Василий Головачев - Черный человек. Книга 1 Страница 61

Купава покачала головой, порываясь что-то сказать, скорее всего возразить, но так ничего и не ответила.

Они посидели молча еще несколько минут, потом женщина встала. На пороге оглянулась.

— Простите меня еще раз за этот визит и спасибо за терпение, вы мне очень помогли. Я почему-то верю, что вы вернете их… Что касается Клима… до сих пор я была уверена, что сильным натурам не требуется ничья поддержка, вы поколебали во мне эту уверенность. Но я уверена и в другом: Дан тоже сильный человек и не позволит себе нанести вред другим. Марс здесь не прав. Просто Дан болен, вот и все. Клим вылечит его, вы только найдите. До свидания.

«Мне бы твою веру, девочка! — с неожиданной тоской подумал Ромашин. — Когда личность ломается — это одно, последствия такой ломки предсказуемы и поступки человека легко предугадать, а когда личность раздваивается и не знаешь, маатанин с тобой контактирует, динозавр или человек, — это совсем другое дело. Тогда дело из рук вон плохо! Потому что приходится не только страховаться, но и перестраховываться, шарахаться из крайности в крайность и совершать ошибки, не поддающиеся формализации и расчету…»

Над столом всплыло алое кольцо аварийного вызова, пронзительно свистнул сигнал интеркома. Ромашин дотянулся и снял блокировку сенсора ответа.

— Они появились на Орилоухе, — доложил возникший из воздуха дежурный по отделу. — Все трое: Шаламов, Мальгин и «черный человек».

— Где именно?

— Квадрат аш-сорок один-юг, «дефиле духов». Самое загадочное место на планете, по-моему, — добавил дежурный. — Ландшафт там никогда не держится более суток, то и дело плывет и трансформируется.

— Готовьте «струну» на Орилоух. Шевчуку с обоймой усиления прибыть туда же. Тренажу отбой «три девятки» в эфир! От меня только что ушла Купава, жена Шаламова, прошу взять ее под наблюдение. Кто знает, вдруг ее супруг неожиданно объявится на Земле, возможности у него имеются. А для этого случая включите в постоянную готовность тревожную обойму. Все!

— «Три девятки» проиндексированы?

— АА.

— Может быть, «Шторм»?

— Нет, — отрезал Ромашин. — Выполняйте.

Дежурный кивнул, исчезая.

— Держись, Мальгин! — вслух сказал Ромашин, делая шаг к двери. — Все теперь зависит от тебя.

Когда-то состязание в силе и ловкости, открытая схватка с силами зла, кто бы их ни олицетворял — природа или человек, стремительный темп событий были его стихией, способствующей вскрывать резервы организма и полнее почувствовать вкус бытия; теперь же, на шестидесятом году жизни, на «пороге мудрости», как говорили философы, такие схватки расценивались уже как акты отчаяния после проигранной дуэли умов. Безопасник обязан выигрывать бой до его начала, только тогда он специалист своего дела. Правда, если приходится вступать в борьбу с опозданием, как в случае с Шаламовым, когда принципы и правила игры навязываются извне, ультимативно, то времени на обдумывание адекватного ответа почти не остается…

Глава 6

Мальгин напрягся, но не испугался — Шаламов почувствовал это без удивления, как само собой разумеющееся; Клим был не робкого десятка, но чувствовалось, что на душе у него тьма и мука. На мгновение у Шаламова в ответ шевельнулось чувство жалости, желание как-то успокоить друга, однако тут же в голове родилось знакомое ощущение проскочившей электрической искры: щелк! — и волна безразличия потушила желание, как вода — затлевший фитиль.

— Возвращайся, Клим, — глухо сказал Шаламов. — Я вернусь на Землю сам, когда мне будет нужно. Этот «ледяной айсберг» — то же самое, что метро на Маате — Хранитель Пути, только он еще молодой, ему всего несколько тысяч лет. Все они наполовину растения, а наполовину животные плюс интеллект. Когда-то их вырастили Вершители, пришедшие сюда из другого мира, и с тех пор они живут как флорафиты, а функционируют как живые станции метро. На Страже Горловины ты видел их скелеты, там они почему-то не прижились… хотя с ними мне еще не все ясно. Залезай внутрь «горы», ищи «окно» и уходи на Землю.

— А разве они имеют связь с Землей?! — невольно изумился Мальгин. — И никто из людей этого не знает?

— Скелет заплыл почвой, и распознать его издали очень сложно.

— В таком случае орилоуны посещали Землю?

— Задолго до появления на ней человека, поэтому легенд об их пришествии не сохранилось. К тому же, вероятнее всего, орилоуны сами не путешествовали.

— Что ты имеешь в виду? По крайней мере один из орилоунов — тот же Хранитель Пути — сидит на Маате.

Шаламов почувствовал нарастающее раздражение: время уходило на пустопорожнюю болтовню, игру в вопросы и ответы, разговор затягивался, Мальгин явно тянул паузу — для того чтобы их успели заметить земные наблюдатели, вдобавок «черный человек» начинал приходить в себя.

— На Маате сидит не орилоун, а универсальная транспортная машина, квазиживой организм, созданный или, если хочешь, выращенный орилоунами. Живых орилоунов еще никто не видел, даже маатане, а все «орилоуны», с кем имели дело наши пограничники, ксенопсихологи и контакторы, — это изделия Вершителей, наделенные разумом в необходимых для функционирования пределах. Так что наши специалисты искали способы контакта с «машинами» орилоунов, если их так можно назвать. — Шаламов хихикнул: прорвалась одна из эмоций его былого «я». — Есть еще вопросы? Уходи, Клим, ради бога, мне действительно некогда с тобой возиться.

— Тогда ответь на последний вопрос. — В мысленном «голосе» Мальгина отразилось его возбуждение, волнение, изумление и недоверие. — Значит, на Орилоухе… нет живых орилоунов?!

— Я же сказал — нет.

— А откуда ты знаешь?

— Ты же только что утверждал, что вопрос последний. Знаю, Клим. Как и все маатане.

«Черный человек» рядом шевельнулся. Шаламов переключил диапазон мыслесвязи и быстро спросил по-маатански:

— Маатанин решил покончить с собой? Или хотел по «струне» «серой дыры» уйти в иное пространство? Зачем?

— Я исчерпать моменты бытия, — ответил «черный человек» почти на чистом русском языке. Шаламов даже присвистнул от удивления: в языке маатан не существовало местоимения «я», и говорили они о себе в третьем лице, а его спаситель вдруг свободно перешел на пси-язык, адекватный земному разговорному.

— Ты явно прогрессируешь, старик!

— Мне более тысяча лет, хомо, — продолжал маатанин, не слушая пилота, — и я устать хранить в себе жизнь. Хомо получить представление о цель жизни маатан?

— В самых общих чертах, но хочу разобраться глубже.

— Мне жаль, но я ничем не помочь. Силы иссякать и долго удержать в себе жизнь я не смочь, и это очень опасность для хомо.