Айзек Азимов - Стальные пещеры Страница 7

Он вскочил и обогнал Р. Дэниела со словами: «Не отставайте!» Они покинули экспресс и переходили с дорожки на дорожку.

«Боже правый, что же я всё-таки скажу Джесси?» – думал Бейли.

Неожиданная встреча с роботом заставила его забыть обо всём другом, но теперь, когда межсекторная линия несла их прямо в Нижний Бронкс, мысль о предстоящем объяснении с женой тревожно сверлила его мозг. Он заговорил:

– Всё, что вы видите вокруг, Дэниел, – это одно здание, весь город. В нём живут двадцать миллионов человек. Круглые сутки со скоростью шестьдесят миль по нём несутся ленты экспресса. Их протяжённость двести пятьдесят миль, а длина местных линий в несколько раз больше.

«Чего доброго, – замолчал Бейли, – придётся соображать, сколько тонн дрожжевых продуктов Нью-Йорк съедает в день, сколько кубометров мы выпиваем воды и сколько потребляем мегаватт энергии».

Однако робот опередил его.

– На инструктаже меня снабдили подробной информацией, – сказал он.

«Тем лучше. Значит, со всем этим покончено. Но чего ради я распинаюсь перед роботом?» – возмущался собой Бейли.

Они доехали да 182-й Восточной улицы. Отсюда на одном из лифтов, снующих вверх и вниз среди бесчисленного множества квартир, можно было добраться и до квартиры Бейли.

Он уже было направился к лифту, как его внимание привлекла небольшая группа людей, толпившихся у ярко освещённого силового защитного барьера магазина, каких было множество на нижних горизонтах этого сектора.

– Что здесь происходит? – по привычке внушительным голосом спросил он у одного из зевак.

Вытягиваясь на носках, тот ответил:

– Кто его знает. Сам только что подошёл.

– У них здесь эти проклятые роботы, – раздался чей-то возмущённый голос. – Эх, вытащили бы из сюда. Вот позабавились бы!

Бейли нервно оглянулся на Дэниела, но тот либо не понял сказанного, либо не расслышал, во всяком случае вид у него был невозмутимый.

Бейли врезался в толпу:

– Позвольте. Позвольте… Полиция!

Люди расступились. До Бейли донеслись обрывки фраз:

– …разбить по кусочку… Гайку за гайкой… Потихоньку распускать им швы…

Кто-то рассмеялся.

У Бейли похолодело внутри. Город был совершенным творением, и это накладывало на его обитателей определённые обязательства, и прежде всего от них требовалось подчиняться строгому, научно обоснованному порядку и соблюдать дисциплину. Временами сдерживаемые страсти прорывались наружу.

Бейли вспомнил Барьерные бунты.

Причин для недовольства роботами было достаточно. Те, кто полжизни провёл в труде и кому грозит теперь деклассирование, а значит, и минимум средств существования, эти люди не могут решить хладнокровно, что роботы здесь ни при чём. Робота хоть ударить можно.

Ведь нельзя же ударить то, что зовётся «правительственной политикой», или стукнуть по призыву «Роботы во имя производительности».

Правительство называет это болезнью роста. Оно сочувственно покачивает своей «коллективной головой» и заверяет их, что, мол, всё устроится и для всех наступит новая и лучшая жизнь.

Но движение медиевистов разрастается вместе с усилением процесса деклассирования. Люди приходят в отчаяние, а тогда очень легко перешагнуть границу между горьким разочарованием и диким буйством.

Вот и сейчас… Кто знает, может, считанные минуты отделяют сдерживаемую враждебность толпы от кровопролития и неистового мятежа.

Бейли отчаянно протискивался к силовому барьеру.

3. Происшествие у обувного прилавка

Внутри магазина было значительно просторнее, чем снаружи. Директор с похвальной предусмотрительностью вовремя опустил перед дверью силовой защитный барьер, не дав тем самым потенциальным смутьянам проникнуть внутрь. Это позволило также задержать зачинщиков спора, что, впрочем, было не так важно.

Бейли прошёл через барьер, открыв его офицерским нейтрализатором. К его удивлению, у Р. Дэниела тоже оказался такой нейтрализатор, только меньших размеров и более аккуратно выполненный, чем обычный полицейский образец.

К ним тотчас же подбежал директор.

– Господа полицейские, продавцов мне прислали городские власти, – начал он громким голосом, – и я не допускал никаких нарушений.

В глубине зала вытянулись в струнку три робота. У самого выхода стояла группа взволнованных женщин.

– Спокойно, пожалуйста, – сказал Бейли сухо. – Что здесь происходит? Что за шум?

– Я хотела купить туфли, – взвизгнула одна и женщина. – Почему меня не может обслужить нормальный продавец? Что, я выгляжу хуже других?

Её одежда, в особенности шляпка, выглядели достаточно вызывающе, чтобы оставить этот вопрос без ответа. Женщина покраснела от злости, и теперь на её лице были видны следы обильного грима.

– Если нужно, я её сам обслужу, – вмешался директор, – но не могу же я заниматься всеми сразу. С моими людьми всё в порядке. Они зарегистрированы в качестве продавцов. У меня их свидетельства и гарантийные талоны…

– «Талоны!» – возмутилась женщина и, злобно рассмеявшись, повернулась к остальным покупательницам. – Подумать только, он называет их людьми! Да в своём ли он уме? Не люди они. Они ро-бо-ты! – Она протянула это слово. – Вам должно быть известно, чем они занимаются. Если нет – я вам скажу. Они отнимают у людей работу. Вот почему правительство защищает их. Хочет проехаться на дармовщинку! А наши семьи пусть живут в бараках и питаются дрожжевой похлёбкой! Это мы-то, рабочий люд! Будь я хозяином, мы бы живо покончили со всеми этими роботами. Уж это точно!

Её вразнобой поддержали остальные; снаружи нарастал гул толпы.

Бейли буквально физически ощущал присутствие стоявшего рядом с ним Р. Дэниела Оливо. Он взглянул на продавцов. Этих роботов изготовили на Земле, причём это были далеко не самые дорогие модели. Они предназначались для относительно несложной работы: они разбирались в стилях обуви, знали цены и размеры, ориентировались в колебаниях цен на бирже и делали это лучше людей, так как, не извлекая выгоды для себя, они могли составлять заказ на следующую неделю и, если нужно, снять мерку с ноги покупателя.

Сами по себе они безобидны. В массе – чрезвычайно опасны.

Сейчас Бейли сочувствовал женщине гораздо больше, чем мог бы сочувствовать вчера. Нет, даже два часа назад. Он ощущал присутствие Р. Дэниела, и его не покидала мысль о том, что этот высокоорганизованный робот может заменить его, рядового детектива класса С-5. Перед его глазами возникли бараки, он ощущал вкус дрожжевой похлёбки, он вспомнил своего отца.

Его отец был ядерным физиком и по своему классу принадлежал к высшему классу общества. На энергостанции произошёл несчастный случай, и в этом обвинили его и деклассировали. Бейли не знал всех деталей: ему был всего год, когда это случилось.