Владимир Положенцев - Право на бессмертие. С вакциной от старости – в новую эпоху Страница 7

Профессор, как и обещал, поставил на журнальный столик бутылку пятизвездочного Хеннесси, разумеется, предварительно подмешав в него сильного снотворного. После того как хлопнула дверь в квартиру, выждали на лестничной площадке верхнего этажа для верности час, вошли внутрь.

Парочка лежала на диване. У Тани была расстегнута блузка, видимо, Лобов спешно пытался удовлетворить основной инстинкт, но не успел, заснул, так же как и девушка.

Куцка, а по новому паспорту, довольно созвучно – Куницин Ярослав Андреевич, проверил на прочность телефонный шнур, накинул его сначала на шею Лобова, перекрутив каменными руками, потом Тани.

Через пару минут все было кончено. Касаткин удовлетворенно кивнул, велел перенести тела в ванную, надел большие резиновые перчатки, широкий фартук. Кислотно-щелочной состав, который он специально заранее приготовил, растворил Лобова почти полностью, оставив на дне ванны лишь две золотые зубные коронки. От студентки Яковлевой не осталось и этого.

Институт, конечно, гудел. Мало того, что бесследно пропал декан Лобов, так исчезла и его тайная любовь Таня Яковлева. Приезжали следователи, пытались что-то разнюхать, но кроме того, что декан был без ума от студентки, ничего толком не узнали. Не известно к чему пришло следствие, но в институте все решили, что парочка просто сбежала за границу. Мол, Лобов нахапал на сторонних заказах и взятках денег, с ними и скрылся. А что еще старику нужно для полного счастья? – молодое женское тело и чемодан денег.

Через месяц стало ясно, что Лобов пропал окончательно и институту нужен новый декан. Касаткин дал кое-кому денег, которые теперь у него не переводились, сколотил круг единомышленников и на выборном собрании они предложили в деканы его кандидатуру.

Первым делом на новой должности Касаткин написал письмо в министерство с требованием выделить средства на реконструкцию института. Сделал Куцку-Куницина своим заместителем по хозяйственной части. Диплом об окончании МГУ ему приобрели без проблем. А уже от института Ярославу Андреевичу выписали настоящие бумаги и удостоверения.

Ян проветривал квартиру, когда на пороге показался тонкий, как карандаш, юноша. Длинные, не промытые темные волосы на узкой голове, свисающие чуть ли не ниже колен руки. Глаза рассеянные, равнодушные. Прям какой-то имбецил. Его слегка подтолкнул в спину улыбающийся своей доброй улыбкой профессор Касаткин. Паренек споткнулся, чуть не упал. Проковылял к столу, сел на стул, сложив на коленях маленькие ладони. Янек даже чихнул от удивления и закрыл балконную дверь. Он теперь регулярно проветривал комнаты, но стойкий запах валокордина, уже впитался даже в обои. Арнольд Маркович беспокоил Куцку. Профессор делал серьезные дела не моргнув глазом, но на утро, как правило, у него наступал синдром раскаяния. Он не находил себе места, постоянно твердил, что он мерзавец, убийца, мутант и пил сердечные капли. Причем без меры. И так продолжалось уже несколько месяцев. У самого Яна подобных психологических депрессий уже не было давно. Окончательно они пропали после той троицы дегенератов, которых пришлось пристрелить и утопить в пруду.

– А почему у нас пахнет лекарствами и не слышно запаха коньяка? – весело спросил Касаткин. Он весь сиял как медный пятак. – Вот, знакомьтесь, – указал он рукой на застывшего на стуле длинноволосого юношу. – Мой студент – Анатолий Каблуков. Он так молод, что его можно называть просто Толя. Правда, Толя?

Толя издал неопределенный звук, начал что-то выковыривать из-под ногтя большого пальца.

– Ярослав Андреевич, не могли бы вы быть так любезны, достать из шкафчика армянского коньяку и порезать лимончик. Будем отмечать начало нашего нового совместного проекта.

Ян прошелся по комнате, подошел вплотную к Толе, вгляделся в его маленькие глаза.

– Зачем нам этот волосатый гвоздь? – спросил он грубо.

– Бур. Друзья его зовут Бур. Этот невыразительный с виду юноша – компьютерный гений. Способен вбуриться в любую систему виртуальной защиты и взломать её за считанные минуты. Словом, талантливый хакер. Прошу к столу, господа, к столу.

Когда все уселись за круглым столом, профессор сам откупорил бутылку пятизвездочного коньяка, порезал лимон.

– Ну что ж, давайте, коллеги, выпьем.

Не дожидаясь «коллег» Арнольд Маркович махнул рюмку, следом сразу вторую.

Янек нехотя пригубил рюмку. Сегодня почему-то ему не хотелось пить.

– Мы с вами и сами способны взломать коды хоть Пентагона, хоть Центробанка, – сказал он ворчливо.

