Максим Курочкин - Аниськин и шантажист Страница 66

– Валяй, только быстро, а то у меня язык чешется.

Для убедительности Костик пошкрябал ногтями собственный язык. Кирилл не улыбнулся. Он резко сел на кровати, запустил пальцы в шевелюру и взъерошил и без того лохматые волосы.

– Значит так. Если предположить, что Коля-Болеро общается с теми людьми, которым и подкидывает письма от РГ, то сегодня этих писем получили человек двадцать, как минимум. Он останавливается возле каждого прохожего, как собака возле каждого столба, со всеми разговаривает, здоровается за руку, почти каждый его чем-нибудь угощает, почти каждого чем-нибудь угощает сам Коля. При известной ловкости рук подбросить письмо – проще простого.

– И все? – немного разочаровано произнес Костик.

В глубине души он надеялся, что Кирилл заметит более явные следы Колиной причастности к деятельности шайки. Например, тайную встречу с Куркулихой или распихивание по чужим сумкам бубликов с посланиями. Так, кажется, делали подпольщики в начале прошлого века? Разрезали бублики и вкладывали внутрь листовки, а потом связывали все это безобразие ниткой, смоченной для цветовой маскировки в чае…

– Не все. Еще он ходил к Куркулевым.

– Честно? – подпрыгнул Костя.

Он прекрасно знал, что дом сестры закрыт для несчастного блаженного. И что на людях ни сама сестра, ни ее муж, ни мальчишки-племянники не афишируют родственные связи с несчастным блаженным.

– Честнее не бывает. Возле дома его уже поджидали. Наверное, встреча была запланирована.

– Вот оно что, – опять перебил Костик, – значит., поджидали? Сама Куркулева?

– Фигушки. Очаровательная девица лет шестнадцати.

– Василиса, – догадался Костя. – Так это неинтересно. Василиса – единственная из Куркулевых, кто не стесняется родства в Колей-Болеро. Она вообще необыкновенная девушка, – ляпнул он напоследок и прикусил язычок.

– Эта необыкновенная девушка долго щебетала с подозреваемым, потом протянула ему два пухлых конверта и пакетик карамели впридачу. На том и распрощались.

– Письма и оплата за труды, – помертвел Костик.

– И вот тут-то, будто нечаянно, из засады выскочил я – агент 007, Рембо и Шварценегер в одном флаконе, – не обратил внимания на его слова Кирилл. – Преступники не стушевались, не побледнели, не упали мне в ноги, а обрадовались, как будто давно ждали, когда же явится правосудие и заключит их в кандалы.

– Они что, признались что ли? – почти с разочарованием протянул Комаров-младший.

– Ага. Эта Василиса действительно просила отправить письма по назначению. Только это был не компромат на шаловливых односельчан, а контрольные работы. Эта девица заочно учится на подготовительных курсах в педагогический институт.

– Василиса собирается поступать в институт? – только сейчас до Кости дошло, что девушка заканчивает школу.

Ни самого завалящего университета, ни приличного института в Но-Пасарне не было, значит, через несколько месяцев она уедет из совхоза. Уедет в город, будет общаться с интересными молодыми людьми, а может даже, ходить с ними на танцы, сидеть в библиотеках, разговаривать о звездах, воспитании детей и собак… Костя запаниковал. Запаниковал до такой степени, что частично прослушал то, о чем говорил ему брат.

– … кажется, она тоже приняла меня за тебя. По крайней мере, не хлопала ресницами и не рдела, как это бывает при первом знакомстве. Выдала мне массу полезной информации. Настолько полезной, что я просто влюбился в эту девочку.

– Что? – встряхнул головой Костя, – в кого ты влюбился?

– В общечеловеческом смысле, – вовремя, сам того не подозревая, поправился Кирилл. – Ты знаешь, что представляет из себя компьютер в доме Куркулевых?

Компьютер Куркулевых действительно несколько отличался от обычных компьютеров, если не сказать больше. Семен Семенович Куркулев купил его по назойливому настоянию жены. В одном из сериалов прекрасная, как молодая породистая лошадь тропиканка работала секретаршей у богатого, но несчастного в любви босса и очень недурно смотрелась на фоне монитора. Наверное, поэтому босс и обратил на нее внимание и женился на последних секундах последней серии. Куркулиха немного поплакала от зависти и счастья и начала методично, мучительно и нудно гноить мужа просьбами о покупке точно такого же симпатичного серенького компьютера.

Муж решил дождаться следующего сериала в надежде на то, что супруга переключится на что-нибудь более невинное: ведь забыла же она о бассейне. Но героиня следующей мыльной оперы была владелицей страусиной фермы. Семен Семенович пораскинул мозгами и решил, что компьютер обойдется ему дешевле, зарезал спелого поросенка и поехал в город.

На фирме, торгующей компьютерами, его, как всегда, пытались надуть – в качестве нагрузки подсунуть к монитору, на фоне которого так мило смотрелась лошадоноподобная тропиканка, какую-то серую коробку с названием «системник», фигню с дикой кличкой «мышка» и еще массу совершенно ненужных в хозяйстве вещей. Но не зря Куркулев носил свою фамилию! На памяти его не было случая, чтобы кто-то смог заработать на его простоте деньги.

– И без ящика этого найду, куда компьютер ставить, – отрезал Семен Семенович, – стол лишний есть. Других простаков ищите. А мышей у нас и без вашей предостаточно, – остроумно бросил он напоследок.

Молодым холеным парням шутка понравилась. Они грохнули ему вслед здоровым, сытым смехом.

– Смейтесь, смейтесь, – ухмыльнулся Куркулув, – думаете, если из совхоза, так ничего в технике не понимаю? Вы еще бассейн мой не видели!

С тех пор новенький монитор от компьютера стоял в гостиной дома Куркулевых. Вера Степановна огородила подступ к любимцу красной бархатной лентой, как это делают в краеведческих музеях, и строго-настрого запретила отпрыскам приближаться к любимой игрушке. Подключать его они не пробовали. В фильме ничего об этом сказано не было, зачем же нарушать правила игры? Время от времени Вера Степановна красиво садилась перед монитором и делала задумчивое или несчастное лицо. Как она себе нравилась в эти моменты! Чтобы быть похожей на героиню мыльной оперы, она до отказа опускала нижнюю челюсть, закатывала под верхние веки глаза и втягивала в себя щеки. Она была счастлива. Она и ее супруг, который ее по-своему любил.

– Здрасти, – прорезался, наконец, голос у Костика. Новые сведения так захватили его, что он уже забыл о скорой разлуке с Василисой, – пацаны говорили, что она печатала письма. Несостыковочка выходит!

– Печатает! У них есть старая печатная машинка. На ней Куркулиха и лупит письма.

– Кому? Кому она лупит письма? – почти орал Костя.

– Василиса говорит, что мамаша ее состоит во всех клубах любителей мыльных опер. Вот и пишет таким же несчастным. Обменивается опытом, делится переживаниями, хвастается рекордами по беспрерывному просиживанию перед телевизором. Обычные дела.