Доун Томпсон - Властелин воды Страница 64

– Вы не понимаете! – упрямо настаивала на своем Бэкка. – Я должен ехать к нему. Я должна открыть ему, что у меня на сердце. – И ахнула от внезапно посетившей ее мысли: – Дуэль. Я совсем забыла о дуэли. Смэдли с отцом думают, что он убежал специально, чтобы не драться. Его убьют, Генрик! Его убьют, и это будет на моей совести!

– Успокойтесь, миледи. Он довольно сносно обращается с огнестрельным оружием. Он научился владеть им за долгие века нездорового увлечения своей человеческой ипостасью.

– Мне не стоило уезжать из Грейндж…

– Пойдемте, – сказал Генрик. – Пора возвращаться в дом. У водопада нам больше нечего делать. Тем более, что здесь становится опасно.

– Опасно? Вы же только что сказали, что он переместился!

– Верно. Но опасность угрожает не ему. В астральную реальность ему теперь ход заказан. Он никогда больше не сможет туда вернуться. Теперь его жизнь будет протекать здесь, с вами. И со всеми неурядицами человеческой жизни.

– В таком случае, я не понимаю… – начала Бэкка.

– Он знает, как не попасть в сети, расставленные Илией. Опасность грозит вам, миледи. Она теперь поджидает вас около воды, у любого водоема. Илия та еще штучка, с ней нельзя не считаться. Она поклялась отомстить вам. Теперь вы в опасности до конца своих дней – у мести нет срока давности, а если мстит русалка, то тем более. На земле она бессильна, но в воде может обрушить и обрушит на вас свой гнев и ненависть, если вы будете неосторожны. Постоянно помните о том, что я сказал, миледи. Я не смогу быть всегда рядом, чтобы прийти на помощь. Не стоит возвращаться к этому водопаду, никогда. Здесь вы его не найдете. Его больше ничего не связывает с водопадом, это все в прошлом. Вам теперь нужно держаться подальше от любыхводопадов, но на случай, если все же придется оказаться у воды, возьмите этот талисман.

С этими словами он достал из кармана жилета драгоценный камень, который, похоже, стоил целое состояние – он был цвета морской волны и искрился на солнце. Он был такого же цвета, как глаза Клауса.

– Аквамарин с незапамятных времен оберегает мореходов от песен сирен. Редкое судно покидает порт без вставленного в руль или прикрепленного к носовой фигуре аквамарина. Вы никогда больше не сможете чувствовать себя в безопасности в воде, разве что в собственной ванне. Мне очень жаль.

Он протянул ей камень так, словно тот был раскален и жег ему руку.

– Я не могу принять его, – сказала она, глядя, как играет драгоценность в сумеречном свете. – Это слишком дорогая вещь. Слишком большое сокровище.

– Для меня оно не представляет никакой ценности, миледи. Мы, астралы, не дорожим безделушками вроде этой. Наше богатство заключается в силе, дарованной нам природой. Если она дает нам еще и драгоценные камни, то для нас это всего лишь красивая вещица, которой можно любоваться, но которая не стоит ровным счетом ничего. Только смертные придают цену таким мелочам.

Бэкка удивилась, как у него мог быть этот камень, если он отталкивал родственных ему существ.

– Вода – не моя стихия, миледи, – ответил он на невысказанный вопрос. – Мои корни уходят глубоко в землю – в леса. Мы, старейшины, имеем отношение ко всем четырем стихиям астрала, а не только к своей собственной.

Он указал на камень, зажатый в ее руке.

– Этот амулет не раз спасал меня от ярости Лорелеи, когда я сопровождал его высочество… простите, его светлость. Он заговоренный. Берегите его.

Бэкка испустила сдавленный стон.

– Вы читаете мои мысли? Он кивнул.

– Это один из моих талантов. С помощью его я узнал, что у вас на сердце и что его порывы чисты и невинны. Иначе не было бы этого разговора. Я служу господину верой и правдой, как служил перед этим его отцу. Так было и так будет всегда.

– Но если вы умеете читать мысли, то почему бы вам не прочесть его? И тогда мы узнаем, где он. Пожалуйста, Генрик!

Старейшина помедлил с ответом.

– Я уже пытался. Но чтобы это сделать, должны быть открыты каналы. Наверное, он спал или был чем-то крайне взволнован, и я не смог до него достучаться. Теперь он смертный, не забывайте об этом.

– Но я ведь тоже смертная, но мои мысли вы читаете, – настаивала Бэкка.

– Верно, но не на расстоянии. Вы должны быть близко. Вероятно, он вне зоны моего дара, в отличие от вас.

– Мы можем что-то сделать?

– Лично вы не можете сделать ничего, миледи. Но есть кое-что, что мог бы я.

– Так сделайте же, Генрик, умоляю вас!

– Всему свое время, миледи. А он пусть тем временем извлекает уроки из происходящего. Пускай заново учится жить. И хотя он достаточно долгое время был среди вас, он здесь чужой – новое создание в новом для него измерении и совершенно новых условиях. Как ребенок выбирается из ползунков и учится ходить прямо, так и он должен научиться жить среди людей как один из них. В этом ему никто не поможет, да и помогать не должен. Это как обряд посвящения в люди. Он должен научиться двигаться вперед сам, без чьей-либо помощи. Но не расстраивайтесь! Возьмите себя в руки, утрите слезы. В нем заложен огромный потенциал, иначе как бы он смог вторгнуться на архипелаг и перехитрить сирен, как бы смог бросить вызов всемогущим богам и старейшинам во имя любви к вам? Поверьте мне, для этого нужна недюжинная сила. Он будет спотыкаться, падать, набивать шишки, но неизменно подниматься. Так растут и развиваются все существа. Он справится, он сильный. Проблема только в том, что сейчас он туго соображает, потому что голова его забита мыслями о вас, он очень переживает. Но я успокою его. Я отправлюсь на поиски и в добрый час найду его. Но вы должны меня отпустить. А теперь поспешим, не то нас застигнет одна из этих ваших жутких бурь. Нужно успеть спрятаться от дождя.

Бэкка не проронила больше ни слова. Генрик не собирался посвящать ее в свои планы. К тому же она не была уверена, нужно ли ей это. Она безоговорочно верила, что он сможет осуществить то, что задумал. Сейчас их задачей было укрыться от грозы. Она положила аквамарин в карман к ракушке и пошла за старейшиной. Они переступили порог скрытого от посторонних глаз дома, когда на землю упали первые капли дождя.

Глава 25

Клаус едва успел натянуть штаны из оленьей кожи, как в распахнутую дверь его спальни ворвалась толпа людей – джентльменов, гостящих в доме, и слуг, которых возглавлял Гильдерслив. Он величаво прошествовал к Клаусу, помахивая зажатой в руке устрашающего вида тростью с серебряным набалдашником в виде волчьей головы. Остальные полукругом сбились сзади. На этот раз обошлось без рукоприкладства. У Клауса не было ни малейшего шанса спастись бегством, и он прижался спиной к настенному гобелену.