Письма из апокалипсиса 2.0 - Татьяна Белова Страница 7

— Ты тоже это видишь, да? — спросила Ирина Сергеевна и встала — Прям ботанический сад какой-то.

Игорь не сразу понял, что она обращается к нему, а когда понял, то обернулся. Доктор была достаточно высокой и они могли смотреть друг другу в лицо.

— Странная подборка, большая часть инвазивные виды, но все земные. Кто-то постарался, чтобы привезти их сюда.

— Кто-то постарался, чтобы они здесь прижились, — ответила доктор.

— Вы это о чем, ребята? — вклинился в разговор Белебей.

Эрлиц, Кардышев и Белебей стояли поодаль и слов доктора не расслышали.

— Помнишь, я рассказывал тебе про борщевик? — ответил напарнику Игорь. — Вот эти заросли справа, то, что выглядит как первобытный лес, он и есть. Высота метра четыре примерно. Высокий, аномальный паразит!

— А что в борщевике аномального? — спросила Эрлиц.

— Кроме того, что он вырос в тени Нго? — вместо Игоря ответила Ирина Сергеевна, и только тогда он понял, что она каким-то образом слышит их внутренние переговоры. — Капитан, если вы не против, разделимся и пойдём по трое и вашего ботаника я с собой заберу.

Пока Кардышев молчал, Игорь лихорадочно думал, а хочет ли он идти с этой парочкой? Но потом понял, что вряд ли у него есть право голоса, да и любопытно ведь, как не посмотри, пока эти двое самое интересное что с ним случилось за последние лет десять и это в мире, где, куда не плюнь — аномалия.

Ну и еще у него была Юля, конечно.

— Принято, — ответил капитан. — Все помнят, что у нас 48 часов с того момента, как мы войдем? На ваших дисплеях запустится обратный отсчет. Цель номер один — найти выживших, отправляю список учёных, находившихся на станции в момент происшествия. Их всего пятеро. Все готовы? Тогда заходим.

Кардышев наклонился и ввел код, открывающий внешнюю дверь, потом нажал на ручку, все это он делал медленно, будто они находились в космосе и у него не было опоры. Все с нетерпением ждали, когда дверь откроется, все, кроме Малыша. Тот продолжал сидеть и ни на что не реагировать.

Странный он какой-то. Как не ребёнок. Ничего ему не интересно, смотрит в одну точку, а в ушах наушники висят.

Дверь открылась, шлюз внутри оказался цел и герметичен. Молчали, но чувствовалось коллективное облегчение.

Доктор посмотрела в спину Кардышева и тот обернулся, будто почувствовал.

— Чище некуда, — сказала доктор, ответив на невысказанный вопрос. — Можете идти вперёд.

— Начинаю думать, — сказал Белебей. — Что Макарова то, дело говорила, нет тут аномалии. Ну кроме этих, снаружи.

— И что же заставило тебя так подумать? — спросила Эрлиц. — Ну давай, скажи — интуиция? И что тогда внутри свело людей с ума?

— Никаких теорий и догадок, — прервал их Кардышев. — Нам нужны факты.

В шлюз входили друг за другом, двигались все так же медленно и осторожно, как в космосе. Страх, подумал Игорь, вот что заставляет их медлить. Неизвестность.

Они шли, будто по минному полю, каждый шаг здесь, мог стать последним.

Последним в шлюз вошёл малыш. Ирина Сергеевна закрыла за ним дверь и через минуту включилась автоматическая система воздушной очистки. Слушая шум воздуха, Игорь закрыл глаза, а открыл лишь когда услышал, как автоматически открылся внутренний шлюз.

4

На выходе из ждал длинный, безликий коридор и куча противопожарных датчиков на потолке. Освещение — аварийное. Чтобы охватить большую площадь, разумно было разделиться и, договорившись о месте встречи, они разошлись в разные стороны. Кардышев, Эрлиц и Белебей пошли направо, Игорь вместе с Ириной Сергеевной и Малышом — налево. Первым шёл мальчик, следом за ним Игорь, а замыкала цепочку доктор. Ему было приказано слушаться её беспрекословно, что он и делал. Пока.

Первые несколько метров им не встретилось ни одного побега или листочка, вокруг один пластик и металл. И ни намека на аномалии. Игорь вывел на внутренний дисплей трёхмерную схему и принялся изучать станцию. Больше всего это напоминало воронку или карьер, будто когда-то здесь добывали уголь, а после просто спрятали раскоп под куполом. Под очень большим куполом. Сверху он казался просто холмиком из стекла и металла, а вниз уходили аж четырнадцать этажей, будто изначально строили бункер. Или же, что-то упало с неба и пробило дыру. Игорю подумалось, что это больше похоже на правду. Отрезок коридора был всего лишь предбанником и заканчивался дверью, за которой начинался первый, самый верхний ярус оранжереи. Впервые Малыш вытащил наушники и наклонил голову, он слушал. Потом покачал головой и запихнул их обратно. Доктор обошла Игоря и первой вошла в оранжерею. Свет, который падал на них сверху, должен был быть светом от тысяч ламп, но вместо него был лишь тусклый, аварийный. Игорь поднял голову и попытался рассмотреть есть ли солнце на небе, но даже если бы сейчас был белый день, свет не пробился бы сквозь шапки чужих деревьев и арки корней. Живой щит чужого леса был менее зависим от света звезды, видимо световая интенсивность на их планете отличалась. Игорь посмотрел на убегающие цифры таймера, потом на показания приборов, атмосфера была пригодна для дыхания, несмотря на высокую влажность и температуру, он мог бы снять шлем и спокойно дышать местным воздухом.

— Доктор, вам не жарко? — спросил Игорь доктора. На ней было тяжелое пальто, под которым пряталась толстовка, штаны цвета хаки и высокие ботинки.

— Не переживай за меня, лучше по сторонам смотри, тут говорят, агрессивная форма жизни водится.

Игорь понял её шутку не сразу. За то время, что они с Юлей жили вместе, он почти разучился шутить. Боялся её обидеть каким-то неудачным словом или сравнением.

— Показатели атмосферы в норме, — сказал Игорь, пытаясь отвлечь свой мозг, — на этом ярусе.

— А чего бы ей быть не в норме, — ответила Ирина Сергеевна. — Экосистема то земная вполне, дождевые, тропические леса, с десяток видов папоротников, не страшнее чем в ботсаду.

А уже через десяток шагов, доктор замерла и подняла руку. Дорогу им перегородило растерзанное тело. То, что когда-то было человеком, сейчас стало месивом и мерзко пахнущей лужей. Внутренности валялись повсюду. А еще вокруг были кровавые следы. Кого-то убили, а потом съели. Тут даже малыш отшатнулся, да не просто выдернул свои затычки, а даже убрал их в чехол, а тот в карман. Головой он водил странно, будто шея у него затекла,