Илья Котов - Игра под названием «ЖИЗНЬ» Страница 7

У Семёна всё сжалось внутри. Сердце колотилось как бешеное.  Ему хотелось броситься на «рельсы» и остановить этот чёртов поезд.

Поезд на огромной скорости под крики толпы и визги мужчин, сидящих в вагонах, вошёл в первый вираж. Семён, не отрываясь, смотрел на Таню. Она бесстрашно подняла руки вверх и наслаждалась полётом.

– Держись, Таня! – орал Семён.

Но его крик тонул в криках других людей.

Поезд уже прошёл все виражи и приблизился к последнему, самому крутому, повороту. Пассажиры мёртвой хваткой держались за поручни, зажмурив от страха глаза, и только Таня безмятежно махала руками над головой.

Резкий рывок в сторону заставил пассажиров прижаться к боковой стенке вагона. Таня, не готовая к таким нагрузкам, выскользнула из кресла под дугой безопасности и, пролетев по воздуху около 15 метров, стремительно врезалась в дерево, стоящее за пределами аттракциона.

Толпа вскрикнула. Находящиеся рядом медики, призванные больше напустить жути на посетителей, нежели для оказания реальной медицинской помощи, бросились к Тане.

– Нет. Нет. Нет, – кричал Семён, расталкивая толпу.

Он подбежал к лежащей на траве Тане. Таня была без сознания. Кровь текла из её затылка.

– Скорее на носилки! – подоспели врачи.

Таню погрузили на носилки и понесли к машине «Скорой».

– Готовьте реанимацию, – кричал по рации другой врач.

Семён прыгнул вместе с врачами в машину, и «Скорая», включив сирену, рванула с места.

Антон открыл глаза в капсуле погружения.

– Ну, что за напасть, Вашу за ногу! – выругался Антон. – Только жизнь нормальная досталась!

Антон уже хотел сам отстегнуть ремни, крепящие его тело, как вдруг сознание снова резко его покинуло.

– Есть сердцебиение, – услышала Таня сквозь туман в голове голос врача.

«Я опять в «игре»? – подумал Антон, – Круто!»

Только через неделю Таня стала приходить в себя. Поначалу она никого не узнавала – ни маму, ни Семёна. Но затем память стала возвращаться. Она вспомнила родителей, Семёна и то, что с ней произошло на аттракционе в Измайловском парке.

Наркоз, который ей с перепугу вколол неопытный анестезиолог, долго её не отпускал. Она в полном сознании сказала своему доктору, что прилетела из будущего, где врачей вовсе нет, а людей лечат нано-роботы. А соседкам по палате, вечно храпящим и пердящим бабулькам, сообщила, что, когда она была в Помпеи во время извержения Везувия, шума и вони было гораздо меньше.

К выписке Таню полюбил весь персонал больницы за её неугасаемый жизненный оптимизм и оригинальные истории. Только Семён был немного огорчён такими переменами в Тане, потому что она время от времени называла его Петей.

– Таня! – спросил Семён, когда они возвращались из больницы домой. – Кто такой Петя? Я знаю всех твоих друзей и родственников. Среди них нет Пети.

– Петя – это ты! – задумчиво произнесла Таня, глядя в окно на проплывающие за окном городские пейзажи.

– Танечка, меня зовут Семён!

– Я знаю, знаю. Ты, наверное, думаешь, что я сошла с ума после травмы?

– Нет, конечно.

– Думаешь. Я знаю, – спокойно сказала Таня. – Наверное, так и есть. Мне иногда кажется, что во мне живут тысячи разных личностей. Я помню их мысли, чувства…

Семён с удивлением и испугом смотрел на Таню.

– Тормози! – закричала Таня.

Семён резко затормозил, но на излёте всё-таки слегка воткнулся в задний бампер большого чёрного джипа. Из джипа вышли двое крепких мужчин. Один вальяжно встал перед машиной Семёна, а второй решительно подошёл к его двери.

Семён опустил стекло:

– Я прошу прощения за это недоразумение. Надеюсь, Ваш автомобиль не пострадал.

– Выходи, обсос, базарить будем, – грубо с кавказским акцентом произнёс мужчина.

– Моя страховая компания погасит любой ущерб, если таковой вообще имеется, – выходя из машины, сказал Семён.

– А кто компенсирует мне стоимость штанов, на которые я пролил кофе? – незнакомец схватил Семёна за воротник.

– Держите себя в руках, – сказал Семён, пытаясь вырваться из рук мужчины.

Таня резко выскочила из машины:

– Слышь, ты, баклан! Ты кому тут решил свою лоховскую мутку впарить? Думал, под фраера чухонского подставиться? Карася жирного на лавэ развести хочешь? Облом, ПикОвый! Балабас вышел!

Мужчина, державший за шиворот Семёна, разжал пальцы и поправил Семёну одежду:

– Так я. Это, – забормотал он.

