Уильямс Пауэрс - Солнце на продажу (сборник рассказов) Страница 67

А движение было напряженным на всех ярусах — он видел это, хотя с вертолета просматривались только три верхних яруса. Главная переходная полоса у Таймс-сквер работала хорошо, как и самая широкая па Манхаттане, она протянулась от 42-й до 49-й улиц и от 5-й до 8-й авеню. Многие протестовали против ее строительства, особенно кипофанатики и библиотечные черви, но теперь это была самая замечательная в мире эстакада шириной в шестнадцать полос. "Притихли даже любители библиотек", — подумал он; именно ему принадлежала мысль перенести фигуры львов со старого места к началу Большого скоростного пути на Янки-стадион — не вступись он, они были бы уничтожены вместе с прочими зданиями.

Нырнув, вертолет направился вдоль паркировочных площадок Вест-сайда к развязке у статуи Свободы. Проектировщики поступили разумно, использовав основание статуи на острове Бедло как фундамент для развязки: это сэкономило миллионы, не пришлось вбивать сваи в дно залива, да и бронза пошла на слом по хорошей цене.

Конечно, консерваторы, любители старины, протестовали и здесь, но их, как всегда, перекричали. Дорогу транспорту! Не так ли?

Манхаттан внизу кишел массой мчащихся разноцветных машин. Аварийные вертолеты пикировали на них, спеша убирать искалеченные обломки, пока на дороге не образовалась пробка. На остров с севера на юг над местами прежних улиц в сорока футах друг от друга шли двести полос. Они бежали над зданиями, под ними и даже сквозь них. Это был лучший в мире город, созданный машинами и для машин. А Дэвис по восемь часов в сутки управлял судьбами этого автомуравейника. И всегда, когда парил здесь на вертолете, он особенно остро ощущал свое могущество.

— Сюда, — бросил он пилоту, указывая на пятую полосу, ведущую к причалу. Темно-красный «додж» шел со скоростью 65 миль в час, задерживая движение на мили позади. Места обойти его не было, пробка была неизбежна. — Вниз, — снова скомандовал Дэвис, взял «додж» на прицел и выстрелил.

Заряд краски попал на капот машины. Водитель понял предупреждение и увеличил скорость до безопасной цифры — 95 миль. Но метка осталась, водителя найдут по ней — краска смывается только спецрастворителем, принадлежащим Службе движения, — и накажут. За первую пробку штраф двести долларов, а за последующие водителя снимают с дорог на сроки от пяти до ста дней. В таком случае приходится ездить городским транспортом. Дэвис содрогнулся при одной мысли об этом.

На Батарейном мысе и острове Бедло был порядок, п вертолет повернул назад. Дэвис взял бинокль, чтобы проверить Стейт-айлендское шоссе, и увидел, что из двадцати двух полос при входе в Нью-Йорк заняты только шестнадцать. Главный пик почти миновал, можно начать готовиться к следующему, в часы ленча.

Вокруг Международного торгового центра скопление машин не рассасывалось. То же самое наблюдалось и у громады Гаража. Смог держался на уровне семьдесят девятого этажа. Дэвис увидел красные сигналы «Занято» на всех нижних девяноста двух этажах и понял, что остальные сорок не смогут вместить всех машин, стремящихся сюда по двадцати пяти подъездным путям. Он вызвал контроль.

— Говорит Дэвис. Дайте мне Управление парков и площадок.

— Парков и площадок? — голос прозвучал недоверчиво.

— Да. — Он подождал и, когда ему отозвались, заговорил быстро и напористо: — Я управляющий движением Дэвис. Приказываю очистить Батарейный парк. Я намерен через пять минут перебросить туда две тысячи машин.

— Вы не можете…

— К чертям, если не могу! Кто управляет движением? Очищайте парк!

От Центрального парка осталось только немного травы, задыхающейся в выхлопных газах, гибнущей в тени многоярусных путей и под ногами миллионов горожан, которые устремлялись сюда к единственному клочку зелени в радиусе одиннадцати миль. Большая часть парка была погребена под огромным Гаражом и семью ярусами путей. В качестве уступки любителям прошлого на крыше Гаража поставили клетки с животными, они простояли там две недели, пока на них не наехал какой-то пьяный в «линкольне». Угоревшие животные разбежались по эстакадам, но тех, что не погибли под колесами, скоро выловили.

— Как быть с людьми? — спросил Отдел парков.

— Сочувствую им. У них есть еще четыре с половиной минуты. — Он выключился, вызвал Отдел регулировки.

— Говорит Дэвис, — сказал он. — Направьте Пятую батарейную, ярусы два — десять в Центральный парк.

— Есть, сэр.

Потом он вызвал Нижний город, приказал па протяжении семи кварталов закрыть Уолл-стрит. Позже придется направлять транспорт в обход, это затянется часа на четыре.

Самая большая пробка была, как всегда, у Эмпайр стейт билдинг, где северо-южная магистраль обходила огромное здание на двенадцать полос в сторону. На поворотах машины заносило, прижимая к ограждениям, и ежедневно здесь теряли управление и валились, разбиваясь о нижележащие ярусы, десятки машин. Это было своего рода зрелище, и служащие теснились у окон, чтобы видеть, как крутятся вышедшие из повиновения машины. Сегодня движение казалось почти нормальным, и Дэвис приказал держать скорость 110 миль на повороте и 115 при выходе из него. Но все же этого было недостаточно: приходилось притормаживать, теряя скорость, и после поворота ширина движения уменьшилась. Дэвис увидел, как один «бьюик» пошел юзом, ударился об ограду, перевернулся, и водитель, вылетев сквозь съемную крышу, упал ярусом ниже и исчез в потоке машин. «Бьюик» откатился и тоже исчез из виду.

— Домой, — приказал Дэвис.

Вертолет опустил его на крышу.

Дэвис просмотрел сводки об авариях, подписал их. Выше нормы, а в секторе у Эмпайр стейт на 6,2 % выше, чем на прошлой неделе. Сам Дэвис был упомянут как сообщивший о пробке у причала; была и информация о том, что заполнен Центральный парк, к тому же директор взбесился, узнав о переброске туда машин. "К чертям его", — подумал Дэвис. Была еще одна жалоба от фирмы "Меррилл Линч, Питс, Феннер и Агпю". Двое из членов ее правления застряли на Уолл-стрит и опоздали на совет. Он бросил жалобу в корзину. Снаружи или внутри, — это трудно определить, когда одной стены нет, — рабочие сбрасывали стальные плиты для дороги, выдергивая для экономии времени часть болтов.

— Оставьте эти чертовы болты, — прорычал Дэвис. — Эта штука все равно будет трястись.

Грохот был оглушительным даже сейчас, когда семь транспортных полос находились в тридцати футах отсюда, а, когда ветка пройдет здесь, он станет еще сильнее. Дэвис надеялся, что стену поставят обратно. Он позвонил Смиту, спросил о показателях у Эмпайр стейт билдинг.

— С девяти утра четырнадцать смертельных случаев.