу и ужалила-поцеловала его в шею, оставив неровный пятак засоса. Подняла голову и разразилась густым, как барабанный марш, хохотом.

- Что ты делаешь, ненормальная?! - Вадька шутливо оттолкнул от себя девушку и тоже рассмеялся.- Хоть ты тресни, но не стану я сосать у своей музы грудь!

- Ну и дурак! - не на шутку разозлилась Катарина.- Инспирация - это вдохновение, балда!

- А по-моему, внушение,- уже не так непримиримо, но все же продолжал упрямиться Вадька.

- Нет, вдохновение! Твое духовное сношение с Богом... А по большому счету - может, и внушение. Господь внушает тебе гениальные свои идеи и проекты, осеменяет ими твое неразвитое, никудышное, как глинозем, сознание. И часто делает это совершенно напрасно. Ведь ты неблагодарный, ограниченный и без царя в голове! Это ж надо - унитаз со свистком! Такое только ты мог придумать!

- А ты лучше, что ли? Приравнять время к продуктам пищеварения! А?.. У меня унитаз-фарс получился, а у тебя штучка похлеще - толчок-палач! Так что, Катарина, мы с тобой одного поля ягоды,- философски заключил Ходасевич. Затем весело так глянул по сторонам: - У тебя выпить ничего нет?

- Нет... не одного поля,- глядя на Вадьку совершенно серьезными, бледно-зелеными, цвета разведенного виноградного сока, глазами, не согласилась Катарина.- Ты, Ходасевич, уничижительно относишься к вдохновению.

- Я мастер. Зачем мастеру вдохновение?

- Тогда тебе и муза ни к чему.