– Чё я? Фаршманулся? – Таня решительным шагом направилась к нему.

Проходя мимо второго, такого же растерянного незнакомца, она остановилась, посмотрела на него и поднесла к его лицу свою маленькую ладошку с разведёнными в сторону пальцами в виде «козы»:

– Хиляй в стойло, торпеда! Сейчас я из твоего «разводного» «трубочиста» делать буду!

Мужчина кивнул и скрылся в автомобиле.

Первый кавказец и Семён с одинаковым удивлением и испугом смотрели на Таню. Она подошла к ним.

Таня посмотрела на Семёна:

– Берись за свой бублик и уши не грей! Взрослым надо побазарить!

– Что? – растерялся Семён.

– В машину сядь, – пояснила Таня.

Семён поторопился исполнить распоряжение.

– А ты, Черныш, выбирай, – обратилась она к растерянному кавказцу, – либо ты растворяешься как утренний туман, либо я сейчас чихну на мобилу, и тебе придётся свои любимые штаны отстирывать не от кофе, а от вчерашнего обеда. Ты понял?

– Понял, – поторопился согласиться незнакомец.

Семён в полной прострации смотрел, как его хрупкая Танечка взяла за щеку здоровенного кавказца и небрежно притянула его к своему лицу. Он видел, как тот покорно поклонившись, направился к своей машине, но по короткому окрику Татьяны вернулся назад. Мужчина внимательно её выслушал, ещё раз кивнул и направился к двери Семёна. Семён открыл окно, понимая, что человек хочет ему что-то сказать.

– Прошу прощения за это неловкое недоразумение, – прочеканил кавказец.

– Да не стоит, – пробормотал Семён.

– Семён Владимирович, – поправила Таня.

– Семён Владимирович, – добавил незнакомец.

– Прошу прощения за это неловкое недоразумение, Семён Владимирович, – назидательным тоном произнесла Татьяна.

– Прошу прощения за это неловкое недоразумение, Семён Владимирович, – поправился кавказец.

– А теперь растворяйся, – разрешила Таня.

Незнакомец быстро сел в джип и рванул с места. Таня села в машину.

– Сём! Может, в ресторан заедем? – как ни в чём, ни бывало, спросила она.

Семён в испуге смотрел на неё:

– Танечка! Это что сейчас было?

– Ну, сорвалась. Прости, милый!

– Я не об этом! Ты сама-то понимаешь, что говорила? Я – нет.

– Когда говорила, вроде бы понимала, – ответила Таня.

– Танечка! Ты меня пугаешь своим поведением! – начал говорить Семён.

– Да, ладно, любимый, – перебила его Таня нежным голосом. Она обняла его за шею и, посмотрев в глаза, ласково добавила: – Хорош барагозить! Поехали в рыгаловку!

Аня медитировала, сидя на полу в позе Лотоса, когда раздался голос робота-секретаря:

– С Вами желает поговорить Ваша подруга Вероника. Судя по голосу и сердцебиению, она очень взволнована. Соединить?

– Выведи голограмму! – не открывая глаз, ответила Вероника.

– Аня! Где твой муж? – услышала Аня  голос Вероники.

Анна открыла глаза. Перед ней стояла трёхмерная голограмма встревоженной Вероники.

– Привет, Вероника! – произнесла Анна, всё ещё находясь в расслабленном состоянии. – Его Антошка куда-то позвал.

– Куда-то? – встревожилась Вероника. – У Антона треккер блокирован. Посмотри, у твоего тоже?

– Я такими вещами не занимаюсь, – ответила Аня. – Как вернётся, спрошу, где они были.

– Посмотри, пожалуйста, Ань! Я очень переживаю за Антона.

– Да что с ними может случиться, в конце концов? – раздражённо спросила Аня.

– Они могли пойти на «Игру»!

– Нет. Пётр не мог уйти, мне ничего не сказав.

– А я считаю, что мог! Посмотри его треккер и убедись в своей правоте! – сказала Вероника.

– БАП! Где находится мой муж? – спросила Аня у «Бытового Автоматического Помощника».

– Ваш муж находится в башне корпорации «Игра в жизнь». 121 этаж. Зал погружений.

– Ага! – вскрикнула Вероника. – Что я говорила?

– Вот, поганец! – раздражённо произнесла Аня. – Как вернётся, будет искать пятый угол.

– Они могут не вернуться! – закричала Вероника. – Во всяком случае, мой может не вернуться.

– Почему ты так говоришь? – встревожилась Анна.

– Он уже здорово поизносил свою «астральную массу». Поэтому я ему и не разрешала возвращаться в «игру». Только я его постоянно сдерживала от греха и порока в «игре». А сейчас он там один. Он точно угодит в «овощехранилище», – со слезами на глазах тараторила Вероника. – Мне срочно надо к нему.