Вадим Проскурин - Добрая Фея Страница 69

Следующие несколько секунд его брови медленно поднимались вверх, придавая физиономии донельзя удивленный и немного идиотский вид.

— Вас понял, — сказал он, выслушав речь невидимого собеседника. — Да, конечно. Обязательно.

Повесил трубку и пробормотал себе под нос:

— Все чудеснее и чудеснее. Вот что, Иван Васильевич, идите–ка к себе и начинайте писать рапорт на мое имя. Докладываю, что в такое–то время я необоримое испытал давление на психику со стороны инопланетного существа, давление выразилось в том–то и том–то… ну и так далее. С объекта без особого разрешения не убывайте.

— Есть, — сказал Иван, встал и вышел.

Закрыв дверь снаружи, он услышал, как в кабинете начальника снова зазвонил телефон. Суета нарастает, Виктору Ильичу сейчас не позавидуешь, хотя он–то как раз ни в чем не виноват. Во всем виноват Иван, и только он один, он ведь чувствовал в этой анчутке что–то непонятное, явно выходящее за пределы обычной дозы сверхъестественного, отпущенной обычным пришельцам. Теперь уже очевидно, что анчутка с самого начала читала его мысли, причем намного глубже, чем он ожидал, а попытки протестировать ее на телепатические способности ее только забавляли. Именно поэтому она тогда смеялась, не анекдот ее рассмешил, а то, что эксперт по пришельцам осторожно и испуганно крутит–вертит в своем мозгу идею: «А вдруг она изредка читает отдельные мысли?» Ему в голову даже не приходило, что весь его разум для нее как раскрытая книга на ладони. А должен был догадаться, сам же говорил ученикам много раз: доверяйте интуиции, суки, лучше быть живым невеждой, чем мертвым гением. И довыпендривался, собственными руками выпустил анчутку, идиот, да еще Антошке Жизнь испортил, выписал путевку в Усть–Ордынск в один конец. Сам–то Иван отмажется, он незаменимый специалист, таким, как он, многое прощается, пару Месяцев придется провести под плотным наблюдением, но это ерунда, ему скрывать нечего, он наркоту не Употребляет и извращениями не балуется, пусть наблюдают, сколько хотят. А парня жалко.

В голову пришла мысль, простая, но ужасная в своей простоте. А что, если его не отпустило, что, если анчутка не отключилась от его мозга, а сидит в своем убежище и наблюдает, ничем не выдавая себя до поры до времени, а потом, когда придет момент, когда ей снова потребуется… ну, например, выпустить из тюрьмы своих товарищей по несчастью…

Иван помотал головой, отгоняя непрошеные мысли. Нельзя думать о таких вещах, сам не заметишь, как крыша окончательно уедет. Хорошо бы сейчас чего–нибудь успокоительного принять или хотя бы коньячку хорошего, но нельзя, первоначальная волна суеты схлынет, и тогда Иваном обстоятельно займутся серьезные люди в белых халатах, такие же, как он сам, только теперь он будет по другую сторону решетки вивария. Если отвлечься от субъективной составляющей (или хотя бы попытаться отвлечься), приходится признать, что содержимое головы Ивана представляет сейчас довольно большую научную ценность, и не самая толковая идея затуманивать результаты наблюдения психотропными препаратами. Кстати…

Через десять минут Иван сидел в кресле для пришельцев, а удивленная и испуганная лаборантка Люда суетилась вокруг, приклеивая электроды к голове главного эксперта. Глаза Ивана были закрыты, на лице блуждала рассеянная улыбка. Рапорт может подождать полчаса, а сканирование мозга — нет, он и так слишком долго тормозил, надо было сразу сюда бежать, следы телепатического воздействия, по идее, должны становиться слабее с каждой минутой. Впрочем, чего уж теперь сокрушаться…

5

Черный «Дефендер» мчался по встречной полосе Таврического шоссе. Оглушительно ревела сирена, мигалка расцвечивала окружающий пейзаж фиолетовыми всполохами, встречные машины испуганно уворачивались. Слово «мчался», строго говоря, было не вполне уместно, скорость джипа не превышала восьмидесяти километров в час, гнать быстрее Джа не отваживался и правильно делал, дважды они едва разминулись со встречными джигитами, а один из них, представительский «Мерседес», тоже с мигалкой, похоже, обиделся. Страшно было, справа ведь не разделительная полоса, а бетонный отбойник, пространство для маневра минимальное. И вообще, нет сейчас смысла гнать машину со всей дури. Если Бирюлев догадается отключить свой мобильник, они его потеряют, а если не догадается — возьмут, при этом скорость преследования большой роли не играет, часом раньше, часом позже — ерунда. С другой стороны, не стоять же в этой пробке…

— Пост ГАИ впереди, — сказал Чарли. — По–моему, там разрыв в отбойнике, да и пробка вроде кончается.

— Вижу, — отозвался Джа. — Сейчас проскочим.

Джа проскочил в разрыв, почти не снижая скорости, при этом чуть не переехал мента, непонятно что делавшего на разделительной полосе и почти незаметного за отбойником. Юра нервно захихикал на заднем сиденье, Огурец на него шикнул, Юра заткнулся. Чарли сверился с ноутбуком и сообщил:

— Объект въехал в Лаптевск, движется к центру города. Давай, Джа, бери правее, вон уже развязка.

— Может, попробуем по магистрали обогнать? — предложил Сева.

— Не попробуем, — отрезал Чарли. — Если объект Be совсем идиот, он будет уходить проселками.

— Он идиот, — сказал Юра. — Телефон так и не выключил, можно подумать, фильмов про шпионов никогда не смотрел.

— Он не идиот, — возразил Чарли. — Его телефон сейчас катается по центру столицы, а чей телефон у него при себе — это было непросто вычислить.

— Да ты монстр, — хмыкнул Джа. — Шерлок Холмс, блин.

Чарли немного помолчал и сказал:

— Мне просто повезло, что удалось во всем разобраться. Если еще я правильно во всем разобрался.

— След появился неотмеченный, — подал голос Огурец. — Не уверен, что он от нашего объекта, мог и другой пришелец проехать по этой дороге. Подъедем ближе — точно скажу.

Джа бросил взгляд на навигатор и сказал:

— В центре Лаптевска большая пробка. Формируется прямо на глазах, видать, авария. Если повезет — минут через десять–пятнадцать догоним.

Чарли включил секретную рацию, она отозвалась оглушительным шипением.

— Тут всегда помехи, — заметил Джа.

Чарли ругнулся и стал дозваниваться Елисееву по мобильнику.

— Чарский говорит, — сказал он. — Докладываю: минут через десять–пятнадцать будем на месте. Дополнительные указания будут?

Генерал вздохнул и произнес несколько растерянно:

— Осторожнее там, ребята. Чертовщина какая–то творится, то три нуля, то три плюса, вообще ничего не понимаю.