Гордон Диксон - Абсолютная Энциклопедия. Том 1 Страница 65

— Какие планы ты собирался обсудить, Ховард? — спросил Джейсон, после того как кофе появился на столе.

Хэл сделал глоток из своей чашки и поставил ее на стол. Кофе, или, точнее, некий его суррогат, пользовался популярностью во всех обитаемых мирах. Но в каждом из таких миров и даже в разных частях одного и того же мира он обладал своим специфическим вкусом. К кофе, употребляемому на Коби, Хэл привыкал три года. Похоже, на Гармонии придется начинать все сначала.

— Скажи, ты видел такое? — спросил он вместо ответа и вынул из кармана прозрачный пластиковый кубик, внутри которого сверкал маленький золотой самородок — первый найденный им на шахте Яу Ди.

Хэл, согласно существовавшей на Коби традиции, выкупил его у владельцев шахты и носил с собой как талисман, приносящий удачу. Шахтеры его бригады сочли бы странным, если бы он не поступил таким образом. И вот сейчас этот талисман должен впервые принести ему конкретную пользу.

Джейсон наклонился над кубиком.

— Это что, настоящее золото? — спросил он с восхищением, свойственным каждому, кто не жил на Земле или на Коби.

— Да, — ответил Хэл. — Вот, взгляни на цвет...

Он протянул руку через стол и осторожно коснулся сзади шеи Джейсона кончиками большого и среднего пальцев, точно расположив их в нужных местах. Кожа под пальцами дрогнула, а затем успокоилась, когда Хэл мягко надавил ими на скрытые под ней нервные окончания.

— Спокойно, — проговорил Хэл. — Сиди и рассматривай этот кусочек золота... Джейсон, я хочу, чтобы ты немного расслабился и отдохнул. Закрой глаза, откинься назад, прислонись спиной к стенке кабинки и засни на две-три минуты. А потом ты можешь открыть глаза и слушать. Мне надо кое-что рассказать тебе.

Джейсон послушно закрыл глаза, отклонился назад и коснулся затылком деревянной, окрашенной в темный цвет задней стенки кабинки. Когда Хэл убрал руку, Джейсон остался в прежнем положении; его дыхание было глубоким и свободным, частота пульса — около ста пятидесяти ударов в минуту. Через некоторое время он открыл глаза, секунду-другую с удивлением смотрел на Хэла, потом улыбнулся.

— Ты хотел мне что-то рассказать, — вспомнил он.

— Да, — кивнул Хэл. — А ты будешь слушать меня и молчать до тех пор, пока я не закончу и пока ты не обдумаешь все, что услышишь. Ты понял меня?

— Да, Ховард, — ответил Джейсон.

— Ну хорошо. Теперь слушай внимательно. — Хэл помолчал. Прежде он никогда не делал ничего подобного, и существовала опасность, что на Джейсона, в его нынешнем состоянии повышенной восприимчивости, некоторые слова, сказанные Хэлом, могут подействовать сильнее, чем ему бы хотелось. — Потому что я хочу, чтобы ты понял некоторые вещи. В данный момент ты думаешь, что ведешь себя абсолютно нормально и совершаешь именно те поступки, которые намеревался бы совершить в обычной обстановке. Но в действительности все обстоит иначе. Дело в том, что исключительно сильная личность предложила тебе заманчивый выбор на таком уровне, на котором тебе очень трудно отказать ему, выбор, который позволит тебе усыпить свою совесть, переложить решение всех моральных проблем на кого-то другого. А поскольку ваш контакт произошел на этом специфическом уровне, то ты не можешь судить, насколько разумным оказался сделанный тобой выбор. Тебе понятно, о чем я говорил до сих пор? Если да, кивни головой.

Джейсон кивнул. Он весь сосредоточился, тоненькая складка пролегла у него между бровей. Но в целом лицо его оставалось безмятежным и счастливым.

— Суть сказанного мной состоит в том, — продолжал Хэл, — что человек, разговаривавший с тобой, или другие люди, которых он назначит, станут решать не только то, что для тебя правильно, а что нет, но также и то, что ты должен будешь делать в каждом конкретном случае. И ты с этим согласился, решил, что это хорошо. Поэтому теперь ты присоединился к тем, кто уже заключил с ним такое соглашение, к тем, кого еще час тому назад ты называл своими врагами, к тем, кто стремится уничтожить твою веру, которой ты был предан всю свою жизнь...

Тонкая складка между бровями Джейсона сделалась глубже, лицо перестало излучать счастье и приобрело какое-то странное выражение. Хэл продолжал говорить, а когда он умолк, Джейсон, ссутулившись и отвернувшись от Хэла, насколько позволяла теснота кабинки, сидел, спрятав лицо в ладони.

Хэл, чувствовавший себя подавленным, изредка подносил к губам кружку с кофе. Оба долго молчали. Наконец Джейсон, тяжело вздохнув, опустил вниз руки и повернулся к Хэлу. Лицо его было таким, словно он не спал несколько суток подряд.

— Боже мой! — простонал он.

Хэл смотрел на него, не пытаясь что-либо сказать.

— Я стал нечистым, — сказал Джейсон. — Нечистым!

— Глупости, — возразил Хэл. Джейсон впился в него глазами, и Хэл заставил себя улыбнуться. — Припоминаю, что в молодости мне приходилось что-то слышать — да и ты, наверное, слышал — о грехе гордыни. С чего это ты взял, что совершил нечто особенное, подчинившись внушению подобного человека?

— Я проявил слабость в вере! — воскликнул Джейсон. — Я отвернулся от Бога и возлюбил этого приспешника сатаны, который говорил с нами.

— Нам всем до некоторой степени не хватает веры, — произнес Хэл. — Наверное, есть люди — и мужчины и женщины, — настолько твердые в своей вере, что он не смог бы совратить их. Когда-то у меня был учитель... Но ведь и все остальные, кто был с нами в комнате, поддались ему точно так же, как и ты.

— Но ведь ты же не поддался!

— Меня специально обучали. Вспомни, о чем я тебе только что говорил. Этот человек успешно воздействовал на вас тоже благодаря специальному обучению. Поверь мне, противостоять ему, не имея специальной подготовки, смог бы только исключительно выдающийся человек. А для имеющего такую подготовку это... достаточно несложно.

Джейсон снова тяжело, судорожно вздохнул.

— Мне очень стыдно еще и по другой причине, — мрачно сообщил он.

— По какой же? — удивился Хэл.

— Я решил, что ты шпион, подосланный ко мне презренными псами сатанинского отродья после того, как они решили посадить меня под арест. Когда мы узнали о смерти Ховарда Иммануэльсона в зоне ожидания на одной из станций Коби от легочной болезни, то решили, что его документы затерялись. Предположение о том, что какой-нибудь другой поборник веры сможет найти и использовать их, сумев искусно скрыть это, и ни я и никакой другой человек не узнает об этом, выходило за рамки разумного. И кроме того, ты так быстро научился разговаривать с помощью пальцев. Поэтому я решил притвориться, что поверил тебе, и привести тебя в такое место, где другие братья и сестры из Детей Справедливого Гнева Божьего смогли бы допросить тебя. И выяснить, зачем тебя послали и что тебе известно про нас. — Он взглянул на Хэла горящими глазами. — А потом ты вытаскиваешь меня из ада, откуда я никогда бы не выкарабкался без твоей помощи. Тебе было бы незачем делать это, если бы ты был нашим врагом, одним из проклятых Богом. Как же я мог сомневаться в тебе, в том, что ты поборник веры?