Ким Робинсон - У кромки океана Страница 7

– Отлично полетали, Рамона.

– Ты не шутишь? – Когда они затащили планер в темный ангар, Рамона быстро обняла Кевина и проговорила: – Хороший ты друг, Кевин!

Возможно, это звучало как предупреждение, но Кевин его не услышал. Он старался сохранить ее прикосновение.

– Хотелось бы, чтоб так оно и было, – тихо сказал он, чувствуя, как дрожит его голос. Он сомневался, что говорит вслух. – Хотелось бы…

Городской Совет Эль-Модены помещался в старейшем здании округа, в церкви на Чапмен-авеню. На протяжении многих лет строение это отражало своим обликом и состоянием все повороты судьбы города – ведь у городов, как у людей, есть свои взлеты и падения. Церковь воздвигли квакеры в 1886 году, вскоре после того как поселились на этой территории и начали выращивать здесь изюмный виноград. Один из них пожертвовал городу большой колокол, который повесили на башне в передней части здания церкви. Вес колокола оказался слишком велик, и первый же крепкий порыв Санта-Аны развалил все строение. Столь же стремительно болезнь винограда в один момент разрушила всю экономику, и город фактически был покинут. Но жители сменили посадочную культуру, возродили виноградники, а потом восстановили и церковь. Это было первым шагом на долгом пути возрождения города – от полного запустения (церковь закрыта) к захолустному городишке (в церкви – ресторан) и, наконец, к воссозданию Эль-Модены как города со своей собственной судьбой, когда городской Совет выкупил ресторан и переоборудовал его в тесноватую и немного таинственную ратушу, главный зал которой использовался под разные партийные нужды – конечно, не бесплатно. Вот так, в конце концов, здание стало общественным центром, к чему стремились его первостроители еще две сотни лет тому назад.

Сейчас белые стены внутреннего двора церкви были украшены цветными лентами, а на трех больших ивах, росших посреди, висели японские бумажные фонарики. Вокруг прогуливались люди Мак-Элроя Мариани, наигрывая свои заунывные, но приятные мелодии, а длинный стол был уставлен бутылками отвратительного шампанского от Эла Шредера.

Кевин подкатил к велосипедной стоянке. Он волновался, как перед экзаменом. Конечно, по делам службы Кевин бессчетное число раз бывал на заседаниях, но войти в эти стены в качестве члена Совета – дело совсем другое. И какого черта он дал уговорить себя? Кевин состоял в партии «зеленых», всегда в ней состоял. «Ремонтируем обветшавшее общежитие человечества!» А в этом году «зеленым» понадобилось заполнить одно из двух положенных партии мест в Совете. Но большинство известных членов партии или были заняты, или уже состояли в Совете раньше, или что-то еще им мешало. Неожиданно – Кевин даже понятия не имел, кто это решил, – его стали уговаривать войти в Совет. Он всем известен, всеми любим, говорили ему, сделал множество заметной работы на благо общества. «Еще бы не заметной, – сказал он, – ведь я дома строю».

В конце концов его уломали. «Зеленые» члены Совета принимают все важные решения как решения партии, так что большого опыта и знаний тут не надо. А если встретятся вдруг вещи, которых он не знает, ничего, освоит по ходу дела. Все совсем несложно. Это каждый может. А если нужно, ему помогут. И вообще, ему понравится! Будет интересно. Весело…

Но, как оказалось, больше всего помощь была нужна Кевину прямо за столом заседаний, когда дать ему нужный совет никто уже не мог. Кевин пригладил рукой волосы. Это на него похоже: впервые задумался обо всем только теперь. Но поздно – дело сделано.

Подъехала Дорис вместе с какой-то женщиной постарше.

– Кевин, это Надежда Катаева, моя подруга из Москвы. Она была моим шефом, когда я работала по обмену у них в институте сверхпроводников, а теперь Надежда с визитом сюда. Остановилась у меня.

Кевин пожал женщине руку, и они втроем присоединились к толпе. Большинство собравшихся здесь были его друзьями или знакомыми. Как всегда, над ним подшучивали. Никто не принимал этот вечер всерьез. Кевину передали стаканчик шампанского, подошли друзья из «Лобоса» поднять тост за конец сегодняшней игры на зеленом травяном поле и за начало новой – на поле из зеленого сукна – «для некоторых (не будем указывать пальцем) членов команды, склонных к философии». Подняв несколько стаканчиков по разным поводам, Кевин обнаружил, что стал относиться к происходящему намного легче.

Тем временем на дворе возник Альфредо Блэр в кругу друзей, родных и партнеров. Мак-Элрои затрубили вступительные такты гимна «Слава шефу!», Альфредо заулыбался. Судя по всему, он был в прекрасном настроении. Как-то непривычно видеть его здесь без Рамоны, которая до сих пор была словно вторым полюсом магнита – явной, но неотделимой противоположностью. Внезапно Кевину вспомнились ее длинные ноги, вращавшие педали, ее широкое выразительное заплаканное лицо, полное злости и обиды, кулак, бьющий по сверхлегко-сверхпрочному материалу рамы планера…

Тем временем вечер набирал обороты. Становилось все шумнее.

– Смотрите, ненормальный какой-то пришел, – заметила Дорис, показывая на незнакомца. Здоровенный мужчина в уродливом черном костюме неуклюже пробирался от компании к компании и прерывал один разговор за другим. Он говорил что-то, люди смотрели на него со смущением или обидой; тут он отходил и вклинивался в другую беседу. Волосы человека развевались, шампанское выплескивалось из стакана.

Загадка раскрылась, когда Альфредо представил незнакомца.

– Эй, Оскар! Ну-ка, иди сюда. Люди, это наш новый городской прокурор, Оскар Балдарамма. Вы, может быть, смотрели интервью с ним.

Кевин не видел. Оскар Балдарамма приближался. Ростом выше Кевина, толстый; все в нем было огромным: луноподобное лицо, шея как ствол дерева, могучая бочкообразная грудь под стать пухлой талии. Курчавые черные волосы растрепаны даже больше, чем у Кевина. На Оскаре был темный костюм, сшитый не менее полувека тому назад, старше хозяина лет на десять.

Оскар кивнул, потряс тройным подбородком и прошлепал толстыми подвижными губами:

– Очень приятно встретить еще одного новичка в этой команде. – Голос был скрипучим и монотонным, как будто его обладатель, кривляясь в стиле грустного клоуна, намеревался сорвать смех публики этой фразой.

Не найдя нужных слов, Кевин просто кивнул в ответ. Он слышал, что новый городской прокурор – «горячая голова» со Среднего Запада, несколько лет работал в Чикаго. А им нужен был хороший юрист, потому что в Эль-Модене, как и в большинстве городов, всегда появлялись проблемы с законами. Старый Совет потратил полгода, чтобы подыскать нового прокурора. Но найти такого!..