Антон Мякшев - Тринадцатое Поле Страница 7

Я перевел дух. Как бы то ни было, испытание завершено успешно. С формальной стороны, разумеется. Вес взят, только вот что-то аплодисментов не слышно… Я поднялся, бездумно пересек кухню, сунул босые ноги в ботинки, подсыхавшие у батареи. Ну и плевать на вас. На вашу Игру, на ваше испытание, на вашего Золотого Дракона. Я почувствовал, что смертельно устал. И отупел. Стал как бронзовая статуя – непробиваемо-твердый снаружи и гулкий и пустой внутри. Плевать на вас. Ничего больше не хочу.

– …трусоват уж больно… Ну, какой из него воин? – проник сквозь стену звонкий Гринин голос. – Дракону такие воины на фиг не нужны.

Я даже не поморщился. Оказывается, бронзовая усталость – не такая уж и плохая штука. Не чувствуешь ничего, когда именно нужно ничего не чувствовать.

– …а если, к примеру, Чур вырвется в общий мир? Или еще кто? Если один раз такое получилось, то надо предполагать…

– …давай разберемся – а вдруг он не вытаскивал никого? Ну, не может же такого быть, а? А раны… Ну, подумаешь – упал, поцарапался. Испугался.

– …испугался! Нет уж, я лично за Никиту поручаться не буду. Хоть испытания он, получается, и прошел, но такие…

– …сам знаешь, нам любые воины нужны. Драконов после Битвы осталось два десятка! И почти все простые ратники, не выше трех колец.

Какая еще битва? Впрочем… Плевать на вас. Знать ничего не хочу.

«Облажался ты, братец, – пискнуло что-то в моей голове, – потому и знать ничего не хочешь. Потому и – плевать».

Скрипнув, приоткрылась дверь на кухню. Вместе с черной псиной башкой в проем просунулась фраза:

– Это твое последнее слово? Смотри, Гринька, тебе, конечно, решать, но…

Отметить, что великовозрастный Макс обращается к сопляку' Гриньке как к старшему, я успел и даже нехотя удивился по этому поводу. Пират, неодобрительно оглядев меня, недавнего своего обидчика, скрылся; а я, вышагнув в прихожую, поискал глазами свою куртку.

– …А кого он мог видеть в Поле? Ну кого, скажи? Мы же за ограду не заходили.

– …со страху чего не почудится… Мало ли… Маска какая-то.

– …войти в Поле и поговорить с Ана…

– …Ана-Ава сейчас лучше не трогать… это Мертвые? Ты думаешь? Подстроили?..

– …а кто же еще?.. Не сам же он реальностями манипулировал. Он ведь все-таки не Создатель…

– …вот сволочи, патрули выставляют… Это же наши земли! Они не имеют права! Вконец обнаглели…

– …а кто докажет? Он и сам не уверен в том, что видел…

Не было в прихожей куртки. Впрочем, невелика потеря. Разорванная, грязная, она наверное, отмокает в ванне. А на улице не так уж и холодно. Я покрутил рычажок замка, и входная дверь с неожиданно громким щелчком открылась. Голоса в соседней комнате мгновенно смолкли. Я уже был на лестничной площадке, когда меня настиг встревоженный оклик Макса:

– Стой, куда ты!

И сразу Гринькин тенорок:

– Держи его! Нельзя ему!..

– Хрен вам… – прошептал я и побежал.

– Тебе нельзя сейчас одному!.. – Крик Грини полетел мне вслед и запутался в заливистом собачьем лае. – Макс, пусти! Его догнать надо!..

– Догонишь его, как же…

Хрен вам.

Я выбежал из подъезда, в несколько длинных скачков пересек двор и нырнул в черную дыру подворотни.

Я то бежал, то шел. То опять бежал – главным образом чтобы хоть немного согреться. В конце концов и сам перестал осознавать, бегу или снова перешел на шаг. Меня несло, ног я не чувствовал, я будто плыл – и выплыл на перекресток, как раз к коммерческому киоску. Автобусная остановка там еще была, пустая из-за позднего времени. В киоске я спросил, который час, постучав в закрытое железной пластиной окошко. Ответил мне женский голос: «Брать что-нибудь будете?» Пока я медлил, окошко закрылось и уже не открывалось.

…Черта с два дождешься в это время автобуса. И жилище мое находилось отсюда на порядочном расстоянии, и перспектива отмахать это расстояние на своих двоих представлялась мне довольно кислой. Локоть больно пульсировал. Грудь саднило. Боль спускалась вниз, в ноги, ступни словно приклеивались к асфальту.

И попуток не видно. Ни одной. Мимо прогудела машина, я успел махнуть рукой, но она не притормозила.

Я так и пошел по проезжей части. Один раз только свернул на тротуар, когда медленно прокатил по дороге, обгоняя меня, жовто-блакитный газик ППС. Вот чего мне как раз для полного счастья недостает – так это провести остаток ночи в отделении. Менты в нашем Приволжске как и везде по стране: из-за единственного проклятого стакана водки составят протокол, отпишут телеги по месту учебы и месту проживания. Удовольствие, что и говорить, ниже среднего.

Господи, о чем я думаю, о чем беспокоюсь…

Я только сейчас понял, что забыть все пережитое этой ночью мне не удастся никогда. Дожил до шестнадцати лет с верой в то, что мир незатейлив, как табуретка, и вдруг такое… Параллельные реальности, костяные чудовища – словно кошмар, от которого не проснуться. Ожившие книги с полки «Боевая фантастика». И главное – не то, что я едва не погиб, а то – что я едва не обделался от страха. Гриня, четырнадцатилетний сопляк, смеялся надо мной…

Тут я вдруг понял, что мое сознание независимо прокручивает варианты возможных объяснений произошедшего. Это было похоже на защитную реакцию – мозг не давал возможности еще более углубить травму, нанесенную психике. Что я видел? Превращение ржавой калитки в сказочные массивные ворота? Не видел я этого. Это я только представил себе. Правда, что-то уж очень ярко представил – за секунду созданный воображением образ четко впечатался в сетчатку глаз… Ладно, поехали дальше. Перегнутые арматурины и впрямь были похожи на могильные кресты. Надгробия. Сияющая Сфера.

Я припомнил состояние – странное состояние полуопьянения, – которое охватило меня, когда я именно поверил в то, что нахожусь не на свалке, а на кладбище. Туманно было в голове и перед глазами. Но ведь надгробия и Сферу я точно видел! И самое главное – скелет! И как моя куртка отвердела до нерушимых очертаний железного панциря. А потом опять незаметно перевоплотилась.

Хорошо, положим, в возбуждении и страхе человек способен напридумывать и не такое. И на какое-то время действительно поверить в свои фантазии, как в самую настоящую реальность. Но – скелет!

Он двигался. Он изменялся в движении, оплетаемый возникшими из ниоткуда сухожилиями. Он нападал. Он ранил меня, и следы остались. Он уж точно не был плодом моего воображения. Тут объяснение может быть только одно. Сучьи дети, и зачем им это надо? Ну, допустим, это не Максова работа. А вот Гринька – мог. Вполне в его духе. Или даже не он. Мало ли их – воинов великого клана Золотого Дракона. Уроды, блин…