Николай Басов - Экспансия Страница 64

– Вас было мало для перехода по… – Дальше шло что-то невразумительное, рык пополам с едва ли не жалобным попискиванием. Ну, если предположить, что ящеры умеют пищать. Концовка этой «реплики» прозвучала на едином: – Вы тоже заплатили за этот поход многими жизнями.

– Мы прошли.

– Вижу.

– Мы шли по этим степям впервые, были не готовы, ничего о них не знали. Подготовились плохо, но впредь будем умнее, рассчетливее и лучше подготовлены.

– Это не просто степи.

– Если бы друзья на той стороне нас предупредили, мы бы сумели это предположить заранее.

– Они вас не понимают?

– Понимание тут ни при чем. – Не мог же он ей сказать, что, когда люди заполучили черные треугольники, они пробовали даже угрожать дварам, выступили с позиции силы, чтобы собирать с них дань смолой деревьев, вернее, латексом, из которого можно было делать топливные таблетки для антигравных котлов. Вот и поплатились, кажется. – Мы собираемся сотрудничать с вами, потому что у нас, возможно, общая цель – продвигать лес на восток. – Стоп, подумал он, востока она может не понять, поэтому поправился: – В пустыню, где обитают пауки.

– Комши ваши враги? – Недолгая пауза. – Нам они не мешают. Не понимаю, зачем с ними воевать. Ведь в итоге вашего похода вспыхнет война?

Рост вздохнул. Все-таки вести переговоры с дварами оказалось труднее, чем «объясняться» рисуночками…

– Война, скорее всего, вспыхнет. Предполагалось, когда мы высадим траву ихну, вы поможете нам ее защищать, чтобы пауки ее не уничтожали.

– Почему?

– Мы надеялись, что продвижение леса в пустыню и для вас может быть… – Он не сумел придумать вескую формулу на едином, поэтому сказал так: – Фокусом приложения сил.

– Слова не понимаю, но смысл… – Рык и шипение. Пауза. – Но мы не хотим вам помогать.

– Даже если подразумевается отвоевывание новых территорий?

– У нас достаточно территории. Кроме того, новые леса – это совсем не то, что леса давние.

– Правильно ли я понял твои слова как отказ в помощи?

– Мы не отказываем. Мы хотим к вам присмотреться, понять, почему вы привели сюда губисков, почему одолели их, как хотите справиться с комши, зачем вам это нужно… – Вождиха, а это, без сомнения, была одна из мамаш местных племен, снова помолчала. – Видишь ли, мы не любим траву, хотя нашим деревьям она и нравится. Но деревья – наши господа, а трава… Она может быть помехой, когда научится думать.

Рост понял, что они зашли в такие дебри мифологии дваров, которые он не в силах уразуметь. Хотя по-прежнему был в отличной форме… Или не просто мифологии? Возможно, за этими словами стояло что-то такое, о чем Ростик даже не догадывался.

– Мы пришли сюда, и лучше для обеих наших сторон принять это во внимание.

Он сказал это едва ли не автоматически, раздумывая над предыдущей фразой мамаши, и, едва договорил, понял – это было ошибкой. Он уже открыл было рот, чтобы исправить неудачное выражение, но мамаша рыкнула. Едва ли не раньше, чем у него восстановился от этого громоподобного рыка слух, на его плечо упала лапа ящера, который оказался близко, совсем близко, чуть не за его плечом. А Рост никого и не заметил, когда входил. Хорош командир… в отличнейшей форме.

Он ничего не понял или почти не почувствовал, как оказался на свету зимнего дня. Около него стоял не один, а целых два двара. Левый держал ружье, на этот раз в боевой позиции. Второй осторожно, замедленно, словно опасался этого вот крохотного, всего-то ему до пояса, человека, убрал руку с его плеча. Отвел вторую, от пояса, и показал пустую лапу.

«М-да, здорово они умеют, – решил Ростик, – я и не знал. Ладно, будем считать, что переговоры провалились. Но двары по крайней мере всех видели и теперь, как обещали, будут следить дальше. Если научиться отбиваться от комши, возможно… Черт, как же скверно все получилось!»

Он еще раз проговорил слово мира, прощаясь, повернулся и по следам, продавленным в снегу, когда он только подходил к этой хатке, двинулся назад. Идти было по-прежнему трудно, поэтому он не спешил. Так, переставлял ноги и соображал, что же теперь предпринять. И лишь тогда понял, что догадывался о том, чем эти переговоры могут закончиться. Потому ничто из осознанного предвидения на него и не снизошло, это было бы все равно бесполезно.

А вот каравану придется сниматься с места уже сегодня. До завтра ждать… Вообще-то, можно и подождать, особых беспокойств двары не доставят, просто затаятся…

Он едва не прошел мимо той крохотной заснеженной полянки, на которой прежде возвышался шест с флагом. Теперь его не было. Рост выволок из-за пояса ракетницу, досадуя, что не сообразил и не вызвал антиграв прежде с первой же удобной для «присядки» поляны. Пальнул.

Лада появилась, почему-то шурша брюхом машины по самым ветвям деревьев, некоторые даже ломались от антигравитационных волн. Развернулась, села. Рост с теми же муками, что и при высадке, пробрался внутрь через люк, причем Микрал ему помог, выдернув его, как морковку из грядки, даже отряхнул. Оказалось, он почти до пояса был в снегу.

Лада бросила машину на Яху, сама протиснулась мимо котла в трюм.

– Что и как?

– Помогать они не будут. – Рост хмыкнул, хотя веселья не испытывал. – В конце переговоров даже что-то вроде напряженности наметилось.

– Война? – разом помрачнев, спросила Лада.

– Скорее вооруженный нейтралитет. Но… Кажется, очень вооруженный.

– Недружественный? – Лада хмурилась, обдумывая, не бежать ли к рычагам, чтобы поскорее отсюда убраться.

Вот ее Ростик читал, как открытую книгу. Жаль, у него такого с дварами не получалось. Или они как-то специально защитились?

– Почти… недружественный. Но дверь к сотрудничеству все-таки не захлопнулась. Если мы будем молодцами.

И лишь тогда стало понятно, что он говорит с Ладушкой, как с мамашей дваров, резковато и преувеличенно значимо. А она-то, оказывается, его тоже читала. Причем очень точно и без малейших усилий. Но такое с ней и раньше случалось. И Ростик, против своего обыкновения контролировать мышление, даже руководить им, вдруг как-то боком, совсем не дисциплинированно, а отпуская вожжи, фигурально, конечно, подумал, что за одно это на Ладушке следовало бы по-честному жениться. За одно это.

– Что же теперь? – спросила она, разглаживая свою нахмуренность.

– Нужно что-то придумать. – Машина качнулась, Яха, как оказалось, даже разворачивался с натугой или от волнения задел деревья. – И отбиться от пауков. Причем наши потери двары тоже считают и по степени их осмысленности судят о нашей способности вести войну.

– Слабые союзники им не нужны?

– Слабые никому не нужны. – Рост вздохнул и потер лицо. – Даже нам самим… не нужны.