– Конечно можем, – кивнул профессор. – Но сначала нужно войти в их систему, запустить в нее вирус, чтобы получить доступ к кодам. Я лично не знаю как это делать, уверен и вы тоже. Но даже если войдем и взломаем, дальше что будем делать? Мы с вами ничего не смыслим в финансовых делах, а Толя смыслит, да еще как.

– И компьютерщик и финансист, – поморщился Куцка. – Когда этот… Толя успел все постичь?

– Для таланта нет ничего невозможного. Ну-ка, мальчик, расскажу с чего мы начнем.

«Мальчик» отодвинул в сторону рюмку, взял стакан, наполнил больше, чем наполовину и, далеко запрокинув голову, выпил. Недорезанные пол лимона засунул в рот. Мутный сок потек по подбородку, начал капать на скатерть. Туда же посыпались склизкие зерна. Сжал в руке вилку, опробовал пальцем острия и вдруг схватил Яна за шею, неимоверно сильной, как оказалось, жилистой рукой притянул его лицо к своему. Вилку поднес к глазу. Куцка пытался высвободиться, но тщетно. Руки Толи держали его как клещи. Поляк почти сразу уловил его мысли: «Убью не моргнув глазом. Курить. Коньяк дрянь. Виртуальный счет».

– Не надо, – с трудом выдавил из себя Янек.

– Еще раз назовешь меня волосатым гвоздем, прикончу, – спокойно сказал Толя. – Понял?

– Понял.

Профессор же, наблюдая на эту картину, заливался смехом.

– Ну, что я говорил? Гений истинный гений, – сотрясался он всем своим тучным телом. – Успокойся, Толя. А то я буду вынужден вколоть тебе успокоительное.

– Тьфу! – потер шею Куцка. – Вы не иначе и ему какую-то генетическую гадость вкололи.

– Почему же гадость? Мы с вами чувствуем себя великолепно. И Толя тоже. Месяц назад я ввел ему хромосомы одного известного банкира. Приезжал к нам прошлым летом, да оставил пару волосков на спинке кресла. Рыжие, как у орангутанга. Оказалось, что этот финансист в 90-е годы был лихим бандитом. И вот вам результат. Ха-ха.

– Вы шутите? Нам только еще одного мутанта с рогами рядом не хватало.

Каблуков опять, было, дернулся, но Куцка сунул ему в нос Браунинг.

– Еще одно движение и твои гениальные мозги растекутся по стенам.

Профессор расхохотался пуще прежнего, замахал руками:

– Будет вам, господа, будет. Сейчас от смеха лопну, пожалейте старика. Я пошутил, ничего я Толе не колол. Это природный самородок. Почти. Его мама работает в Минфине, вот и научила кое-чему парнишку.

– Зачем же в институт биофизики пошел?

– Рыбок люблю, – ответил Толя, наполняя себе очередной стакан.

– Подожди пить, мальчик, расскажи-ка Ярославу Андреевичу с чего мы начнем.

– Дрянь ваш коньяк. Ладно. Сначала создам компьютерные вирусы для внедрения в международные платежные системы. Получу доступы к внутренней структуре управления банками, автоматизированным системам кредитных организаций. Например, сингапурским Monetary Authority of Singapore, DBS Bank или OCBC. Можно заняться малайзийским Maybank. Юго-восточная Азия – беспроигрышный вариант. Там активы живые. Набросаем фальшивых платежных поручений и в Центробанк. Операции внедрения буду проводить я, взламывать коды – вы.

Ян выкатил насколько можно глаза и не моргал несколько минут. От этого непромытого юнца, который, кажется, еще ни разу не брился, он не ожидал такой прыти. Да, велика Московия на таланты и всё на криминальные. Но тут же прикусил губу – еще неизвестно сколько на его собственной совести трупов. Остались ли живы Натуся с Войцехом? Впрочем, черт с ними, что за забота.

– Ну так, профессор, – сказал Толя и бесцеремонно полез в холодильник. Вынул бутылку водки. – Есть нормальный напиток, а поите всякой дрянью.

Отвинтил крышку, засунул горлышко в рот. Ян сбился со счета, считая бульки. Когда половина бутылки оказалась в желудке мальчика, он смачно рыгнул, дошел до кушетки и тут же повалился на нее. По квартире полетел его храп. Профессор развел руками:

– Все гениальные люди подвержены порокам, ничего не поделаешь.

– А вы не боитесь, что этот природный гений сдаст нас обоих в полицию или просто проболтается своим дружкам? Вы с ума сошли доверять прыщавым тинейджерам наши тайны? Неужели всё ему рассказали?

– Нет, конечно. О Leiopathes annosa и нашем эксперименте ему ничего неизвестно. Полная гарантия. Я пообещал ему и его подруге отличные оценки в полугодии, причем без экзаменов и зачетов. К тому же он жаден до денег и собирается перебраться в Австралию.