Альфред Ван Вогт - Вечный бой Страница 64

Иван Проков, более известный как Великий Судья, обладал ладно скроенной фигурой и ростом немного менее шести футов. Сегодня на нем была розовая шелковая рубашка, белые шелковые брюки и белый шейный платок. У него была львиная голова, властная внешность и множество обманных личин.

Диктатор махнул рукой остальным и быстро направился к Марину, протягивая ему руку для рукопожатия.

— Дэвид, — тепло проговорил он.

Схватив Марина за плечо, он повел его к столу.

— У тебя мало времени, — сказал он. — Так что давай примемся за еду.

Вот и весь разговор, который произошел между Великим Судьей и Марином — если не считать непринужденной болтовни, которую вели остальные приглашенные.

Марин, которому предстояла тяжелая работа, наслаждался пищей — изысканным творением из устриц, риса и овощей в соусе. Остальные были мгновенно вовлечены в дискуссию. Они принялись увлеченно обсуждать, следует ли на данной ранней стадии проводить исследование вопроса о том, успех или неудача постигли групповые законы и групповые практики, и если следует, то кто должен проводить это исследование.

Марин с интересом думал о том, кто мог инициировать эту полемику. Он не мог не заметить, что здесь говорились такие вещи, которые, будь они приведены в зале суда, автоматически вызвали бы обвинение. Он не мог припомнить, слышал ли когда-либо столько изменнических разговоров в присутствии Великого Судьи.

Внезапно ему пришло в голову, что здесь может быть только одно объяснение. Его проверяют. После того, как он защищал Траска на совете, в душе диктатора могло зародиться сомнение.

Марин ощутил странный беспокойный трепет. Для него такое переживание было внове. Дважды, когда в разговоре наступало затишье, он поднимал глаза и видел, что Великий Судья наблюдает за ним. Во второй раз диктатор спросил:

— Деятельность каких организаций или каких индивидуумов вы бы подвергли такому расследованию, Дэвид?

Выбрать правильный ответ было нетрудно — после того, как Марин заподозрил, что его проверяют. Он ответил ровным голосом:

— Моим первым выбором стали бы Меделлин и Слэйтер.

Великий человек издал смешок.

— Такой выбор мне не пришел бы в голову, — откровенно заметил он.

— Вы хотели бы, чтобы я принял это дело к рассмотрению и представил вам доклад примерно через неделю?

Великий Судья нахмурился.

— Это можно было бы сделать. Но на самом деле для тебя есть другие, более важные задания. Так что не думай об этом.

Диктатор снова вернулся к еде, на его лице отражалась задумчивость. Но все же именно он, и никто другой, спустя некоторое время взглянул на часы и сказал:

— Тебе пора в путь, Дэвид. Удачи.

На этом ленч и закончился.

На пути в военный аэропорт Марин обдумал произошедшее и в конце концов пришел к мнению, что его пригласили, чтобы понаблюдать за ним. Великий Судья был огорчен, узнав, что Марин защищал Траска, и хотел воспользоваться его присутствием, чтобы определиться.

Трудно было предположить, к каким выводам пришел диктатор, и Марин сказал себе, что нет никакого толку размышлять об этом. По крайней мере, на данный момент мнение Великого Судьи о нем не имело большого значения. У него впереди была работа. Есть время собирать камни… и время их разбрасывать.

Глава 12

К месту взлета ракет Марин прибыл за несколько минут до старта, назначенного в два. Взлетное поле угнездилось в долине, в двадцати милях к северу от города. Пустынная долина, изъеденная эрозией, представляла собой типичный унылый военный лагерь и на всей своей протяженности была необитаема, если не считать зданий для военного персонала. Все сооружения, которые там находились, имели чисто военное назначение. В дальнем северном конце зоны, там, где местность становилась холмистой и неровной, группа бетонных бункеров и полос отмечала место взлета. Сам ракетный самолет стоял под прикрытием козырька гигантского бетонного бункера.

Когда прыголет Марина приземлился, беготня вокруг короткокрылого ракетного самолета, казалось, приобрела лихорадочный характер. Прежде, при взгляде с воздуха, люди выглядели так, будто передвигались в полусне. У Марина возникло впечатление, что многочисленные небольшие машины снуют туда-сюда без всякой цели, перетаскивая пустые и груженые прицепы или просто бестолково передвигаясь по площадке. Он также заметил, что рядом с крутым пандусом группой стоят несколько мужчин. Среди них был крупный молодой парень с мальчишеским лицом. Еще двое более пожилых, с лицами, точно высеченными из гранита. У четвертого были унылые глаза и теплая улыбка. Именно этот тип предъявил Марину значок, идентифицирующий его как офицера Контроля, хотя был одет в гражданскую одежду, и указал на высокого парня.

— Мистер Марин, это тот молодой человек, о котором упоминал мистер Слэйтер.

Вокруг раздавались грохот и шум, звуки голосов и движения людей и машин. Они то и дело заглушали голос офицера:

— Мистер Марин, позвольте мне представить вам… — визг механизма — … Бернли.

Марин обменялся рукопожатием со здоровяком, который по всем измерениям был крупнее его на несколько дюймов. Он предположил, что парню было лет двадцать или меньше, и он вроде бы совсем не был похож на Великого Судью. И все же в нем было что-то знакомое. Но Марину некогда было об этом думать. Быстрые маленькие трактора и два грузовика отъехали прочь. Люди спускались в бетонные убежища, и вскоре поле вокруг гигантского ракетоплана опустело.

Пилот задержался рядом с Марином.

— Сэр, если вы готовы, мы можем взлетать, — и он поднялся в машину.

Молодой Бернли робко взглянул на него:

— Я лучше поднимусь на борт.

Он был почти невежлив в своей спешке — будто боялся, что корабль улетит без него. Марин не спеша последовал за ним, размышляя о том, что ему делать с этим Бернли. У него осталось впечатление, что парень не способен на самостоятельные действия. Такие люди могли стать специалистами и подчиняться из чувства страха, но сами они не должны командовать. Эта мысль его расстроила. Великий Судья будет огорчен.

Марин устроился в кресле рядом с молодым человеком и пристегнулся. Пилот, очевидно, ждал, когда он поднимется на борт, потому что двери сейчас же с жужжанием захлопнулись, кресла беззвучно откинулись, послышался приглушенный грохот ракет и накатила тяжесть от сверхскоростного перемещения. Перегрузка продолжалась несколько минут, пока снаряд по наклонной взбирался в небо. Затем ракеты разом отключились; машина следовала дальше по вершине параболы в самых верхних слоях атмосферы Земли. Вскоре ракета начала падать, и Марин повернулся к своему спутнику. Молодой Бернли лежал с закрытыми глазами и выглядел полностью расслабленным.