Оксана Головина - Сердце зверя [СИ] Страница 7

Мик тряхнул темной головой, убирая с глаз волосы. Ветер поднялся не шуточный, поднимая клубы ржавой пыли и засохшую листву. Он предательски дул в спину, весьма ощутимыми порывами, словно хотел сбить с ног. Старая дорога выглядела пустой и заброшенной. Ей крайне редко пользовались. Молодой человек, крепко удерживая канистру, намеривался доставить бесценный груз заказчику, во что бы то ни стало. Восхитительный запах, разносимый ветром, говорил о том, что времени у спелых ягод осталось не так много.

Он прошел еще метров триста, когда почуял, что с любимым запахом смешался еще один. Это был запах опасности… запах бензина… еще миг, и звук работающих двигателей, зазвучал для него сигналом. Мик свернул с дороги, при этом перечисляя гневные ругательства. Какого черта тут забыл патруль? Он укрылся в тени деревьев, где с вершины холма ему отчетливо было видно полотно дороги и стоящий неподалеку бар. Он-то и являлся для него целью.

— На машинах… — Мик разглядел три броневика прибывших в клубах пыли.

— Южане! Что забыли здесь?! Черт…

Мужчина вспомнил прошедшую ночь, и его глаза вспыхнули. Он, конечно же, мог почти без труда, провести северный патруль. Практически полностью он состоял из бывших военных и новичков АСБ. Это были работяги, просто делавшие свое дело, люди которых заботила лишь безопасность тех, кто попадался им на пути. Они по сути своей привыкли защищать всех, не деля на своих и чужих. Для них Стена была простой формальностью, и Пустошь являлась лишь районом. Плохим, вечно проблемным, но районом, частичкой их мира. Южане, все как один ищейки, выращенные и подготовленные лишь для того, чтобы находить и ликвидировать любую угрозу. Оснащение их весомо отличалось от их коллег с севера. Этот район был богат, и имел великолепные ресурсы, которые щедро тратились правительством, на собственную безопасность и безопасность границ. Это подразумевало и самую отвратительную, по мнению Мика практику, проводимую над офицерами патруля. Проект «Звероформа». Искусственно созданная учеными Белого Купола сыворотка, вводимая всему экипажу Южного патруля. Они снова играли в Бога… Казалось прошлого урока было достаточно. Но не им. Сейчас они были рады, чувствуя в своих венах дикую животную мощь. Как и те глупцы в 12 году… Молодой человек издал тихий грудной рык, отодвигаясь дальше в тень, и перемещаясь, не давая потоку ветра разнести весть о его присутствии тем, кто высадились на дороге, и теперь ждали указаний своего командира. Он увидел его. Короткополая шляпа скрывала глаза, когда он медленно огляделся. Подняв воротник черного пальто, Видаль глянул на холм, укрывавший полосу леса, и застывшего там человека. Мик видел, как он втянул воздух, смешанный с пылью, словно поисковая собака, и замер, вглядываясь в темнеющие деревья. Это длилось мгновения, затем он отвернулся, приказав людям, рассредоточится и обыскать округу. Сам же, к ярости Мика направился к бару в сопровождении двух офицеров. Они чуяли, они искали. Они и сами не подозревали, насколько были близки. Он столько раз порывался открыть им правду, ткнуть их в нее, как шкодливых щенков, но в последний миг всегда останавливался. Если правда всплывет, правительству Южного сектора придется сворачивать свой проект. Их всех пустят в расход. Всех до одного… столько жизней он забрать не мог. До тех самых пор, пока звероформа не прирастет к ним, чертовой шкурой…

Он наблюдал, как они рыскали, расспрашивая людей. Естественно все попрятались и отмалчивались.

Оставалось переждать, пока чужаки уберутся и закончить дело…

Местный захудалый бар под незатейливым названием «Ласточка» был одним из тех мест, где тебя могут лишить жизни, только за то, что ты криво посмотрел. Но перед этим ты можешь наесться, как в последний раз… хозяйка знала толк в кухне.

Мик толкнул ногой обшарпанную дверь, и попытался, не привлекая внимания пробраться к стойке. План провалился. Поскольку руки занимала проклятая бесценная канистра, а нога в мокром ботинке соскользнула и не успела придержать, чертовы двери. Те со страшным скрипом, а затем не менее страшным грохотом закрылись у него за спиной.

На него оглянулись даже мухи, роившиеся у открытых окон. Осталось только стоять, ожидая последствий. Но завсегдатаи, лишь увидев блеск его глаз, опускали головы, стараясь отвернуться без резких движений. На этот раз обошлось…

— Малыш!

Мик вздохнул. Может его кто-то сглазил? Последнее время его не оставляло чувство, что он глупая буренка с привязанным на шею колокольчиком. Куда не повернешься — звон на всю округу.

Вот и сейчас, огромная женщина, с невероятной огненно-рыжей копной волос, в фартуке, поманила его пальцем. Яркие, цветастые татуировки покрывали все ее открытые руки.

Мик вздохнул еще раз.

Пока он приближался, нельзя было не заметить, как хозяйка прикусывает нижнюю выкрашенную в красный цвет губу, чтобы сдержать рвущийся наружу смех.

Мик подошел к стойке и осторожно водрузил на нее свою ношу. Наконец-то можно было вздохнуть спокойно.

— Твой заказ, Ханна. Все, как и договаривались. Теперь мы в расчете.

— Малыш…

Ханна окинула его взглядом с головы до ног. Ей не нужно было спрашивать, что за бурые разводы остались на рубашке.

— Я вижу, в этот раз ягоды сопротивлялись больше, чем обычно. Кончал бы ты ерундой заниматься!

Хозяйка нахмурилась и что-то тихо пробормотав, удалилась на кухню. Он хотел было уже идти, как вдруг «это» пригвоздило его к полу. Это был самый чарующий аромат, в его жалкой жизни… ради него стоило умереть… или убить…

Мик обернулся, Ханна уже стояла рядом. В ее руках, на деревянном подносе, дымился черничный пирог.

— Послушай, детка, разбитые окна, это конечно плохо и ты должен был все исправить. Но ты всегда все вгоняешь в крайности! Они не стоят того, чтобы за них умереть!

Мик принял подарок и вмиг, небритое лицо озарилось улыбкой, обнажая аккуратные белоснежные клыки.

— Зато он стоит того…

Она словно мать дитя, потрепала по щеке это обаятельное чудовище, затем отобрав свой ароматный шедевр, и принялась кроить его огромным тесаком. Мик присел на высокий деревянный стул, положив голову на руки и словно щенок, ждавший любимой косточки, следил за ее работой.

— Ханна, что они хотели от вас? — он спросил почти беззаботно, словно, между прочим.

Если бы у него был хвост, он бы, несомненно, вилял им, для пущей убедительности.

— Только не говори мне, что это твоих рук дело! — огромное лезвие, прямо перед его носом, вонзилось в деревянное покрытие стола, пройдя навылет.

Мик поднял голову, осторожно вынимая нож из стола.