Михаил Грешнов - ВАС ЗОВУТ "ЧЕТВЕРТЬ ТРЕТЬЕГО"? (Сборник НФ) Страница 69

Разглядывая значок и стараясь догадаться о его истории, Нааль забыл о бумаге. Он и не вспомнил бы, но ветер бросил смятый листок ему на колени. Мальчик расправил его. Это был лист очень-очень старого журнала. Вода не просочилась в коробку и не испортила бумагу.

Мальчик стал читать, с трудом разбирая старинный шрифт. Вдруг лицо его сделалось очень серьезным. Но он читал дальше и в конце листа нашел слова, неожиданные, как громкий и внезапный звук струны.

…Часа через два пришли на берег школьники.

Нааль сидел на том же месте. Он уперся локтями в теплый от солнца камень и смотрел, как вырастают у берега белые гребни.

— Мы искали тебя, — сказал старший мальчик. Не знали, что ты ушел к морю. Зачем ты один сидишь на берегу?

Нааль не слышал. Резче стал ветер, и сильно шумели волны.

Сначала растет шум набегающего вала. Потом на камни с плеском рушится гребень. Волна, распластавшись, с шипением ползет по берегу. А ее догоняет другая…

Среди школьников Долины Юга он не выделялся ничем особенным.

Как и все, любил летать на высоких качелях в опасной близости от корявых и сучковатых деревьев, гонять пестрый мяч среди стволов в солнечной роще. Не очень любил учить историю открытия больших планет. Мог многих ребят обогнать в беге, но не очень умело плавал.

Охотно вступал в любую игру, но не был никогда в ней первым.

Лишь один раз он сделал то, что сможет не каждый.

Упругая ветка росшего на берегу куста сорвала с его рубашки значок. Золотой значок с синими звездами полетел в воду. Было видно в прозрачной воде, как он уходит в глубину. И тогда, не думая ни секунды, Нааль прыгнул с шестиметрового обрыва, чудом не задев нагроможденные внизу острые камни.

Скоро он выбрался на берег и, зажав в ладони значок, свободной рукой стал молча выжимать рубашку.

Никто не знал, откуда у него этот значок и почему он так им дорожит. Никто и не расспрашивал. Ведь у каждого может быть своя тайна. После гибели родителей Нааль словно повзрослел и не отвечал на лишние вопросы.

Внешне ничего почти не изменилось в его жизни, когда он узнал про свое горе. Нааль и раньше большую часть времени жил в школе.

Отец и мать были специалистами по изучению больших глубин и часто уходили в экспедиции. Но теперь мальчик знал, что никогда не вернется батискаф «Олень» и в конце аллеи не появится человек, к которому можно помчаться навстречу, позабыв про все на свете.

Проходили месяцы. Выли тихие утренние часы школьных занятий, были дни, полные солнца, шумных игр и веселых дождей. Может, и забылось бы горе. Но однажды волны вынесли неизвестно откуда на берег у Старой лестницы маленькую голубую коробку. Нет, она не была памятью о погибшем батискафе…

Ночью, видя в окне оранжевые отблески Ратальских маяков, Нааль доставал из голубой коробки смятый журнальный лист. Свет был не нужен, каждую строчку мальчик помнил наизусть.

Это был очень старый журнал, изданный лет триста назад.

Текст, отпечатанный на листе, рассказывал о старте фотонного фрегата «Магеллан».

В «Истории звездных полетов» об этом корабле говорилось коротко и сухо: «Магеллан» ушел к одной из желтых звезд с целью отыскать планету, подобную Земле. Видимо, экипаж пользовался сведениями о такой планете, полученными от гибнущего фрегата «Глобус». «Магеллан» должен был вернуться через сто двенадцать лет. Известий от него не поступало. Очевидно, молодые астролетчики, увлекшиеся легендой и не имеющие опыта, погибли, не достигнув цели.

Учебник не давал их имен. В найденном листке Нааль прочитал имена. Капитана звали Александр Снег.

Нааль слышал от отца, что один из его предков был астронавтом. И тогда, на берегу, прочитав имя «Снег», он почувствовал и гордость, и обиду.

Обиду на учебник, на те скупые и, наверно, неправильные слова. Мало ли почему мог погибнуть фрегат. И был ли виноват экипаж?

«А если они не нашли ничего у той желтой звезды и полетели дальше? А если они… летят до сих пор?» Так думал Нааль, споря со строчками учебника. Но, подумав так, вдруг зажмурился, словно испугался собственной мысли. Он отчетливо увидел длинную и густую аллею школьного парка, а в конце ее — высокого человека в серебристой куртке астронавта, человека, навстречу которому можно побежать, позабыв обо всем на свете.

«А если он вернется?» Он мог бы еще вернуться.

Время в космических кораблях течет медленнее, чем на Земле, в десятки раз. Вдруг вернется фрегат? И тогда Нааль встретил бы не предка, не незнакомого человека из другого столетия. Он встретил бы брата. Потому что в конце журнального листа мальчик прочитал слова, сказанные кем-то экипажу «Магеллана»:

«…Не забывайте старых имен. Вы вернетесь через много лет. Но внуки ваших друзей встретят вас, как друзья. Внуки ваших братьев станут вашими братьями…»

Нааль понимал, что все это просто фантазия.

И все-таки отчетливо представлял, как это может случиться.

Будет утро…

Он ясно видел это утро: яркое, уже высоко поднявшееся солнце и такое синее небо, что на белых зданиях, на белых одеждах, на серебристом корпусе фрегата лежит голубой отблеск. Вспомогательные ракеты только что осторожно опустили корабль на поле космопорта. И он замер, опираясь на черные цилиндры фотонных отражателей, громадный, звездный фрегат — сверкающая башня с черным гребнем длиной в полторы сотни метров. Четко выделяются на гребне старинные светлые буквы «Магеллан»… Нааль видит, как маленькие фигурки астролетчиков медленно спускаются по спиральному трапу.

Сейчас космонавты ступят на землю и пойдут навстречу людям.

Нааль встретит их первым, встанет впереди других… Он сразу спросит, кто из них Александр Снег. А потом… Нет, он не будет говорить много.

Сначала просто назовет свое имя. Ведь он тоже Снег…

Нааль не привык скрывать свои радости и печали. Но об этом не сказал никому. Ведь сам не желая того, он начал мечтать, о чуде. А кто же станет верить в чудо? Но иногда по ночам, глядя на отблески маяков космодрома, Нааль доставал мятый листок… Ведь каждый имеет право на свою мечту, если она даже кажется несбыточной.

Чудес не бывает. Но в силу странного совпадения в этом же году пятая лоцманская станция приняла всколыхнувший всю нашу планету позывной: «Земля»… Дайте ответный сигнал. Я иду. Я «Магеллан».

Луна еще не встала, но верхняя часть Энергетического Кольца уже поднялась над холмами крутой неправильной дугой. Его желтоватый рассеянный свет скользнул в окно и широкой полосой лег на ковер.

Нааль выключил наручный приемник. Новых сообщений не было. Но Нааль не мог больше ждать.