Вернон Виндж - Пламя над бездной Страница 61

Она оглядела стаю. Ей все еще было трудно говорить больше чем с одним лицом, и обычно она выбирала то, которое на нее смотрит.

— Ну? О чем ты хотел говорить?

Одна из голов повернулась к ней и облизала губы.

— Конечно. Да. Я думал зайти и посмотреть, как ты поживаешь. То есть…

булькающий звук.

Ее слуга ответил с лестницы — наверное, сказал, в каком она настроении. Описатель выстроился плотнее. Четыре из его шести голов глядели на Джоанну. Остальные два элемента расхаживали по комнате, будто рассматривая что-то важное.

— Послушай. Ты — единственный человек, которого я знаю, но я всю жизнь хорошо разбирался в характерах. Я знаю, что здесь ты несчастлива…

Надутый Клоун был мастер говорить банальности.

— …и я это понимаю. Но мы делаем все, чтобы тебе помочь. Мы — это не те плохие стаи, которые убили твоих родителей и брата.

Джоанна уперлась рукой в низкий потолок и наклонилась вперед. Вы все бандиты, просто у вас сейчас те же враги, что у меня.

— Я это знаю, и я с вами сотрудничаю. Если бы не я, вы все еще играли бы с детским режимом компьютера. Я показала вам обучение чтению, и если у вас, ребята, есть хоть капля мозгов, к лету у вас будет порох.

Олифант был игрушкой, которую Джоанне давно бы пора перерасти, но в нем были сведения по истории — рассказы о королевах и принцессах Темных Веков и их борьбе с джунглями, как они восстанавливали города и строили звездолеты. И были там хитрые пути, ведущие к рассказам об истории техники и технологии. Порох — это была очень простая вещь. Когда улучшится погода, выйдут экспедиции — Резчица знала, что такое сера, но в городе ее в достаточных количествах не было. Труднее будет сделать пушку. Но потом…

— И тогда ваши враги будут убиты. Вы получите от меня, что хотите. Так на что же ты жалуешься?

— Жалуюсь? — Надутый Клоун стал качать головами вверх и вниз. Такой распределенный жест — это был аналог выражения лица, хотя Джоанна не очень в них разбиралась. Этот, например, мог означать озадаченность. — У меня нет жалоб. Я знаю, что ты нам помогаешь. Но… но… — Теперь уже бегали по комнате три его элемента. — Дело в том, что мне хотелось бы видеть больше других, может быть, как раньше видела Резчица. Я — я видел у тебя это слово — «дилетант». Понимаешь, это лицо, которое изучает все и ко всему имеет талант. Мне всего тридцать лет, но я уже прочел почти все в мире книги, и… — головы его склонились — не от смущения ли? — …я даже собираюсь написать книгу; быть может, рассказ о твоих приключениях.

Джоанна поймала себя на том, что улыбается. Чаще всего Стальные Когти казались ей чуждыми варварами, нечеловеческими по духу не менее, чем по форме. Но если закрыть глаза, то этот Описатель вполне мог бы быть соотечественником-страумером. У мамы было несколько друзей таких же безмозглых, как этот, готовых строить сотню грандиозных проектов и никогда ничего не сделавших. А этот… в общем, глупость Описателя чуть ли не создавала впечатление, что Джоанна снова дома.

— И ты здесь, чтобы изучать меня для своей книги?

Еще кивки.

— В общем, да. И еще я хотел поговорить с тобой о других своих планах. Я, видишь ли, всегда был немножко изобретателем. Я знаю, что теперь это мало что значит. Кажется, все, что было когда-либо изобретено, есть в Компьютере. Я там видел многие из самых блестящих моих идей. — Он вздохнул или просто изобразил звук вздоха. Теперь он имитировал голоса компьютера, излагавшие научно-популярные сведения. Для Стальных Когтей имитация звуков была простейшей вещью, и это часто сильно сбивало с толку. — В любом случае я очень интересуюсь, как некоторые из этих идей можно улучшить.

Четыре элемента Описателя легли на брюхо возле ямы очага. Похоже, он готовился к долгому разговору. Оставшиеся два обошли вокруг огня, чтобы передать Джоанне стопку бумаги, сшитую медными обручами. Пока один из лежащих перед огнем продолжал говорить, эти двое аккуратно перевернули страницы и показали ей, куда смотреть.

Да, у него было много идей. Упряжные птицы тянут летающие лодки, гигантские линзы собирают солнечные лучи и поджигают врагов. По некоторым рисункам было ясно, что он считает, будто атмосфера тянется до луны. Каждую идею Описатель излагал в утомительных деталях, тыча в рисунки и похлопывая Джоанну по руке.

— Ты видишь, какие открываются возможности? Моя Уникальная изобретательность в сочетании с проверенными идеями Компьютера. И кто знает, чего мы так достигнем?

Джоанна хихикнула, не в силах отогнать видение гигантских птиц Описателя, тянущих к луне километровые линзы. Он, кажется, принял это за знак поощрения.

— Да, правда, это блестяще? Моя последняя идея, и если бы не Компьютер, я бы до нее никогда не додумался. Вот это самое «радио», оно ведь передает звук очень далеко и быстро? Так почему бы не объединить его с мыслью шипастых? Стая сможет думать как единое целое и растянуться при этом на сотню этих… километров!

А в этом почти даже был смысл! Но если изготовление пороха требует полугода — даже при известной формуле, — то сколько десятилетий пройдет, пока у стай появится радио? А Описатель был просто фонтаном незрелых идей. Джоанна более часа сидела под несмолкаемым потоком слов. Это было сумасшествие, но совсем не такое чужое, как все, что она выдержала за последний год.

Наконец он, кажется, стал иссякать. Паузы стали длиннее, он чаще спрашивал ее мнение. Наконец он сказал:

— Ну что, это же в самом деле интересно, да?

— Хм, да, довольно занимательно.

— Я знал, что тебе это понравится. Ты как мой народ. Ты не злая, то есть не всегда…

— Что ты этим хочешь сказать?

Джоанна отпихнула от себя мягкую морду и встала. Собакоподобный отступил, присев и глядя на нее.

— Я… в том смысле, что у тебя есть что ненавидеть. Но у тебя все время такой сердитый вид, и ты сердишься на нас, которые пытаются тебе помочь! Ты после рабочего дня сидишь здесь и не хочешь говорить ни с кем — хотя теперь я вижу, что мы сами виноваты. Ты хотела, чтобы мы сами к тебе приходили, но была слишком горда, чтобы это сказать. Я же тебе говорил, что разбираюсь в характерах Вот мой друг, которого ты зовешь Шрамозадый — он же отличный парень! Я знаю, что могу честно тебе это сказать, и ты поверишь мне, своему новому другу. Он очень был бы рад прийти к тебе в гости, и… ох!

Джоанна медленно обходила очаг, тесня два элемента, которым приходилось пятиться задом. Теперь все элементы Описателя глядели на нее, изгибая шеи поверх друг друга и вытаращив глаза.

— Я не такая, как вы. Мне не нужны ни ваши разговоры, ни ваши дурацкие идеи! — Она швырнула блокнот Описателя в огонь. Описатель подскочил к краю ямы, отчаянно выхватывая обгорелые записки и прижимая к грудям.