Майк Резник - Рожденный править Страница 68

Тогда рассвирепевший Бартол пожелал лично поговорить с астронавтами и вызвал к себе Джессера, основного кандидата в пилоты корабля.

Джессер появился в кабинете главы проекта злой и готовый к бою. Упрямое выражение его лица не предвещало легкой и приятной беседы. Бартол предложил астронавту выпить, но тот резко отказался.

- Итак, - начал хозяин кабинета, - у нас все еще остались кое-какие проблемы?

- Да, - угрюмо подтвердил Джессер, - и чтобы их решить, вам придется избавиться от этой дряни.

- Боюсь, это совершенно невозможно, - спокойно сказал Бартол. Поймите, нет никакого другого способа совершить межгалактический перелет. Да и кроме того, ведь мне ханки не доставляют никаких неприятностей. В отличие от вас.

- Тогда поищите себе других пилотов, - вздернул подбородок Джессер. Я не соглашусь жить вместе с ханком не то что двадцать пять лет, но и двадцать пять минут!

- Именно так мне и передали, - кивнул Бартол. - Понимаю, вам и самому трудно объяснить причины этой неприязни. Я знаю, что она не связана ни с физическим отвращением к симбиозу, ни с опасениями за свою жизнь. Так в чем же дело?

- Я просто не собираюсь этого делать! - Тон Джессера был непреклонен. - Можете уволить меня. Для хорошего пилота работа всегда найдется.

- Если бы это касалось только вас, то я давно бы уже вышвырнул вас вон. Но все пилоты думают точно так же, и я хочу понять, в чем же тут дело. Вы же будете первыми, кто достигнет другой Галактики! Разве ради этого не стоит потерпеть общество безобидной твари?

- Вы плохо считаете.

- Что, черт возьми, вы имеете в виду?! - взорвался Бартол.

Но пилот лишь одарил его ледяным взглядом, повернулся на каблуках и вышел из кабинета.

Поразмыслив, Бартол снова вызвал к себе психологов. И вскоре те сообщили ему поразительные вещи.

О да, пилоты ничего не имели против экскрементов ханков. Они согласились и с тем, чтобы их жизнь напрямую зависела от жизни скользкой зеленой мерзости. Но они не могли смириться с мыслью, что вместе с ними первыми достигнут туманности Андромеды и чужаки.

- Но это же форменное безумие! - воскликнул Бартол.

- Возможно, - согласился с ним глава психологов, - но такова суть проблемы. Это звездный час Человека, его величайшее достижение. И делить его он ни с кем не собирается.

- В жизни не слышал подобной чепухи! Мы не можем добраться туда без ханков.

- Пилоты понимают это не хуже вас. Придется подождать, пока мы не сможем решить проблему без чужой помощи. Человек всегда так поступал.

- Заставьте их сделать это. Внушите им.

- Невозможно, - покачал головой психолог.

- Но почему? Вы смогли убедить их есть чужое дерьмо и не можете справиться с такой мелочью?

- Мы всего лишь преодолели их физическое отвращение к симбиозу. В настоящее время психология способна решить почти любую проблему такого рода. И хотя это требует известного насилия над психикой, особых трудностей тут нет. Но вы хотите, чтобы мы изменили саму суть Человека, изменили то, что, собственно, и делает его Человеком. Я думаю, это невозможно. Разумеется, можно погрузить пилотов в глубокий и длительный гипнотический сон и вдолбить им, - что ханки - это всего лишь колесико в человеческой машине, что эти твари не только не собираются присвоить себе славу Человека, но и вообще не поймут, что произошло. Внушение будет действовать какое-то время - год или два, или даже десять лет, но рано или поздно оно исчезнет, растает, как дым. Поймите, если Человеку грозит смерть от удушья или голода, то его нетрудно приучить дышать чем угодно и есть что попало. Но нельзя заставить Человека разделить славу с другой расой, когда имеется возможность не делать этого.

- Чушь! - отрезал Бартол. - Пусть вашего внушения хватит на половину дороги. Я гарантирую, что, пролетев полпути до цели, они не повернут назад.

- Хорошо, - вздохнул психолог. - Вы мой начальник, и я сделаю все, что вы скажете. Но давайте заключим небольшое пари.

- Какое же?

- Я готов поставить пять сотен кредиток, что корабль не долетит до цели и вернется назад.

- Меня закопают в землю задолго до этого, - усмехнулся Бартол. - Я стар, а двадцать пять лет слишком долгий срок.

- Это не займет много времени.

- Ну хорошо, - согласился биолог, - но хочу сказать, что вы столь же странный человек, как и этот Джессер.

- Возможно, - миролюбиво согласился психолог.

Пилотов еще раз подвергли массированной гипнотической атаке, и примерно через год "Андромеда I", покинув стартовый комплекс, с невероятной скоростью устремилась в пустоту, разделяющую Галактики.

Пилотом первого корабля был выбран все-таки Джессер. Два года после старта прошли без каких-либо происшествий. Чувствовал себя пилот отлично, корабль неуклонно пожирал пространство, и тогда вслед за ним стартовали еще четыре звездолета - каждый должен был исследовать свой сектор чужой Галактики.

Бартол и глава психологов большую часть следующего года провели в Центре контроля за полетом. Один следил за состоянием ханков, другой - за самочувствием людей. Корабли двигались по заданному курсу точно по расписанию, экипажи чувствовали себя превосходно, и в конце года Директор разрешил опубликовать в прессе информацию о полете.

Наживка была проглочена тут же. Древний дух соперничества еще раз всколыхнул человечество, заставив снова осознать собственное величие. "Андромеда? - говорили люди. - Это совсем неплохо для начала. Так же как когда-то Сириус. Но это всего лишь одна Галактика, и далеко не самая большая. А ведь только в нашей локальной группе их более пятидесяти..." И вот тогда к психологу явился один из его сотрудников.

- Шеф, появились какие-то флуктуации. - Психолог внимательно изучил полученные данные.

- Плохо дело, - покачал он головой, - очень плохо.

- Что произошло? - спросил Бартол, как только ему доложили новость.

- Энцефалограмма, - коротко ответил психолог.

- Чья?

- Джессера.

- И что с ней такое?

- Возможно, ничего. Но если вы помните наше пари, то на вашем месте я бы приготовил деньги.

- Вот из-за этого незначительного отклонения?

- Не бывает незначительных отклонений, когда речь идет о человеке, находящемся отсюда за триста тысяч световых лет, да еще намертво связанном с чужаком.

Отклонение в энцефалограмме Джессера не исчезло и на следующий день. Оно оставалось почти неизменным так долго, что стало казаться чем-то обычным и нормальным. А потом такие же в. точности отклонения появились в данных и с других кораблей. И каждый раз это происходило на третий год полета.

- Но они все же отличаются, - хмуро заметил психолог. - У остальных слабее. Энцефалограмма Джессера менялась столь незаметно, что изменения видны только в сравнении с показателями остальных пилотов.