Raptor - Хо Страница 7

Отец пророчил ему богатую невесту, но Вовка постоянно отвечал, что жениться ему пока рановато. Что он ещё успеет повесить на себя хомут брачных обязательств. На деле же, он попросту боялся брака. Боялся новой жизни, новой семьи, в которой уже никто не будет думать за него, а ему самому придётся принимать сложные решения. Боялся женщины, с которой ему предстоит жить рядом долгие годы и которая может взять над ним абсолютную власть, лишив привычных милых сердцу развлечений и привычек. Вот он и тянул время, периодично меняя своих подружек, однообразные романы с которыми обычно длились не более четырёх недель. Насте — его последней девушке, удалось побить все рекорды. Они были вместе уже два с половиной месяца, и расставаться покамест не собирались. По словам Анастасии, она встречалась с Вовкой только потому, что «понимала его». Однажды она призналась, что не бросает его только из жалости. Как бы то ни было, её истинные мотивы оставались для всех загадкой.

Настя была странной девушкой. Её спиритуальная натура причудливым образом дополнялась блаженной набожностью, что заметно контрастировало с демонстративной лёгкостью её обыденного поведения. Начитанная тихоня, живущая, кажется, в каком-то совершенно ином измерении. С самого детства, книги были её незаменимыми спутниками. Она постоянно что-нибудь читала. Особенно «сходила с ума» по всевозможным астрологическим изданиям. Эта особа была, наверное, самой тихой, но вместе с тем и самой капризной из всей компании, собравшейся в эти дни на яхте Геранина. Рыжеволосая, высокая, худая и строгая. Она редко смеялась, чаще всего заменяя смех скромной улыбкой. Не смотря на жертвенную самоотверженность, с которой она терпела выходки своего беспардонного кавалера, Настя знала себе цену. Обыденная маска мечтательной задумчивости выделяла её из группы шутливых и энергичных весельчаков-приятелей, заразительно смеющихся по поводу и без повода.

Лишь один человек на яхте не смеялся вообще, да и улыбался не часто. Самый серьёзный и замкнутый член экипажа «Гортензии», который в эту ночь спал на баке — в носовой части. Капитан яхты. Единственный, кто умел ею управлять. Двадцативосьмилетний моряк Геннадий Осипов. За его плечами был черноморский яхтклуб, в котором он дослужился до старшего инструктора. Затем, после нелицеприятного скандала с новым начальником, Геннадию пришлось его покинуть, начав мытарства в поисках новой работы. Он не видел себя никем, кроме как моряком. Это был прирождённый морской волк. Причём, его притягивали именно лёгкие быстроходные яхты, а не большие грузовые и транспортные корабли, на которых, в основном, предлагались вакантные места. Он не терял надежды, продолжая искать спрос на свои навыки среди владельцев частных яхт. И его поиски в конце концов увенчались успехом, когда в один прекрасный день друзья рассказали ему о том, что новая яхта «Гортензия» была куплена частным лицом, которому, возможно, потребуется опытный профессионал, способный этой яхтой управлять. Осипов быстро разыскал новых хозяев «Гортензии» и осведомился, не нужен ли им капитан? Это обращение прозвучало как нельзя кстати, так как отец Владимира Геранина как раз собирался дать объявление о том, что ему требуется яхтсмен-специалист именно на такую должность. Ознакомившись с послужным списком Геннадия, он без лишних разговоров нанял его, посулив неплохой заработок (которым, на самом деле не обижал его и по сей день). Свою работу Геннадий Осипов всегда выполнял достойно, ухаживая за яхтой, как за своей собственной, и безропотно «восстанавливая» её каждый раз после «разгромных» прогулок нерадивого хозяина. Гена любил «Гортензию». В тайне, он мечтал скопить достаточно денег, чтобы в будущем выкупить её у Гераниных. А пока, усердно трудился на её борту, в тайне кляня свинарник, который устраивали нечистоплотные друзья Владимира, но воочию своё раздражение никогда не показывал. Так было раньше, так есть сейчас, так будет и потом. Ничего не поделаешь. Такова жизнь. Он привык к постоянным пьянкам и гулянкам, проводящимся на борту его любимицы и всегда держался особняком, как бы не пытались друзья Володьки (да и сам хозяин) заставить его присоединиться к ним в этих несуразных гуляньях. Он всегда строго шёл на отказ. Ведь он был на работе, и он всегда помнил об этом, безоговорочно мотивируя тем самым своё твёрдое «нет». Да к нему особенно-то и не приставали в последнее время, видимо поняв, что дело это бесполезное.

Вчера, Гена уснул позже всех. Он, единственный из находящихся на борту людей, был трезвым, поэтому, кроме контроля за яхтой, ему приходилось наблюдать за поведением «нагрузившихся» под завязку пассажиров, которые вытворяли что хотели, требуя за собой особого надзора, дабы эти «шутки» не закончились для них плачевно. Генка постоянно разнимал начинающих было драться друзей, одурманенных спиртным, ловил их, когда они валились за борт, да и вообще, следил за относительным порядком на борту. Вот и вчера он не лёг спать, пока не убедился в том, что последний пассажир угомонился и заснул. Это было уже под утро, поэтому капитану удалось поспать всего три с половиной часа. Но, не смотря на это, в своих традиционных синих джинсах и слегка потрёпанной тельняшке, он как всегда выглядел достаточно бодрым и целеустремлённым. Бродя, как ни в чём ни бывало, среди просыпающихся пассажиров, похожих на слепых котят, Гена, казалось, не замечая их, спокойно приступил к своей обычной работе.

— Как спалось? — бросил он Ольге, проходя мимо неё со спасательным кругом в руках.

— Неплохо, — улыбнулась та в ответ.

Но он уже не обращал на неё внимания, уверенно пробираясь вдоль борта — к носу, стремясь очевидно поскорее возвратить спасательный круг на его прежнее место.

— Башка болит, — раздался совсем рядом сонный голос толстого Вовки. — Бекас! Пиво у нас осталось?

— По ходу, всё вчера выжрали, — почёсываясь ответил Ваня, разглядывая клубящийся туман, обволакивающий их со всех сторон. — Давай поищем, может, найдём чего?

Парни начали вяло копаться в разбросанных повсеместно вещах, надеясь разыскать хоть что-нибудь, чем можно было если не заглушить головную боль, так хотя бы утолить неприятную жажду.

— Привет, — к Ольге подошла Настя, усердно пытающаяся закрепить свои непослушные огненные волосы маленькой шпилькой-невидимкой.

— Доброе утро.

— Сколько времени?

— Почти девять.

— Та-ак ра-ано?

Оля пожала плечами и улыбнулась. К ним подошла Лида.

— Вы не представляете, девчат, как у меня всё болит! Все кости ломит! Дурацкий спальный мешок! — пожаловалась она.

— Ага. У меня тоже всё болит, — согласилась Настя. — И не выспалась я совсем. Чуть-чуть только вздремнула. Да и то, сон какой-то плохой видела. До сих пор чувствую себя неуютно.