Лоис Буджолд - Гражданская кампания [= Мирные действия] Страница 7

Из комнаты, в которой они оказались, действительно открывался прекрасный вид на сад, но никаких следов пребывания здесь юного Майлза не наблюдалось — самая обыкновенная чисто прибранная безликая комната для гостей.

— Сколько лет вы здесь прожили? — поинтересовалась Катриона, оглядываясь по сторонам.

— Вообще-то до прошлой зимы. Я перебрался вниз после увольнения по здоровью. — Он нервно дернул подбородком. — За десять лет, что я прослужил в Имперской безопасности, я редко бывал дома, мне в голову не приходило перебираться отсюда куда-то еще.

— По крайней мере у вас тут была своя ванная. Дома периода Изоляции иногда… — Катриона осеклась, обнаружив, что дверь, которую она машинально открыла, оказалась дверцей шкафа. Должно быть, в ванную ведет соседняя дверь.

Автоматически зажегся мягкий свет. Шкаф был битком набит самыми разнообразными Мундирами — старая военная форма лорда Форкосигана, сообразила Катриона, исходя из размеров одежды. Черный комбинезон, имперские зеленые мундиры, красно-синий парадный мундир. От стенки до стенки выстроились в ряд сапоги. Все вещи и сапоги были тщательно вычищены, но в шкафу все равно витал всегда сопровождавший Майлза запах дорогого мужского одеколона. Лорд Форкосиган стоял совсем рядом. Приятный пряно-цитрусовый сугубо мужской аромат вдруг показался слишком насыщенным из-за его близости.

Это было первое чувственное ощущение, возникшее у Катрионы со дня смерти Тьена. Да нет, подобные ощущения исчезли еще задолго до его гибели. Это вызывало неловкость, но в то же время и успокаивало. Неужто я все же живая ниже шеи? До Катрионы вдруг дошло, что они находятся в спальне.

— А это что? — Ей удалось совладать с голосом, и она потянулась к незнакомому серому обмундированию — толстый китель с эполетами, множеством карманов на кнопках и белой оторочкой и такие же брюки. Нашивки на рукавах и эмблемы на воротнике не говорили ни о чем. Необычная ткань явно отличалась огнеупорными свойствами, какие бывают только у очень дорогой полевой формы.

Улыбка Форкосигана смягчилась.

— Ну, — протянул он, снимая китель с вешалки, — вы ведь никогда не были знакомы с адмиралом Нейсмитом? Он был моим любимым персонажем. Он… Я много лет командовал флотом дендарийских наемников.

— Вы играли роль космического адмирала…

— …будучи лейтенантом? — с иронией закончил он. — Началось-то все с игры. Но потом я превратил игру в реальность. — Криво ухмыльнувшись и тихонько пробормотав: «А почему бы и нет?», он повесил китель на ручку двери, скинул серый пиджак и остался в кипенно-белой рубашке. Из наплечной кобуры, о наличии которой Катриона и не подозревала, выглядывало какое-то оружие. Он даже здесь ходит вооруженным? Это был всего-навсего мощный парализатор, но Форкосиган, казалось, носил его так же машинально, как накрахмаленную рубашку. Раз ты Форкосиган, значит, должен всегда быть при оружии.

Майлз надел на себя необычный китель. Брюки можно было и не менять: те, что были на Форкосигане, вполне подходили по цвету. Форкосиган мгновенно подтянулся, выпрямился — и перед Катрионой возник совершенно другой человек: спокойный, степенный и даже… высокий. Он небрежно облокотился о дверной косяк, и его кривая улыбка вдруг сделалась воистину ослепительной. С великолепным бетанским акцентом, будто и не слышал отродясь о барраярских форах, он произнес:

— Эй, не позволяйте этому скучному барраярскому грязееду морочить вам голову! Держитесь меня, сударыня, и я подарю вам галактику.

Катриона от неожиданности отступила на шаг.

Вскинув голову и продолжая нахально ухмыляться, лорд Форкосиган принялся застегиваться. Добравшись до талии, он замер: застежки не сходились на пару сантиметров и упорно не желали застегиваться. Он с таким искренним недоумением уставился на это безобразие, что Катриона не удержалась от смешка.

Майлз поднял на нее глаза — во взгляде светилась улыбка. Он снова заговорил, как барраярец:

— Я не надевал этот китель уже больше года. Похоже, мы во всех отношениях перерастаем свое прошлое. — Он скинул мундир. — Хм. Что ж, кухарку мою вы видели. Для нее приготовление еды не работа, а священнодействие.

— Может, китель просто сел во время стирки, — попыталась утешить его Катриона.

— Вы очень любезны. Но нет. — Лорд Форкосиган вздохнул. — Адмиральская легенда трещала по всем швам еще до гибели Нейсмита. Дни его были все равно сочтены.

Форкосиган довольно легко говорил об этой потере, но Катриона видела шрамы от иглогранаты у него на груди. Она помнила припадок, при котором присутствовала тогда в гостиной — в их с Тьеном квартире на Комарре. Помнила выражение глаз Майлза, когда припадок закончился: смятение, стыд, бессильная ярость. Этот человек выжал из своего тела куда больше, чем то, на что оно способно, пребывая в уверенности, что одной лишь силой воли сможет преодолеть все что угодно.

Так оно и было. Некоторое время. А потом время вышло. Нет, время потекло дальше. Время бесконечно. Но ты иссякаешь, а время бежит дальше и покидает тебя. Годы жизни с Тьеном научили ее хотя бы этому.

— Думаю, надо отдать это Никки для игр. — Лорд Форкосиган небрежно указал на висящие в шкафу мундиры, аккуратно стряхнул с серого кителя невидимые пылинки и повесил его на место. — Мальчик пока еще в них влезает и достаточно мал, чтобы захотеть их заполучить. Через годик-другой он из них вырастет.

У Катрионы перехватило дыхание. А я думаю, что это будет чудовищно. Эти реликвии явно дороги лорду Форкосигану. Какая муха его укусила, что он вдруг решил преподнести дело так, будто все эти вещи — всего лишь игрушки? Катриона попыталась — и не могла придумать, как отговорить Форкосигана от этой затеи и при этом не обидеть его. Так ничего и не придумав, она спросила:

— А вы бы вернулись назад? Если бы могли?

Взгляд Форкосигана стал отстраненным.

— Ну, видите ли, теперь… Теперь получается странная штука. Наверное, я чувствовал бы себя как змея, которая пытается вползти в сброшенную кожу. Я скучаю без этого каждое мгновение, но совсем не желаю возвращаться туда. — Он поглядел на Катриону и подмигнул. — С этой точки зрения иглограната — весьма поучительная штука.

Похоже, он так шутил. Катриона не знала, чего ей хочется больше: поцеловать его, чтобы утешить, или с воплем умчаться прочь. Она сумела выдавить подобие улыбки.

Форкосиган надел пиджак, и устрашающая кобура снова исчезла с глаз. Плотно закрыв шкаф, он быстро провел Катриону по остальным комнатам этажа. Показал, где расположены апартаменты его родителей, но — к тайному облегчению Катрионы — не предложил ей туда зайти. Право же, было бы несколько странно бродить вот так по личным покоям знаменитых графа и графини Форкосиган.