Эдгар Берроуз - Люди-скелеты Юпитера Страница 7

– Допустим, ты уцелел во время сражения, – спросил я. – Получишь ли ты тогда свободу?

– Теоретически, да, – ответил он, – на деле же нет.

– Ты хочешь сказать, что у них хватит совести не выполнять свои же условия? – переспросил У Дан, Саватор рассмеялся.

– У них нет ни стыда, ни совести, – сказал он, – хотя мне никогда не приходилось слышать, чтобы они отказались освободить того, кто уцелел. Просто, насколько я знаю, гибнут все. Моргоров, видите ли, всегда в два раза больше.

Его слова открыли же, что характер моргоров хуже, чем я представлял по своим наблюдениям. Ничего необычного в том, что воинственному народу свойственно рыцарство и чувство чести, но если над всем царит жестокость, то лучшие человеческие качества атрофируются и пропадают.

Некоторое время мы сидели в молчании. Его нарушил саватор.

– Я не знаю ваших имен, – сказал он. – Мое – Зан Дар. Едва я назвал наши, как в камеру вошел отряд моргоров и нам с У Даном приказали следовать за ними.

– Прощайте! – оказал Зан Дар. – Вероятно, мы больше уже не встретимся...

– Заткнись, тварь! – потребовал один из воинов.

Зан Дар подмигнул мне и засмеялся. Моргор рассвирепел.

– Молчать! – заорал он.

В какой-то миг я подумал, что он бросится с мечом на саватора, но командир отряда приказал ему выйти. Это происшествие было лишним доказательством маниакального самомнения и высокомерия моргоров и помогло окончательно окрепнуть симпатии и восхищение саватором, которые росли во мне с тех пор, как он впервые заговорил с нами.

Нас с У Даном отвели через площадь к огромному зданию, вход которого тщательно охранялся. Странные, ухмыляющиеся, похожие на черепа головы воинов, их руки и ноги, достойные скелетов, вместе с темнотой и смахивающим на пещеру входом наводили на мрачные мысли о вратах ада, охраняемых живыми скелетами. Не очень-то приятная мысль...

У входа нас задержали, и все это время воины обсуждали нас так, словно обсуждали пару бродячих кошек.

– Они похожи на саваторов, хотя совсем другие, – заметил один.

– Такие же уроды, – сказал другой.

– А один темнее.

И тут на какой-то миг меня поразил цвет моргоров. Вместо цвета слоновой кости они теперь были скорее розовыми, вернее, розоватыми. Я посмотрел на У Дана. Он стал темно-красным. Взглянув на свои руки, я увидел, что они тоже темно-красные, правда, не такие темные, как кожа У Дана. Сначала я удивился, потом сообразил, что отраженное от внутреннего слоя атмосферы красное пламя вулканов превратило в темно-красную нашу красноватую кожу и сделала желтую, подобную пергаменту кожу моргоров розовой.

Осмотревшись кругом, я понял, что этот розоватый оттенок был на всем, куда ни погляди. Он напомнил мне куплет из модной песенки, которую я как-то слышал в одно из прошлых посещений Земли. Помнится, звучал он так: «Гляжу сквозь розовые стекла, все стало розовым вокруг...»

Ну, на душе у меня было совсем не розово, каким бы розовым ни казался вокруг мир.

Наконец появился офицер и приказал ввести нас. Внутри здание было таким же неприветливым, как и снаружи. Здесь не было и намека на какие-то украшения, хотя, как я узнал впоследствии, это была главная резиденция правителя моргоров. Искусство никогда не пыталось оживить строгость облицованных коричневой лавой сумрачных коридоров и пустынных прямоугольных залов. Ни одна портьера не смягчала острые дверные проемы, ни один ковер не скрывал и кусочка голого коричневого пола. Голые стены давили на нас. Редко бывал я в столь скверной обстановке. На Барсуме даже в подземных темницах заброшенных городов часто своды были с интересной резьбой, арочные входы, искусные металлические решетки, свидетельствующие об артистическом темпераменте своих создателей. Моргоры же, как будто и впрямь мертвецы, обходились без искусства.

Нас привели в большой пустынный покой, где несколько моргоров столпились у стола, за которым восседал один из них. Для меня все моргоры выглядели почти одинаково, однако им присущи индивидуальные черты лица и другие физические особенности, потому что я узнал Хаглиона среди тех, кто стоял у стола. Это Хаглион командовал кораблем, который доставил меня с Марса.

Нас с У Даном заставили остановиться на некотором расстоянии от стола. Вскоре ввели еще двоих краснокожих марсиан:

– Вайя! – воскликнул У Дан.

Мне, правда, не требовалось этого доказательства, чтобы понять, кто она. И я не сомневался, что мужчина – Мультус Пар, последний принц Зора. Он выглядел встревоженным и удрученным, и все же, несмотря ни на что, врожденное высокомерие этого человека невольно проступало в его чертах.

На возглас У Дана кто-то из наших стражников шепнул:

– Молчать!

Лишь только Вайя увидела моего спутника, глаза ее недоверчиво распахнулись, и инстинктивно она шагнула к нему, но моргор, схватив за руку, удержал ее... Легкая тень злобной улыбки тронула тонкие губы Мультуса Пара.

Сидевший за столом моргор отдал приказ, нас четверых подвели поближе и поставили в ряд перед ним. Внешне этот тип ничем не отличался от прочих моргоров. Украшений он не носил. Его портупея и оружие были очень незатейливы, но явно соответствовали своему назначению. Они были помечены иероглифами, которые отличались от меток на оружии и перевязях других моргоров так же, как метки любого из них отличались от меток остальных. Тогда я не представлял, что они означают, но потом узнал, что каждый иероглиф указывает имя, звание и титул своего владельца. Иероглифы сидевшего за столом моргора гласили: «Вандолиан, император моргоров».

Занимая всю поверхность стола, перед Вандолианом лежала огромная карта, в которой я сразу узнал карту Барсума. Судя по всему, Вандолиан со своим штабом изучал ее. Едва нас выстроили перед столом, Вандолиан взглянул на принца Зорского.

– Который из них, – произнес он, – тот, кого называют военным диктатором Барсума?

Мультус Пар указал на меня, и Вандолиан обратил ко мне свои мрачные глаза. Будто сама смерть взглянула и наметила меня своей жертвой.

– Я знаю, что тебя зовут Джон Картер, – сказал он.

Я утвердительно кивнул.

– Хотя ты существо низшего порядка, – продолжал он, – все-таки возможно, что ты наделен некоторым рассудком. К нему я и обращаю приказания. Я намерен вторгнуться на Барсум (он называл планету Гаробус) и покорить его. Я приказываю тебе оказывать мне всяческую помощь, что в твоих силах, и сообщить мне и моему штабу те военные сведения об основных государствах Барсума, особенно о том, что зовется «Империя Гелиум», которыми ты обладаешь. За это тебе сохранят жизнь.

Я посмотрел на него, а потом рассмеялся ему в лицо. Легкий намек на красноту подкрасил бледность его лица.