Владимир Покровский - Дожди на Ямайке Страница 68

Мамуты вообще не отличаются разговорчивостью. Когда они не заняты делом, то обычно сидят у себя в казармах на койках и тупо пялятся в свои мемо, следя за событиями малохудожественных приключенческих стекол. Иногда они собираются для коллективного принятия нарко, но даже в такие моменты их общение сводится разве что к тому, что время от времени они встречаются друг с другом замутненными взглядами. Они никогда не поверяют друг другу свои проблемы. Они никогда, даже в сильном опьянении, не разражаются хотя бы безадресными монологами. Им достаточно просто сидеть рядом, занимаясь каждый собственными делами. Необходимо, правда, отметить, что такое молчаливое совместное времяпрепровождение для мамутов совершенно необходимо - они не переносят одиночества.

Сейчас, перед неизбежной и ужасной смертью, печать молчания оказалась сломана. То один, то другой вдруг начинал приставать с разговорами к оказавшемуся рядом сослуживцу, безуспешно, косноязычно пытаясь поведать что-то очень важное, ничего важного, само собой, за душой не имея. Особенно старались еще не заболевшие. В этих беседах не было никакого толку - перед смертью мамуты получили возможность узнать, что они не умеют не только слушать, но и говорить. Однако дуэль главных фаворитов Аугусто заняла всех.

Они следили за ней с вниманием, которого с их стороны не удостаивался ни один спортивный поединок. Они спорили друг с другом, они болели - это помогало им хоть чуть-чуть забыть про собственную болезнь или про ее ожидание. Еще немного, и они стали бы заключать денежные пари - до этого, правда, все-таки не дошло.

- Кто сегодня следит за Киямпом?

- Серый Иван.

- А где он?

- Он следит за Киямпом.

- Я тебя сейчас прикончу, гадина! Где Киямп?

- Я не знаю. За ним Серый Иван сегодня следит.

В начале дуэли следить за Киямпуром было очень удобно - он как занял позицию, так ее и не покидал. Выйдя из блока, в котором жил Ноблес, он спрятался в блоке напротив - тот пустовал с первых дней "Холокаста" - и через наблюдательных "стрекоз" стал следить за моментом, когда Ноблес покинет свое убежище. Ноблес, однако, не спешил выходить ни через двери, контролируемые Киямпуром, ни каким-либо другим способом.

Ноблес не выпустил "стрекоз", не прошел невидимкой и вообще не воспользовался ни одной из куаферских штучек, о которых мог узнать хотя бы из стекол. Ничего из этого арсенала он не мог использовать, даже если бы очень захотел, просто потому, что не умел работать какими-либо интеллекторами, кроме тех, что установлены на вегиклах.

В этом смысле, кстати говоря, у него было с Киямпуром равное положение. У того тоже интеллектора не было, только по другой причине. Киямпур с детства был членом тайного и очень древнего ордена "Мамма-Г", признающего только биологический интеллект. Он ненавидел интеллекторы и прочие умные приборы. Он не то чтобы видел в них опасность для человечества - на эту опасность, если она даже и впрямь существовала, ему было глубоко наплевать, - он в них видел расслабляющее начало и поэтому, считая себя мужчиной из мужчин, не мог их воспринять по достоинству.

Поэтому их дуэль очень походила на дуэль Дикого Запаха - странное название, пришедшее из глубин доисторической древности и означающее схватку почти голыми руками, с оружием, управляемым только вручную. Никто из историков не мог внятно объяснить, при чем здесь запах и как он может соединяться со словом "дикий". Наибольшее распространение получила версия о том, что Дикий Запах есть запах смерти.

Ну и, кроме оружия, оба дуэлянта использовали только самые элементарные приборы.

Ноблес имел у себя на вооружении иллюзиопроизводитель, не такой совершенный и переносной, какой был у покойного Антона, а громоздкий и маломощный. Но тем не менее Ноблесу удалось запустить девять собственных изображений для отвлечения противника. Каждое из них несло на себе гигантские наплечники и каждое, выскочив через дверь, через окно или просто через взорванную этим стену, бежало с огромной скоростью, паля налево и направо из иллюзорных скварков.

К чему-то подобному Киямпур, естественно, был готов; он вел наблюдение за домом Ноблеса из девяноста четырех точек, на каждой из которых были установлены линейный скварк, путевой интегратор и зелографический суперпамперс - подобного добра у Киямпура было навалом, ибо заведовал всем вооружением армии Аугусто.

Когда Ноблес выскочил из своего дома, тот вспыхнул, но успел ответить из всех замаскированных ультразвуковых и огнеметных пушек, к чему Киямпур тоже был готов - вцепившись в спецподушку, он в тот же миг взмыл в поднебесье на вершине взрывного гриба, ничуть не покалечившись.

Такого Ноблес, в боевом искусстве неискушенный, не ожидал. Он выиграл несколько секунд, но зато растерял практически весь свой арсенал. В момент взрыва он был, естественно, укрыт противоударным плащом. Однако плащ оказался не очень исправным, и Ноблеса чуть не расплющило взрывной волной. Лишь чудом он выжил, но в самый ответственный момент ненадолго потерял сознание и, недвижимый, попал в поле зрения расставленных повсюду киямпуровых приборов.

Тут бы и пришел конец Ноблесу, если бы не болельщики. Серый Иван, всего лишь накануне заболевший каменным недугом, вызывающим множественное окаменение органов, и потому передвигающийся с большим трудом, увлеченный схваткой, подобрался слишком близко, а когда понял это, испуганно заметался, пытаясь скрыться.

Киямпур сверху увидел двоих: одного, лежащего неподвижно, и другого, дергающегося в явной панике, и принял решение уничтожить на всякий случай обоих. Первым он сжег Серого Ивана, а вот Ноблеса сжечь у него не хватило времени. Подоспевшая вторая взрывная волна, отраженная от земли, сбила прицел, и Киямпур промазал. Пока он целился во второй раз, Ноблес успел прийти в себя и спрятался в заранее намеченном укрытии.

Два дня после этого никаких событий не происходило. Ноблес отлеживался в убежище, приходя в себя от ран и депрессии, вызванной поражением, а Киямпур был неожиданно вызван Аугусто, сходящим с ума от ужаса и чувства заброшенности, и послан черт-те куда проверять возможность засылки десанта на неконтролируемую территорию. Однако через два дня Киямпур по мемо связался с Ноблесом и заявил о готовности вновь встретиться.

Киямпур предложил продолжить дуэль вне причесанной зоны на боевых бесколесках. Ноблес в ответ промолчал, но Киямпур это молчание понял правильно и, сказав: "Ладно, до встречи!", отключил связь.

Сойдясь на рассвете в намеченной точке, они тут же ринулись друг другу навстречу, исполняя сложные маневры, нанося удары и уходя от ударов противника. Киямпур, позабыв свойственную ему хитрость, несколько раз попытался прямо протаранить бесколеску Ноблеса, но тому удавалось уворачиваться.