Даниил Ткаченко - Зона 2018 Страница 7

И еще Курт не знал, что как раз Эйнштейн и был инициатором этой встречи, потому как давно хотел убедится в том, реальны ли те свойства и способности которые ему приписывают сталкеры. На это у него были свои причины…

– Скажите, вы умеете читать мысли? - Осторожно, из далека начал разговор Эйнштейн.

– Ладно, пойду я. - Винт не любивший сидеть без дела поспешно вышел и закрыл дверь.

– Я скажу вам одно, - не все оказывается так как мы себе представляем, - и второе - я ни на кого не работаю. Независимо от суммы. На вопрос отвечать? - Курт не умел читать мысли, пока не умел. Но чувствовал эмоции и намерения, но только самые просты и грубые. И сейчас знал, что Эйнштейн пытается навязать ему какую-то работу, связанную с его образом. Лицо Эйнштейна вытянулось, приобрело растерянное и огорченное выражение. Больше всего поразило то, что при разговоре, и даже когда сталкер улыбнулся, его лицо будто бы оставалось мертвым, как маска. А в глаза Эйнштейн вообще предпочитал не смотреть…

Эйнштейн, или Марк Камолов бывший аспирант МГУ, как на самом деле его звали, не знал, что через пару минут он в корне переменит свое представление о сталкере. Так было со всеми, просто мало кто знал, что находясь в обжитом месте - бункере, в лагере однй из группировок, - он становился несколько иным, более человечным, чем в иных местах, где Зона более плотно обвивала его в своих гипнотических объятьях.

– Я пришел к вам, - Делая ударение на слове "я" начал Курт. - Чтобы показать новый артефакт, и что самое интересное, я нашел его в месте, где практически не встречаются аномалии. - Сталкер достал из кармана контейнер, и положил на стол перед Эйнштейном, предварительно отодвинув один из неизвестных ему приборов.

– Новый? - Эйнштейн ожил, стал более активным и на время забыл о своем разочаровании. Теперь он не только знал, но на личном опыте убедился, что сталкер очень и очень не прост… И не следовало расслабляться, и думать о лишнем.

– Какое поведение, свойства? - Рука на пол дороги к контейнеру зависла в воздухе.

– Пока никаких. Но такое чувство, будто мозги прочищает.

– Весьма возможно, весьма… Стимуляция мозговых процессов, так это более правильно было бы назвать… - Он одел толстые, асбестовые перчатки и окуратно свинтил крышку контейнера, и прежде чем поместить артефакт в прибор размером с микроволновку, даже с таким окошком, но только из темного освинцовано стекла он несколько минут любовался чарующей игрой насыщенного, яркого цвета. Сверху, на приборной доске вместе с клавишами управления виднелись электронные датчики измерения излучения различного типа, - температурного, электромагнитного, радиационного и множества других. Из отверстия сверху закрытого толстой крышкой, он насыпал внутрь белые кристаллические гранулы, похожие на селитру.

– Что это? - Спросил Курт, все это время без особого интереса следивший за манипуляциями ученого.

– Это? Это измельченный "Хлопок", я научился его гранулировать, так на много удобнее, всегда можешь отмерять нужное количество для нужного эффекта.

"Хлопок", - волокнистая плотная субстанция, и, не смотря на кажущеюся невесомость, довольно тяжелая. В зависимости от размера, при соединении с другими артефактами на определенное время, (так же зависящее от размера и массы "хлопка",) у артефактов резко, в несколько раз увеличивались фоновые свойства. Попросту говоря, если соединить его, например, со "сферой", то та в несколько раз сильнее от первоначальной мощности лучше защищала владельца от пси-воздействия. Но некоторый порог мощности все, же имелся. Через несколько секунд, за которые Эйнштейн успел, захлопнут крышку, белые гранулы как металлическая стружка к магниту сами собой прилипли к артефакту, облепили его всего, и он стал похож на снежный шар. Гранулы "хлопка" с шипением (слышно его не было, но Курт хорошо знал, как проходит этот процесс) стали испарятся на поверхности артефакта и спустя минуту, от них не осталось и следа. Но датчики по прежнему молчали, и как понял Курт ни как реагировать не собирались.

– Странно… - Удивлено хмыкнул Эйнштейн и стал щелкать клавишами управления на приборной доске. - В первый раз такое вижу, чтобы артефакт не излучал ничего, даже радиоактивности.

– И что же это? Очередная пустышка?

– Ну… Еще рано о чем - то говорить, иногда свойства артефактов выражаются совсем в других вещах. Ка на пример у "алмазного шара". Вы не против если я поэксперементирую с ним до утра?

– Нет.

– "Нет" в смысле против?

– Нет, в смысле не против. Но только в замен я порошу вас рассказать что нибудь о свойствах артефактов.

– О свойствах артефактов? - Удивился ученый. - Про различные свойства артефактов вы сами лучше меня знаете.

– Я имею в виду, как их можно трактовать с точки зрения современной науки. - Курт так и продолжал стоять посреди комнаты заложив руки за спину. Эйнштейн уже пожалел о содеянном, - работой Курт даже не заинтересовался, артефакт скорее всего просто так и останется красивой игрушкой, а рядом с Куртом он ощущал себя теперь крайне не уютно. Если по началу встречу с ним он воспринял с внутреней бравадой, - "ничего, видели и похлеще", -то теперь понял что жестоко просчитался, - с Куртом нельзя было общаться на равных, ученый постоянно чувствовал почти что свое несовершенство, недоделанность перед этим странным сталкером. А Винт, единственный человек с которым Курт дружил и общался, просто привык к этому, смирился тем, что ему, и всем остальным далеко по развитию с Куртом.

– С точки зрения современной науки, свойства артефактов просто не возможны. Какой конкретно вас интересует?

– "Алмазный шар".

– Ну что ж, если рассматривать его на молекулярном уровне и с точки зрения традиционной науки, то он является абсолютным, самым твердым веществом на планете, впрочем, название говорит само за себя. Некоторые новаторы предлагают использовать эти шары в качестве сердечника бронебойных снарядов, но эта тема не получила актуальности, поскольку обычные бронебойные снаряды скоро уступят место кумулятивным..Вот в принципе и все.

– На сколько я знаю, если вещество состоит из молекул, то межмолекулярную связь можно разорвать.

– Можно, но мы ведем речь о веществе, состоящим из молекул, коим "алмазный шар" не является, проще говоря, - это одна большая молекула… Но опять же, это только моя теория. - Эйнштейн искоса наблюдал за сталкером, за его реакцией. Которой впрочем, не было совсем, чего ученый точно ни как не ожидал, - ведь даже не человека не искушенного научными изысканиями и не обделенного умом, такое заявление должно было, как минимум удивить. Но Эйнштейн не собирался сдаваться, и принял еще одну попытку расшевелить сталкера. Просто хотелось с кем-то поделится своим открытием, а точнее теорией.