Дело молодых (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич Страница 60

Скатившись, запросил в рацию остановку. Пора было подключать передний мост, а это на 469-м та ещё процедура. Вылез, открутил колпаки хабов, специальным ключом закрутил до зацепления. Один вошёл, второй нет. Прокатился полметра, попробовал ещё раз — ага, теперь оба в зацепе. Закрутил крышки обратно, сдвинул вперёд рычаг подключения моста в кабине — всё, теперь у нас полный привод.

— Патрик, ответь Зелёному!

— В канале!

— Я готов.

— Тронулись!

Впереди рычал, разбрасывая из-под колёс грязь, «Патриот», а я шёл в его колее. УАЗик нормально справлялся, не такое уж тяжёлое тут бездорожье, хотя если без ума вломиться — вполне засесть можно.

Узкий овраг вскоре расширился в довольно большую котловину, поросшую кустами и высокой травой. Под колёсами всё ещё было грязно, но уже не так топко, как вначале. Шли довольно прилично, не ползли из ямы в яму. Впереди угадывались какие-то невысокие строения, в которых я, по мере приближения, не без удивления угадал остатки гаражей. Ещё одно Гаражище, надо же. Это, правда, совсем разрушено — крыши провалились, стены осели, ворот не почти нигде нет, и всё заросло густым прочным кустарником, через который даже машины проламывались с трудом. Опасаясь словить мостом какой-нибудь скрытый в зарослях обломок бетонной плиты, я старался повторять траекторию «патра», водитель которого явно знал, куда ехать. За рулём у них, кстати, сидел наёмник-араб, которого я, не припоминая имени, внутри себя называл фразой из песни — «Сарданапал, надменный азиат». Андрей сидел рядом с водителем, а кожаный псевдомексиканец и баскетбольный негр мне были не видны — задние стёкла в «Патриоте» затонированы.

Попетляв в развалинах, «Патр» остановился возле длинного бетонного строения — тоже, видимо, гаража, но какого-то необычного. В такой можно фуру загнать с прицепом. На фоне окружающей разрухи, он выглядел более-менее целым — во всяком случае, ворота, хоть и ржавые, были на месте, а растительность перед ними носила следы неоднократной расчистки.

Остановились. Андрей выпрыгнул из машины и помахал нам рукой — типа «идите сюда». Я охотно воспользовался поводом, чтобы размяться: управление УАЗом по бездорожью — не для слабых духом и телом, ощущение иной раз такое, будто сам его толкал.

— Итак, для тех, кто не в курсе… — Андрей смотрел на меня. — Заезжаем, задние закрывают ворота. Глушим моторы, чтобы не надышаться выхлопом. Ждём. По команде заводимся и выезжаем — без суеты, но не задерживаясь. Ясно?

Я молча кивнул. Чего тут неясного-то? А остальные, видимо, и так были в теме.

Андрей и «Сарданапал» с усилием открыли массивные ворота — внутри действительно оказался обычный грузовой гараж, только у него в другом торце тоже был выезд. Двусторонний, со сквозным проездом, за счёт длины создающий иллюзию коридора.

Сели, завелись, поехали. Первым в гараж вкатился «Патр», за ним въехал я — места вполне хватило бы на ещё одну машину или даже на две, если встать поплотнее. Согласно инструкции, заглушил мотор. Пётр выскочил и побежал закрывать ворота. В гараже потемнело, но не до полной тьмы — ржавые кривые створки пропускали спицы солнечных лучиков, в которых клубилась потревоженная колёсами пыль. Пётр запрыгнул обратно, повозился, устраивая автомат, и стало совсем тихо. Потрескивал остывающий двигатель, кружили в солнечных лучах пылинки, Пётр с хрустом чесал бороду.

Внезапно у меня заломило в висках, и что-то томительно потянуло внутри. Появилось ощущение, что я только что штангу толкнул — аж в глазах замельтешили полупрозрачные мошки. Впереди заскрипело, и стало, как будто, ещё темнее. Через минуту рация сказала голосом Андрея:

— Зелёный, заводимся, поехали.

— Принято, — ответил я, и, вернув рацию на место, нажал кнопку стартера. Руки подрагивали, накатила слабость, но я справился.

Впереди вспыхнули и погасли стоп-сигналы — это двинулся вперёд «Патр». Он уходил прямо в клубящуюся в раскрытых воротах темноту, и выглядело это настолько жутко, что я буквально заставил себя отпустить сцепление и поехать следом. Казалось, что уходящий в чёрное ничто капот сейчас рухнет вниз, утаскивая за собой в бездну всю машину. Однако ничего подобного, разумеется, не случилось — колёса отыграли, прокатившись по какому-то невидимому порожку, и мы оказались внутри почти такого же гаража, только чистого, оштукатуренного и с электрическим светом внутри. Я с облегчением откинулся на сиденье, выдыхая. Голова все еще кружилась, и сил двигаться не было.

