Святослав Логинов - Кто убил Джоану Бекер? Страница 7

Трауб неторопливо пускал дымные кольца, внося свой вклад в нездоровую атмосферу Британии, Томми сосредоточенно чистил цилиндр рукавом сюртука.

— Зазноба у Джона Стила в деревне есть, — как бы нехотя сообщил Томми. — Оно и неудивительно, парень молодой, по здешним меркам — пригожий. Хозяйские розы, бывало, приносил. Но вот уже десять дней, как ни сам не появляется, ни роз не приносит. Девушка страдает.

Трауб кивнул и выпустил густой клуб дыма.

В курительную без стука вошел Куз Митч.

— Через две минуты Дама Роз должна появиться в оружейной гостиной.

Трауб пружинисто встал, щелкнув гильотинкой, обрезал горящий кончик сигары, спрятал недокуренное в коробку. Томми взял на изготовку цилиндр.

Оружейная гостиная, одна из пяти вполне бессмысленных парадных комнат, хранящих следы былой роскоши, находилась на первом этаже (иные называют его — бельэтаж), далее прочих гостиных. Два узких окна напоминали о том времени, когда замок был не дворцом, а военной твердыней, и вместо окон в стенах зияли бойницы. Света эти отверстия почти не пропускали, в оружейной всегда царил полумрак. На стенах развешана коллекция восточного оружия, явно купленная на базаре, и пара кремневых бластеров времен Регентства. В углу уныло пылились рыцарские доспехи.

Трое сыскарей вошли, тихо прикрыв дубовые двери, и остановились, ожидая.

Тень, уже знакомая Томми и Митчу, явилась из-за стального плеча рыцаря. Лицо с навеки застывшим трагическим изломом бровей, тонкие пальцы не замечают шипов на стеблях бледных роз.

— Сударыня, — произнес Сэмюэль Трауб, — мы не станем мучить вас воспоминаниями о делах давно минувших — нас волнует судьба Джоаны Бекер, горничной, исчезнувшей восемь или девять дней назад.

— Нет! — выкрикнула Дама. Голоса ее не было слышно, но чуткое замковое эхо донесло смысл беззвучного крика человеческим ушам. — Нет! Только не это!..

Призрачный букет полетел в лицо Траубу, а владетельница букета бросилась под защиту рыцаря и пропала в стене.

— Славно поговорили… — Трауб нагнулся, пытаясь поднять цветы, но пальцы не ощутили ничего; розы остались на полу.

Куз Митч с кряхтеньем наклонился, сгреб стебли и, подойдя к нише, где обитал рыцарь, кинул их вслед сбежавшей красавице.

— Никуда она не денется, — прогудел он, — доставлю в лучшем виде. А пока пойдем-ка ко мне. Хочу кое-что показать. И не бойтесь, теперь говорить можно где угодно, подслушку я накрепко повредил. Я вот что подумал про одного из наших Джонов, который истопник. Вроде бы должность невелика, а на нем все держится. Паровое отопление от подвала до чердака — в ведении Джона Брукса. Где что перестраивать — всюду Джон Брукс, остальные у него на подхвате. А уж подвал целиком в его власти: котельная, бойлерная, угольный бункер — все там. И вот что интересно: Джон Хок у архивариуса был, документы какие-то изъял. Джон Стил розы неведомо куда охапками таскает, а Джон Брукс — чист аки херувим.

— Я знаю! — воскликнул Томми. — Убийца — истопник! Тело он перенес в котельную и сжег в топке.

— Складно врешь. Только сейчас лето, паровое отопление отключено, котельная на профилактике, миссис Бакт свои малахольные обеды готовит на керогазе.

— Да, Томми, на этот раз у тебя вышла промашка, — с усмешкой проговорил Трауб.

Негр огорченно взглянул в лицо хозяину и вдруг вздрогнул.

— Масса Сэм, что с вами?

Он выхватил из кармана серебряное зеркальце и протянул Траубу.

— Ну и синячище!

— Это не синяк, масса Сэм, это некробиотический инфильтрат, возникший в результате удара призрачными розами.

— И что теперь будет?

— Может быть что угодно: трофическая язва, кандидомикоз, проказа и даже нейродермит! Страшные болезни, которые почти невозможно вылечить.

— Так уж и невозможно… — возразил Куз Митч. — Мышиным салом три раза в день смазывать, через месяц любую проказу как рукой снимет.

— Это ж сколько сала за месяц уйдет? — ужаснулся Томми. — Бедные мыши!

— Так это если болезнь запустить.

— Ясное дело, незапущенную болезнь проще вылечить.

— Как?! — возопил Сэмюэль Трауб.

— Водичкой холодненькой помыться. Холодная вода хорошо некробиотическую информацию смывает, если та не застарелая.

Последних слов Сэмюэль Трауб уже не слушал. Он огромными прыжками несся в сторону ванной комнаты.

Когда через полчаса Митч и Томми постучались в комнату шефа, Трауб, живой, хотя и не вполне здоровый, встретил их. Волосы у него были мокрыми, губы — синими, как у вурдалака. Котельная в замке не работала, горячей воды не было, но, даже будь трубы полны кипятка, сегодня американец пользовался бы исключительно ледяной водой.

Впустив сотрудников, Трауб вернулся в кресло и по шею укутался теплым пледом. Негр и рыжебородый тоже устроились в креслах. Митч поставил у себя в ногах рогожный мешок, в каких обычно развозят по домам уголь.

— С вашего позволения, сэры, я закончу рассказ. Решил я, значит, пошерстить хозяйство Джона Брукса и нашел кое-что. Думаю, сам Брукс к этому отношения не имеет, просто кто-то захотел сжечь эти вещи в печи, но обнаружил, что котельная не работает, и спрятал все до лучших времен в бункере, присыпав угольком. А я нашел.

Митч сунул лапу в мешок и вытащил на свет толстенький томик в сафьяновом переплете.

— Не это ли вы искали?

Сэмюэль Трауб, отбросив плед, вскочил и завладел книгой.

«Хроники прославленного рода Баскетов с древнейших времен до настоящего времени», — прочел он. — А настоящее время заканчивается 1789 годом. Знаменательная дата, между прочим. А вот и легенда о Даме Роз, и закладка как раз на нужной странице.

…Сэр Эдвард, владетель Баскет-Холла, принимая близко к сердцу судьбу страны, поочередно поддерживал Ланкастеров и Йорков, сохраняя неукоснительную верность розе и меняя лишь ее цвет. Супруга сэра Эдварда, леди Элизабет, подолгу скучавшая в одиночестве, также сохраняла верность розам. Ежедневно садовник, ухаживавший за парком, примыкавшим к замку, приносил леди букеты пышных роз. Садовник был молод и недурен собой, и случилось то, что должно было случиться. После одной из бесчисленных битв, вернувшись домой в неурочный час, сэр Эдвард обнаружил свою супругу в объятиях садовника.

Суд был скорым и беспощадным. Неверную жену замуровали в одном из подземелий замка, заложив вход, так что лишь отверстие в потолке соединяло узницу с внешним миром. Сэр Эдвард распорядился не давать распутнице ни хлеба, ни воды, чтобы, женщина погибла от голода и жажды, но по приказу лорда каждое утро закованный в цепи садовник приносил к темнице букет свежих роз и сбрасывал их в ублиет.