Ян Вайсс - Дом в тысячу этажей Страница 7

Наш великий Муллер не желает обагрять руки их кровью, хотя мог бы разом всех уничтожить. Считает, что можно уладить дело без кровопролития. Потому и послал меня к вам, в Вест-Вестер, нанять специалистов. Речь вот о чем: надо незаметно вкрасться в ряды бунтовщиков и нанести удар революции в спину — сломить их единство и прежде всего убрать Витека из Витковиц, сердце и мозг восстания. Попытка подкупить его потерпела неудачу…

IX.

— Может быть, ножом? — спросил неуклюжий детина, которого звали Гарпоной. Рук у него не было, и он все делал ногами.

— Я же сказал, благородный Муллер не желает кровопролития!

— У меня припасены надежные яды… — забормотал человек с массивным багровым носом, который занимал больше чем пол-лица и, как показалось Броку, еще продолжал зреть и набухать. — Товар надежный, испытанный, не подкачает. Операцию проведу лично, успех гарантирую. Хотите — он умрет от сердечного приступа. Капля яда "У" парализует его мозг. Одно ваше слово — и он погибнет от рака, вызванного ядом "И". Есть у меня и сигары "О"! А миллиграмм яда "Е" в стакане молока…

— Я берусь только за крупные дела, — низким басом перебил носатого слепец. У него были зашиты веки, отчего лицо казалось до жути спокойным, а на висках были прикреплены металлические коробочки, в которых искрились две мощные линзы, словно глаза хищной птицы. — Если уж душить революцию, то с помощью моих бацилл… Кстати, Великий Муллер знает меня…

— До рабов тоже дойдет черед, — ответил посланец, — но сначала нужно убрать Витека! Без убийства, понятно? Телом пусть живет, а вот душой… Душу надо истребить! Душу либо рассудок!

— Впрыснуть ему в мозг сыворотку КАВАИ — мигом сойдет с ума… — посоветовал низенький с двумя горбами на спине.

— А если вдохнет газ СИО, то за одну ночь состарится, — вступил в разговор дряхлый, трясущийся, совершенно лысый старикашка, — и остаток дней будет медленно угасать от маразма. Баллончик можно незаметно подбросить в спальню — это ведь игрушка, резиновый мячик, закатится куда-нибудь и…

— Лучший нож, лучший яд, лучшая сыворотка и лучший газ — это глаза! — негромко, но внушительно произнес желтолицый человек, глаза у него были круглые, черные, с белыми, словно раскаленными квадратиками зрачков.

— Ладно, — вербовщик вынул блокнот, — я вас запишу, Гарпона — нож. Перкер — яды. Шварц — СИО. Opcar — бациллы. Мак Досс — гипноз. Чулков — КАВАЙ! Придете завтра на Оранжевую улицу, дом восемь, этаж двести семьдесят четыре. Аэролифт доставит вас на вершину Муллер-дома, а оттуда вам нетрудно будет пробраться к самому сердцу революции, в гущу этого сброда, и смешаться с ним… Добьетесь успеха, и Великий Муллер вас наградит.

— Черт подери! — взревел после ухода вербовщика безрукий убийца. — Еще чего не хватало! Чтоб я совал свой нож в навозную кучу!

Он беспрестанно шевелил ногами под столом, потом вдруг вскинул их на стол, ступней вытер со лба пот и звучно щелкнул пальцами.

— От тебя, браток, за версту кровью несет, — буркнул отравитель и со смаком высморкался на пол. Лишь после этого он вытер свой омерзительный нос красным платком. — Вот мы чисто работаем… рук не мараем…

— А я что, разве только ножом работаю? — огрызнулся убийца. — Набавь еще двадцать муллдоров, и я любого удавлю, руки-то у меня как у невесты…

Он сбросил под столом тапочки и в доказательство пошевелил длинными беглыми пальцами ног.

— Оба мы, браток, мелюзга, — вздохнул продавец ядов, — а вот мастеру Opcaгy есть что сказать! Он своими бациллами целую армию шахтеров накормил…

Слепой не счел нужным ответить. Но когда повернулся к носатому, линзы на его висках зловеще блеснули.

— А вы, мастер Шварц, -теперь отравитель донимал дряхлого, лысого старикашку, — много ли вы уже народу состарили?

— Я работаю внизу, среди тех, у кого водятся денежки, — прошамкал голыми деснами беззубый Шварц. — Вот только что пристроил одно приспособленьице на восьмом этаже второй зоны — в спальне молодого Герела, сына того самого знаменитого ростовщика. Ну, который продал Муллеру Аляску и африканские колонии. Адрия, его племянница, хочет поскорее получить наследство. Через недельку молодой Герел будет старше своего папаши. Сэр Мору, крупнейший держатель акций концерна «Вселенная», стареет с каждым днем.

— Это тоже твоих рук дело? — удивился носатый. — Говорят, он сильно обеспокоен.

— Еще бы… Его акции перейдут к человеку, имени которого я не открою. По-моему, я больше всех сделал для благодетеля и повелителя нашего…

— Не знаю, что ты имеешь в виду, говоря «больше всех», дорогой мой Шварц, — отозвался горбун и повернулся к человеку с горящими глазами. — Мак Досс, наш профессор-гипнотизер, — новичок в этом обществе и еще не слышал моей истории… Ме-е-е… Не будь меня, сидеть бы сегодня нашему добрейшему Отцу и Повелителю на мели!

X.

Горбун поднял два пальца вверх, к выпуклому иллюминатору в потолке.

— Пусть Он подтвердит, что я говорю правду, если в этот миг изволит наблюдать за своими смиренными слугами. Я избавил Его от недруга, который бы до последней капли выкачал тот дивный сок, что струится под Муллер-домом и питает его… Теперь об этом может узнать каждый! Ко-ко-ко-ко… Звали недруга Галио, старик был продавцом звезд. Его сын, который сейчас занимает три этажа в третьей зоне, — жалкое ничтожество по сравнению со своим отцом. С милостивого позволения Муллера он продает ничего не стоящие, бросовые звезды — либо слишком горячие, либо покрытые вечными льдами, либо кометы, которые раз промелькнут и больше никогда не вернутся, — кого они могут интересовать?! Никудышный товар… Пи-пи-пи-пи-пи… Да, вот старый Галио — это был гений! Ме-е-е! На одном из островков в Полинезии он построил обсерваторию и творил чудеса с единственной крупинкой солиума. Туземцы провозгласили его царем, и он объединил под своим владычеством десяток островов. В то время Великий Муллер как раз плавал по морям, скупая остатки мира. Он пришел к старому Галио в обсерваторию, которая одновременно служила ему королевской резиденцией. Когда Муллер спросил, чего он желает за свои островки, эта старая, хитрая лиса скромно ответила: «Ночной небосвод!»

Даже песчинки золота не попросил! Ме-е-е! Добряк Муллер решил, что это прихоть старого чудака, до беспамятства влюбленного в свои небесные миры. Ему казалось, он получает острова даром. Ведь звезды не принадлежат никого, даже Муллеру, но, раз уж старику неймется, почему бы не продать? Раз уж ему охота остаться в дураках, пусть остается! Они подписали договор: Муллер стал владельцем десяти Полинезийских островков, Галио — властелином звезд. У одного была синица в руке, у другого — журавль в небе… Мяу! Не один — мириады журавлей слетались к нему звездными ночами, всегда одна и та же стая…