Нас встречали. Пара молодых ребят в подозрительно чистых полукомбезах с каким-то неизвестным мне логотипом на спине. Твою подвеску, ну какой нормальный механик будет ходить в красной спецодежде? На ней же любое пятно видно! Однако эти как-то справлялись, шурша деловито, как операторы питлайна «Формулы». Один подбежал к Патру и ловко заменил на нём госномер на более широкий и короткий, с чем-то типа прямоугольного QR-кода — ну, или, возможно, переусложнённого иероглифа. Второй подбежал к УАЗику, сунулся — и завис… Ага, щазз! Открутил один такой! Я завёл себе полезную привычку закреплять номера так, чтобы любая сволочь обломалась. Тем более, что у УАЗа бампер железный и номер туда заглублён… Потыкавшись в гладкую круглую головку хитрого калёного болта, мальчик в красном только руками развёл. Пришлось мне вылезать и вытаскивать из багажника свой «сундучок со сказками» — малый тактический полевой набор инструмента. К счастью, нужный хитрый ключ под закрученные изнутри бампера фигурные «противоугонные» гайки оказался с собой. В общем, пришлось повозиться. Новые номера были толщиной миллиметров пятнадцать, явно с каким-то содержимым внутри, и не подходили по креплениям, но у красноштанных механиков были готовые переходные пластины. Видать, операция привычная.

Один из местных засунулся в кабину и прилепил на лобовик вверху, рядом с зеркалом заднего вида, какую-то плоскую широкую коробушку, сориентировав её вертикально. Всё это действие происходило в полном молчании. Немые они, что ли?

С тихим шуршанием поползли, убираясь в стены, ворота бокса, и я вдавил кнопку стартера.

— Зелёный, ответь Патру! — рация.

— На приёме, приём.

— Держись за нами, слушай рацию. Тут правила свои, так что внимательно.

За воротами оказались короткий коридор и спиральный пандус вверх. Три или четыре витка — впереди раскрылись ворота, коробочка на стекле пискнула, высветив какой-то синий символ, и мы выехали на широкий проезд местного Гаражища. Клянусь торсионами — это рай. Валгалла для механиков, которые встретили смерть в слесарной яме с болгаркой в руке.

Идеальный асфальт непривычно тёмного, с какой-то даже синевой, цвета. Идеальная ярко-жёлтая разметка полос для проезда и размеченные заездные-выездные карманы. Идеальные ряды боксов с автоматическими воротами — три этажа в высоту. Стеклянные витрины торговых точек — в некоторых из них угадывались пункты общепита. Один даже с выносными столиками, за которыми сидели люди в ярких комбезах. Они уставились на нас так, будто мы были магараджами на слонах посреди Урюпинска. Один вытащил из кармана телефон и сфотографировал. Будем звёздами местного «Инстаграма»?

Остальные торговые точки торговали инструментом и железками. Во всяком случае, изображение покрышки на витрине я опознал без труда, несмотря на то, что все надписи были на неизвестном языке непривычным угловато-острым шрифтом.

Навстречу прошуршал автомобиль — ну, наверное, автомобиль, а что же ещё? — и это было идеальное чудо совершенства. Как описать словами шедевр? Phantom Coupe 1925-го года, выполненный в стилистике Bugatti Veyron 2005-го и покрашенный в глубокий, как Марианская впадина, синий цвет с искрой и градиентами. Представили? Теперь представьте, что на самом деле машина была в сто раз прекраснее. Не смогли? Тогда вам повезло. Потому что увидевший такое больше не сможет жить спокойно, обречённый на вечные страдания. Так в греческих мифах мучились смертные, попробовавшие амброзию на Олимпе — любая другая еда после неё казалась козьим помётом. Я сразу почувствовал себя чумазым кочегаром в драных лаптях, восседающим на самопальном паровозе имени братьев Черепановых. Чудное видение притормозило, непрозрачное стекло покатого бока всосалось куда-то в сторону крыши и сидевшая там девушка… — хотелось бы сказать, что она была столь же прекрасна, как её автомобиль, но нет — весьма средней внешности девица с неестественно белыми волосами. Она успела, проезжая, показать нам в окно фигуру из пальцев, промежуточную между факом и знаком «окей».