Владимир Титов - Шоу для кандидата в императоры Страница 7

— Ты сгондобишь такое поле модулятором? Шутишь!

Мужики согласно загудели и закивали головами. Шурик понял: на модуляторе такое поле не сгондобить, хотя представления не имел, что такое модулятор и можно ли на нем вообще что-либо сгондобить.

Радиальное — запросто! запальчиво прокричал длинный очкарик.

Что?! — Рыжий аж взвизгнул не то от возмущения, не то от смеха. — Радиальное?! — Он схватился за живот и потряс им, имитируя гомерический смех. — Ну и дуб! — заявил он, перестав трясти животом. — Да стационар это! Ста-ци-о-нар! — прокричал он и снова замахнулся ногой на упрямо-непроницаемое нечто. Пинать на сей раз он не стал. Бородатая толпа раскололась на два лагеря. Одни шумно доказывали, что модулятором можно и не такое срадиалить, другие не менее бурно доказывали обратное.

Кто они такие? — спросил Шурик у друга.

Толик пожал плечами.

Шут их знает! Может, ученые. Вон — два их автобуса.

Автобусы были классные — новенькие темно-красные «Икарусы» с табличками «служебный». Внутри скучали несколько молодых женщин. Вокруг автобусов играли дети.

«Семьи бородатых», — определил Шурик. Он видел «Икарусы» и бородатых с семьями на ярмарке.

О чем они спорят?

Ты думаешь, я понял? Про какое-то поле, про Щегла, которому непременно надо дать по шее и тэ дэ. Кстати, ты с откуда взялся? Где Вовчик?

Шурик вздохнул.

— Я в ближайшую деревню кое за чем бегал. А Вовчик там.

— У озера?

Ну да.

Т-а-ак, — неопределенно протянул Толик.

Шурик подошел к бородатым и потянул за рукав рыжего.

Тот, не оборачиваясь, попятился из толпы, продолжая кричать:

— А я говорю: стационар! А Щегол твой… — Рыжий нецензурно выругался и повернулся за поддержкой к Шурику, тянувшему его за рукав: — Не, ну скажи, старик!

Само собой, — подтвердил Шурик.

Ну, а я что говорю?! — обрадовался рыжий неожиданной поддержке.

— А ты докажи! — вспылил цаплеобразный парень, неотступно преследуя отступающего рыжего и размахивая длинными худыми руками.

— Да я… — начал рыжий, но Шурик перебил.

— Слушай, старик, а как туда попасть? — спросил? — спросил он.

А никак. Стационарное поле непроницаемо, — буркнул рыжий и снова обернулся к длинному в эспаньолке. — Да я и доказывать не стану. Любому…

Слушай, — Шурик снова дернул рыжего за рукав. — А откуда поле взялось?

Рыжий схватил себя за отвороты джинсового костюма тряся их, провопил:

Да я битый час твержу: Щегла работа! Больше некому!

Не трожь Щегла! — заступился длинный.

— А может, это инопланетян шуточки? — предположи Толик Лазорев, подошедший к Шурику.

Да Щегол… — начал рыжий и осекся, ошарашено уствившись на Шурика и Толика.

— Какие инопланетяне? — пробормотал длинный растерянно.

— С НЛО которые, — уточнил Толик.

— Эй, парни! — пришел наконец в себя рыжий. — А вы кто такие?

— Александр Нестерчук, — представился полный Шурик с трудом вытащил из заднего кармана брюк служебное удостоверение. — Сотрудник «Молодежки».

— Анатолий Лазорев, — изысканно кивнул стройный и белокурый Толик. — Из областного радио. — Он легким и быстрым движением извлек свое удостоверение и поводил перед носами длинного и рыжего. — Если не трудно, объясните, что здесь происходит?

— Мужики!.. — сипло прокричал рыжий.

Бородатая толпа замолчала и обернулась.

— Пресса! — обреченно закончил рыжий и, махнув рукой, поплелся к ближайшему автобусу.

— Прессы да милиции нам только и не хватало, — пробурчал длинный, сплюнул на невидимую стену и подался за рыжим. Плевок отрикошетил от поля и попал длинному на штанину.

Через минуту бородатой толпы не стало. Основная масса бород расселась по «Икарусам». Остальные угрюмо и молча курили у дверей автобусов.

Рядом с Шуриком и Толиком остались только зеваки из личных автомобилей, шпанята — мотоциклисты в касках-скафандрах да один толстенький лысый мужичишка небольшого роста, но с пышной русой бородой.

Мужичишка задумчиво смотрел на отрезанную часть автострады.

— Э-э-э… — промямлил немало удивленный Шурик, — товарищ, а вы не из… этих?

Шурик кивнул на автобусы.

— Предположим, из них, — недружелюбно ответил лысый русобородый. — А что?

— Тогда объясните, что все это значит?

— Чтo именно?

— Hу поле. Эти… как их?.. Модуляторы и прочее.

— А вам зачем? Для статейки? — спросил он с вызовом.

— А хотя бы! — задиристо бросил Толик.

— Знаете что, ребята, — проговорил лысый мужичишка зло, — садитесь-ка вы на неопознанный летающий объект и катитесь в Бермудский треугольник к плезиозавру Несси.

— А зачем? — невинно поинтересовался Толик.

— Возьмите у Несси интервью о проблемах априорных знаний и о парапсихологии.

— Неумно, — резюмировал Шурик.

— Куда уж нам, ученым, до умников-журналистов?! Если уж вы уж вы из ничего сенсации делать научились, то представляю, что нагородите, воочию столкнувшись с локальным гравиполем!

— Эй, шеф!. - крикнул кто-то от автобусов. — Поехали!

— Подождите, ответил лысый мужичишка с русой бородой, не отрывая взгляда от дороги.

— Ну чего ждать-то? — не сдавался голос из автобуса. — Если это модулятор, объедем по лесной дороге, по-за Нижним озером.

— А если стационар?

— Сидя на месте, не определить.

— Там кто-то идет, — сообщил лысый.

— Где? — спросили из автобуса.

— По дороге. В Зоне.

Бородатые, их жены и дети горохом сыпанули из автобусов. Шурик и Толик пискнуть не успели, как их подпихнули к самой границе поля, вжали в незримую стену.

— Вовчик, — прохрипел прижатый Толик. — Ей-богу, Вовчик!.

— Кто он такой? — процедил сквозь зубы лысый. — Тоже журналист?

— А как же! — гордо сообщил Шурик. — Из «Молодежки». Мой коллега.

— О, боже! — простонал лысый. — Но как он попал туда?!

— Для прессы преград не существует, — с пафосом проговорил Толик, вдавленный в невидимое нечто. — Слышь, Шурик, а что за красотка с ним?

— Понятия не имею.

— Не ври.

— Честное слово!

— А хороша!

— Наверное, — пробурчал Шурик. Он пытался левой относительно свободной рукой залезть в собственный карман за очками, но угодил в карман к лысому, вдавленному толпой между журналистами.

— Э, э! — запротестовал лысый. — Это мой кошелек!

— Разве? — удивился Шурик.

— Могу побожиться!

— Странно, — произнес Шурик задумчиво. — А где мои очки?

— Только не в моем кармане.

— А в чьем?