Сергей Чекмаев - Бремя стагнатора Страница 7

– Развлекайтесь, – и вышел. Разрешил, вроде как.

Девушка посмотрела ему вслед и неожиданно подумала: «Узнать бы, как зовут ту суку! Глаза бы выцарапала».

Саргамо сбежал по лестнице, брезгливо отмахнулся от прислужника. Навстречу поспешила Толстая Бреда:

– Господин уже уходит? Может, подать что-нибудь еще?

– Нет. Проследи, чтобы мои гости ни в чем не испытывали недостатка. Если им понравится, может быть, мы придем еще раз. Не оплошай, хозяйка.

Когда расшитый плащ исчез за входной дверью, толстуха прикрикнула на помощника:

– Слышал, что сказал господин? Шевелись, дармоед! Спроси, не нужно ли еще вина, горячей воды, мяса!? Давай! – скомандовала она, сопроводив слова увесистым пинком для понятливости. – Пшел!

Наверное, они очень удивились бы – и Толстая Бреда, и оба ремесленника, и даже Илама, доведись им проследить, что делал их недавний клиент. Саргамо почти сразу же свернул с Веселой улицы в лабиринт грязных проулков и задних дворов. Щегольские сапоги моментально запачкались омерзительной вонючей жижей, но аристократ, что еще недавно брезгливо морщился от запахов портового квартала, казалось, не обращал на это внимания. На ходу он скинул перевязь, немного помял в руках и повесил на шею, превратив в поношенный шарф. Плащ, вывернутый подкладкой наружу, стал серым, замызганным и неприметным.

Через минуту из-под нависающего фронтона очередного доходного дома вынырнул высокий моряк. Не командир, но и не рядовой матрос – скорее всего лоцман или торговый мастер. Надменное выражение лица сохранилось, но теперь Саргамо выглядел не скучающим аристократом, а побитым жизнью корабельщиком, что всякого навидался на своем веку. Такого трудно удивить.

Он миновал императорскую лестницу, что вела в Верхний город, кварталы богатых купцов и гильдейской знати. Обогнул закрытые на ночь торговые ряды и успешно избежал близкого знакомства с ночной стражей.

Из города он выбрался по дну сточной канавы. Конечно, ворота охраняют спустя рукава – время спокойное, нападения никто не ждет, а с лихими людьми пусть городская стража разбирается, – но и с привратниками лучше не связываться. Саргамо знал, что те сначала промурыжат до рассвета, вытянут все деньги, какие есть, и только потом отпустят. Ну их к троллю! На север и в горы, как говорили дома.

В трех километрах от Морской столицы – в девяти перестрелах по-местному – Саргамо разглядел приметный камень. Здоровенный кусок песчаника откололся во время давнего землетрясения. С тех пор он так и лежал среди прибрежных холмов, вмести с десятком таких же свидетелей древних катастроф.

Оглянувшись, Саргамо в последний раз проверил, нет ли слежки, и исчез за камнем. Отмерил от небольшого выступа пару шагов, снял дерн, раскопал присыпанный землей схрон. Внутри оказался матово-черный ящик из неизвестного материала. Неизвестного здесь, землянин сразу бы опознал в нем армированный пластик.

Саргамо приложил большой палец к сканеру отпечатков и набрал код. Клацнули замки.

Если бы недавние собеседники могли увидеть его теперь, у них бы точно глаза на лоб полезли. У всех, кроме разве что Иламы. Пышный аристократ, а ныне – моряк начал раздеваться. Сноровисто запихнул свой двуличный наряд в кофр, взамен достал черный облегающий комбинезон. В обиходе его называли «хамелеоном» – маскировочный костюм отражал свет под разными углами, из-за чего создавалось впечатление размазанности. Попробуй разгляди ночью человека в таком комбинезоне! Чешуйки с силиконовой смазкой на коленях, бедрах и локтях в случае необходимости помогали вывернуться из любого захвата.

Костюм сидел как влитой. Человек, которого недавно звали Саргамо, защелкнул на руке компас, пеленгатор, надвинул на глаза ноктовизор. Ночь сразу же превратилась в день, полный неестественно ярких красок – компьютер автоматически дорисовывал картинку.

Человек приложил к губам микрофон трансивера и тихо сказал:

– Игорь, это Свен. Все в порядке, встреча состоялась. Документы получил. В точке выброса буду примерно в три семнадцать.

Базовый ретранслятор отозвался коротким писком – сообщение записано. Теперь осталось только ждать. Ни командир, ни третий член группы еще на связь не выходили.

Свен упаковал в контейнер пергаментные листы официальной переписки, скопированные молодым ремесленником. Вот она, здесь, цель всей операции. Если кто из местных и сможет открыть контейнер, он обнаружит внутри лишь горстку пепла. Механизм самоуничтожения может отключить только командир группы. Или техники на базе.

А контейнер снаружи выглядит, как обычная железная чушка, сымитированы даже следы грубой ковки.

Ретранслятор снова пискнул – напоминал о себе. Пеленгую, мол, все в порядке, вокруг чисто, можно идти. Из-за подобных вещей Свен иногда чувствовал себя глупо. Тайники, шифры, явки, встречи с агентами… словно в плохом интерактивном детективе, в видеоигрушке класса «Б». Твое участие виртуализировано до максимума – техническое превосходство сводит практически к нулю возможность провала. Даже здесь, в пустынных и молчаливых дюнах он не один, его фиксируют спутник слежения, сначала «двойка», а потом – когда она уйдет за горизонт – «шестерка», да и ретранслятор на буе в трехстах километрах от берега постоянно сканирует все, что происходит вокруг.

«Говоришь с умным видом секретный код, а чувствуешь себя глупо. Как будто кругом игра, а кто воспринимает ее всерьез? Проиграть-то невозможно.

Ну, почти…»

Свен поежился. Во время собеседования Игорь Квашнин обмолвился, что Служба уже потеряла двоих агентов и он-де не хочет увеличивать этот счет. Кто-то из новичков тогда спросил, как такое могло произойти, на что русский ответил просто: чересчур уверовали в собственную неуязвимость. Потом на занятиях им рассказали и даже показали гибель обоих. Сказать по правде, Свен тогда всерьез подумывал отказаться от назначения.

Может, и хорошо, что передумал.

Он поднял воротник, накинул капюшон маскировочного костюма и окончательно слился с серым предутренним сумраком. На горизонте багровела полоска восхода, да неспокойный диск Беты с трудом просвечивал через низкие облака.

Бесшумно пробираясь сквозь прибрежные заросли, землянин двинулся вдоль побережья на север.

Игорь получил сигнал от Свена в тот самый момент, когда продувал балластную цистерну затопленного глайдера.

«Молодец, Хеглунд! Отлично справился».

Свену пришлось налаживать новый контакт – Рибаун, давно и хорошо оплачиваемый агент, кожевенный мастер, обслуживающий придворных писцов гильдии Трех Лиан, сообщил, что смог-таки найти подход к одному из мастеров-копировщиков. Семья у парня немалая, а работал только он, один за всех. Мать не могла больше горбатиться в портомойне матросских казарм: скрюченные артритом руки – здесь болезнь называли костоломкой – никак не хотели ей подчинятся. Сестра и младшие братишки не вошли еще в возраст, хотя и помогали, кто где может. Молодому переписчику приходилось крутиться одному, и щедрая прибавка к жалованию ему совсем бы не помешала.